Мама из другого мира, или Замок в стиле хай-тек (СИ) - Коротаева Ольга

— Совсем ничего?

Анита обернулась и дотронулась до платья, затем постучала себя по испачканному носику.

— Офигейро? Но он и так стоит с самого утра, изображая самого себя. Януария Второго мы просто нарисуем — он всё равно бесплотный. — И обиженно пожаловалась на кота:

— А Вальдемар наотрез отказался подставлять свою морду!

— Я предпочитаю не подставлять её без особой надобности, — проворчало животное и повернулось к нам задницей.

— Ты, мама, кот, граф и призрак. — Загибая пальцы, Устин усмехнулся. — Ты всех посчитала?

Малышка задумалась, а я подмигнула ей и указала взглядом на отца. Анита удивлённо обернулась.

— Ты тоже хочешь запечатлеться на моей картине?!

— Конечно, если на ней изображена семья. — Он улыбнулся одними уголками губ. — Ведь и я имею к ней некоторое отношение, не считаешь?

— И будешь терпеть, пока я буду делать маску? — не поверила девочка. — Лежать неподвижно, пусть кожу будет щекотать?

— Разумеется, — серьёзно кивнул он.

— Я тебя люблю! — воскликнула Анита и порывисто обняла отца.

Я отвернулась и, прикусив нижнюю губу, глубоко вдохнула. В такие моменты мне казалось, что Устин из ужасного мага постепенно превращается в заботливого отца. В груди прокатилась жаркая волна, захотелось сделать для мужчины что -то приятное. Интересно, чем я могу его поблагодарить?

Приготовить вкусную еду? Нет, к его услугам лучшие блюда самых роскошных ресторанов моего мира. Даже подарить что-то проблема! Всё, что Устину требуется, тут же материализуется в этом мире через магию.

Тем временем Анита уже уложила папу на пол и, набросив на лицо мужчины кусок чистой ткани, повернулась ко мне.

— Мам, ну что ты стоишь? Давай скорее, пока он не передумал!

— Да-да, конечно, — задумчиво проговорила я и опустилась на колени.

Оторвала кусочек от старого истёртого листа бумаги, обмакнула его в клейстер и положила на щёку мага. При этом ощущала пристальный взгляд, он щекоткой отзывался на моей коже. Я огляделась. Рядом, высунув кончик языка от усердия, старалась Анита. Кот дрых в углу, Офигейро упрямо изображал самого себя на «живой» картине. Януария нигде не было видно...

Может, за мной наблюдает Устин? Нет, его лицо закрывает ткань. Или всё же сквозь неё можно что-то увидеть? Сердце забилось быстрее. Может, маг различает очертания? Жаль, сейчас я уже не могу этого проверить. Да и показывать, что заметила его внимание, не хотелось.

Так некстати вспомнились слова Флоренс, и пальцы дрогнули от прикосновения к лицу мага. Кожу будто ожгло, и я отдёрнула руку. Убеждая себя, что мне показалось, подхватила другой кусочек бумаги, как услышала хрипловатый голос мужчины:

— София, не пора ли проверить, как там ваша картошка?

— А? — растерялась я.

— Опять грядки? — потускнела Анита и, поморщившись, пролепетала: — Но картина ещё не завершена.

Поначалу ей нравилось копаться на нашем импровизированном огороде, но со временем она стала всячески увиливать от скучной прополки. Помня себя в её возрасте, я не заставляла девочку.

— Думаю, мы с твоим папой справимся вдвоём.

— Правда? — сразу же осветилась она и закивала. — А я закончу тут!

— Точно, — поддакнул Устин. — Разделимся. Вам ещё долго?

— Нет, — воодушевилась девочка. — Я быстро! Только не шевелись, когда буду снимать ткань, чтобы маска не деформировалась.

— Не дышу, — торжественно пообещал маг.

Мы с малышкой аккуратно подняли нашу работу, а Устин встал и с интересом посмотрел на сырую маску.

— Любопытная идея. Как и все, которые рождаются в голове твоей мамы.

Подав мне руку, он усмехнулся. Смутившись, я отвела взгляд, но помощь приняла. Оставив Аниту доделывать нашу работу, мы отправились в огород. Волнуясь, я списывала это чувство на ожидание результата своей работы. Что мы выкопаем? А вдруг магия Шаада наделила картошку особыми свойствами? Будет ли она светиться или приобретёт странный цвет?

Взяв в руку совок, я принялась копать землю. Каждый раз, когда я искоса смотрела на Устина, ловила его насмешливый взгляд.

— Что смешного? — в очередной раз не выдержала я и, выпрямившись, с возмущением нахмурилась.

Мужчина вдруг протянул руку и прикоснулся к моему лицу. В груди ёкнуло, дыхание оборвалось. И всё это потому, что мою щёку нежно погладили?

Ой, нет! Только не это...

Я действительно нравлюсь Устину? Анита разозлится! Что мне делать? Надо отстраниться, да. Но совершенно не хочется этого делать, ведь так приятно, когда мужчина вот так смотрит. Будто я самая привлекательная во всех мирах. Может, и поход на огород маг лишь выдумал как повод уединиться со мной? Может, он признается в своей симпатии? И что мне ответить?

Губы Устина шевельнулись, и я забыла, как дышать. Приготовилась услышать признание.

— Не оттирается, — посетовал маг и снова улыбнулся. — Забавно выглядит. Надеюсь, краска отмоется.

Совок выпал из моей взмокшей от волнения ладони. Краска? Святые пингвинята! Вот он о чём. Похоже, у меня действительно излишне богатая фантазия.

Так я думала до момента, пока не опустила взгляд на выкопанный клубень.

Глава 46. Первый урожай

— Чего уставилась? — проворчало нечто, похожее на уродливый комок земли, и моргнуло глазками. Десятью как минимум! И, увы, совершенно не картофельными. — Корнеплода раньше не видела?!

— В том-то и дело, — растерянно пролепетала я, — что такого не видела. И до сих пор не встречала ни одного столь болтливого.

Клубень гордо расплылся в хищной, полной острых треугольных зубов, улыбке.

— Так я уникален?

— Более чем, — опасливо кивнула я и виновато покосилась на Устина. — Что скажете?

— Хм. — Маг с интересом опытного селекционера рассматривал наш «урожай». — Я не уверен, что это можно есть.

— Есть?! — возмущённо взвился клубень и попытался покатиться по земле, чтобы сбежать. Но у него не получилось. Тогда картофель сузил все свои глазки и, злобно оскалившись, прошипел: — Только попытайтесь, и узнаете мой гнев, двуглазые!

— Милота какая. — Я ошеломлённо покачала головой и осторожно ткнула носком туфельки другой клубень. — Если они все такие агрессивные, то, может, закопать их обратно, пока не устроили нам тут овощной апокалипсис?

Клубень, который я тронула, дёрнулся и, приоткрыв один из глазков, недовольно отозвался басом:

— Я тебе закопаю! Раз разбудила, то жрать давай...

— Святые пингвинята! — Ахнув, я невольно отступила и приблизилась к магу. Слегка дотронулась до его руки, будто желая убедиться в защите. — Простите, господин корнеплод, я не в курсе, чем вас принято кормить.

— Чем? — Окончательно проснувшийся картофель быстро осмотрелся и, заметив насупившегося собрата, радостно заулыбался. — Да вот хотя бы этим недоростком!

— Меня просто рановато выкопали, — занервничал тот, явно хорохорясь рядом с более крупным клубнем. — Но я ещё подрасту. И вообще! Это не я недоросток, а ты переросток. Наверняка ещё и с гнильцой.

— Что?! — заревел большой клубень. — Да я картофель в самом соку!

— Ну что вы разорались? — проскрипел новый голос, и рядом заморгал слипшимися глазками ещё один болтливый корнеплод. — Какие шумные.

И зевнул так, что у него едва зубы с другой стороны не захлопнулись. У меня от увиденного затылок похолодел, и я схватила лопатку.

— Так, всё. Признаю эксперимент неудачным и закапываю этот террариум обратно. Согласна даже на картошку фри из моего мира, лишь бы не держать во дворе подобный домашний скот.

— Стой! — запаниковали хором коричневые глазастики, когда на них полетели первые комья земли. Наперебой стали умолять: — Я больше и слова не произнесу! А я жрать не буду просить. И смотреть на тебя не стану. Только не надо хоронить нас, госпожа!

Я замерла, потому что слово неприятно царапнуло.

— Хоронить?

— Не сделаете это сейчас — пожалеете, — скрестив руки на груди, лениво заметил маг.