АлкХимик (СИ) - Гриб Роман

- Да и в огород наш такая нечисть не залетает. – рыкнул Гатгар. – Оберег бездны отгоняет, да и стены зачарованные.

- А они что, к нечисти относятся? – удивила меня такая формулировка.

- Конечно! – чуть ли не вскрикнул сатир. – Природа-мать хоть и жестока, но не садистка же! Вон того же овода-кукловода возьмем. Ну как сможет такое само по себе возникнуть? Тут темная магия явно постаралась…

Но вовремя рогатый опомнился, что я немножко иммигрант и не в курсе особенностей местной флоры-фауны. Так что тут же пояснил. Короче, этот самый кукловод – это такая штуковина… Ну, как бы овод, только длиной с ладонь не считая крыльев. Если комары, летающие шприцы с новокаином, опасны исключительно толпой, то эта тварь даже в одиночку может перегрызть человеку крупную артерию, типа сонной. Что уж говорить о разных там зайцах – выпивает такую мелочь досуха! Потому что пузо у овода этого до литра крови вмещает. Летает он потом, на сытый желудок, конечно, не лучше курицы бройлерных пород… Но будем честны – обожранный комар летает тоже не ахти, но это не мешает им размножаться столь неистово, будто в дикой природе кровь из земли течет, а не нужно добывать ее с риском для жизни.

А почему он кукловод? Да потому. Оводы, которые нормальные, они ж своих личинок под кожу животным откладывают. Не путать со слепнями – те в личиночной стадии в воде живут, хотя взрослые особи выглядят крупнее и опаснее своих менее приметных, но не менее ебучих, собратьев по гастрономическим пристрастиям. А вот у кокловодов личинусы из-под кожи перебираются в мозг. Но не убивают жертву, а делают из нее подконтрольную жертву. И заставляют ее питаться мясом и кровью. Даже если это травоядная корова, или заяц. Если жертва жратву не находит – медленно и методично харчат тело носителя. Хотя, даже если и находит, все-равно после их вылупа носители умирают.

Нет, все-таки этот мир наглухо ёбнутый. Что еще тут может водиться? Колибри-убийцы? Пиздозубые проститутки? Волосатые сиськи? Безалкогольная водка? Какое еще зло могло зародиться в этой обители маразма?

Но дальше разговор не пошел – мы добрались до главной площади, и сатир с орком принялись торговаться с мясником за кабанятину. В итоге сбагрили все за две серебрухи. Вроде как, неплохо, как я понял. А логово кожевника было расположено прям в соседнем здании. А что – хорошее соседство. Кожа и мясо, они ж в тушах звериных неразлучны. Вот, чтоб далеко не таскать, и поселились чуваки рядом.

Изнутри лавка кожевника была похожа на ларек на китайском рынке. Стены завешаны шмотками, снизу у стен прилавки, заваленные тем, что не повесишь. В углах бочки и корзины с сапогами разных размеров. Ну и всякие там калоши-макасины-ботинки тоже имелись. Мунгур тоже был тут и сейчас увлеченно чем-то мазал новые сапоги своего околопятидесятого размера. Но главной достопримечательностью, конечно, был хозяин заведения.

«Арруур, Кожевник. 58 уровень»

Такая надпись висела над головой у прямоходячего бурого медведя. Ну, ладно, с медведем у него общего было, как у человека с другой обезьяной. Но все-равно было понятно, что это не волк, не заяц и не белочка. Хотя с последним можно было и поспорить с похмела. Но щас то я знал, что я не пил! Короче. Ростом на голову выше меня, густая шерсть, вполне себе рабочие руки с нормальными, пусть и лохматыми пальцами с мощными когтями, заточенными явно специально, чтобы вместо шила пользоваться. В прямом смысле заточенные – напильником, или чем подобным. Конечности пропорционально чуть короче, чем у человека. И забавная голова. Гораздо более высокий, чем у диких мишек, лоб и заметно развитый мозговой отдел черепа. Морда тоже короче, чем у диких аналогов. Вот насколько у человека челюсти меньше, чем у гориллы, настолько же и у него. Не в ноль укороченная пасть, но заметно меньше. Винни Пух диснеевский, только пузо поменьше, да шерсть есть.

- А, это ты тот друг, что нуждается в перчатках? – приветливо, но грозно-рычаще обратился ко мне безо всяких приветствий кожевник и хрустнул пальцами. Своими. – Желаешь скидкой рискнуть?

- Ты хотел сказать – рискнуть жизнью ради скидки? – усмехнулся я в ответ. – Не, спасибо, я своей смертью хочу помереть, в глубокой старости и от оргазма.

- Какая прекрасная мечта. – добродушно ответил биорн под орочий хохот. – Уважаю. Но и скидки не дам. Что ж, выбирай, что тебе приглянется. Твой размер в наличии есть.

В общем, подобрал я себе раздельный комплект. Пару наручей из плотной, толстой кожи, и пару тонких перчаток. И заодно простенькую куртку, чтобы меньше в глаза бросаться, с короткими рукавами, как раз до наручей. Ни пуговиц, ни молний – захочешь застегнуться – поясом заматывайся. Ну да я и не собирался – и так жарко. Чисто в людных местах буду накидывать. Единственное, что пришлось дополнить – это попросить биорна сделать вырез на ладони в левой перчатке – чтобы Лекс мог оперативно выглядывать. В общем, отдав за все про все три серебрухи и восемьнадцать медяков, мы продолжили путь.

Дорога до местной региональной столицы прошла спокойно. Я бы даже сказал – скучно. Единственно развлечение было – уже возле самого города, на пустыре, возле стены, местная не то армия, не то дружина тренировку вела. Пара сотен человек, мечники, копейщики, стрелки. Судя по тому, как неуклюже они двигались и опиздюливались от инструкторов – новобранцы. Один из лучников и вовсе умудрился сам себе в руку выстрелить. Хрен его знает, как – сейчас как раз консилиум это и обсуждал неподалеку от дороги, столпившись вокруг озадаченно чешущего затылок горе-стрелка. Не спеша, однако, эту самую стрелу вытаскивать.

Городская стена вполне ожидаемо оказалась из дерева. Но весьма неожиданно она была изготовлена. Самое, казалось бы, простое – натыкай ты вертикальных бревен, заточенных сверху, да дело с концом. Если бревна тонкие – в несколько рядов. Но местные архитекторы, видимо, решили, что в такой стене проем сделать легко. Поэтому нарезали бревна на полутораметровые отрезки и сложили их штабелями. Торцами наружу и внутрь. Плюсом такой технологии оказалась ремонтопригодность после загнивания нижних бревен – не было нужды разбирать всю стену. Просто, когда стена проседала, сверху накладывали новые ряды свежей древесины. Вот и все заботы.

А еще я периодически забываю про магию. С ее помощью местные придают любым материалам любые желаемые свойства. Например, та же самая древесина. Да, по сути город окружен огромной поленницей. Облей бензином или нефтью даже, да поджигай. И воевать нет нужды. А нифига. Нанимают магов, и они делают древесину негорючей. Почему бы тогда и от гниения не защитить? Да дешевле в лес за парой-другой обозов бревен сходить, чем два зачарования на такую груду дров накладывать. Чем больше эффектов, тем больше надо магов, ингредиентов, маны. Или вместо кучи простых магов одного эпического – так он еще дороже за работу возьмет. Вообще, в этих местах дерево срубить дешевле, чем все остальное делать. Пожалуй, только бурелом дешевле собирать – его и валить не нужно, он уже лежит на земле.

Ворота в городе были хорошие – толстые, дубовые или типа того. Сейчас они были нараспашку. Стража в виде трех пузатых мужиков с мечами на поясах и одной бабы лет сорока с посохом и лицом, похожим на дряблую весеннюю редьку, которая бухала всю зиму. Через ворота мимо них туда-сюда сновали многочисленные повозки, которые они по известному лишь им одним известным признакам выборочно останавливали и проверяли. Причем что входящие, что исходящие. Стоит отметить, что в отличие от стажеров в поле, одетых исключительно в ткань и кожу, на этих были натянуты кольчуги, и даже были железные наплечники и шлемы. И только баба была одета в типичный для игровых магов балахон, а на голове у нее была толстая медная диадема грубой работы.

Вот и мы почти уже было проехали, как я услыхал голос одного их них.

- Эй, стоп! Вы, четверо! Мужик, орки и сатир! – окликнул нас один из пузанов. – Мужик, сюда подойди!