Сергей Платов - Зимнее обострение
Дважды повторять Солнцевскому не пришлось. Уже приготовившиеся к самому худшему Гордон и Старко даже не пытались скрыть своего бурного ликования. Они принялись восстанавливать сломанные двери с таким энтузиазмом, что Солнцевский пожалел, что не назначил более строгого наказания. За него это сделала Соловейка, она строгим голосом приказала ко всему прочему почистить во дворе снег и натаскать дров. Никаких возражений не последовало, и буквально через час оба подозреваемых, выполнив поставленную перед ними задачу, покинули «Чумные палаты».
Илюха посмотрел в окно на удаляющихся горе-стукачей и задумчиво заметил:
— Хорошо…
— Что хорошо? — не поняла Соловейка.
— Хорошо, что у Берендея с Агриппиной будет сын и трон не достанется никому из этой жуткой компании. Представить страшно, что стало бы с Киевом, если бы до власти добрался кто-нибудь из них.
— Именно поэтому нужно как можно быстрее обезопасить будущего наследника, — резонно заметила Любава.
— Именно! — согласился Солнцевский. — Как ты думаешь, в свете произошедших событий, тянут на первое место среди подозреваемых Феврония со своим отпрыском? Уж больно старательно конкурентов топили.
— Тянут. Хотя Гордон со Старко это место уступили только из-за плохой физической подготовки.
— Да уж, спортивная школа Малого Халявца оказалась на высоте, — улыбнулся старший богатырь. — Кстати, а что думает наш главный специалист в сыскном деле?
Тут Солнцевский наконец заметил, что рогатая составляющая его команды в горнице отсутствует. Он тут же бросился в сени, там обследовал вешалку и сдавленно зарычал.
— Ушел, — хмуро констатировал Илюха.
— Кто ушел?
— Изя ушел, — сквозь зубы процедил старший богатырь и сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки, — пока мы тут порядок наводили.
— Далеко не уйдет, — философски заметила Соловейка, — не похоже на запланированный, продуманный поступок, скорее, минутный порыв.
— Когда я его разыщу, за эти прекрасные порывы придушу собственной рукой, — посулил Солнцевский. — Похоже, я знаю, почему он смылся.
Илюха собрался было поведать Любаве о тех сомнениях в профессиональных качествах их рогатого коллеги, что сформулировались в его голове поутру, но тут неожиданно подала голос попритихшая совесть.
— Что ты все о работе, да о работе, открой глаза, дурень!
Солнцевский последовал совету совести и взглянул на Соловейку. Взглянул и тут же потупил взор. Совести этого конечно же показалось мало.
— Перед тобой стоит не младший богатырь твоей дружины, а прежде всего ЖЕН-ЩИ-НА!
На последнем этом слове совесть сделала особое ударение и проговорила его по слогам.
— Красивая и сексуальная! — продолжила свое черное дело совесть. — Мало того, ты ей очень нравишься, а она нравится тебе!
Илюха отрицательно замотал головой.
— Дома вы одни, Изи не будет долго, идеальная возможность выяснить ваши отношения.
Вновь знак отрицания.
— Да ладно, чего ты кобенишься? Смотри, она какая! — Илюха наконец поднял глаза на недоумевающую боевую подругу.
— Итак, глаза ты уже заметил, волосы тоже, пойдем дальше, — лукаво заговорила совесть, — грудь, талия, ноги, то, что сзади… Помнишь, ты как-то случайно заглянул в баню, когда там парилась Любава?
Солнцевский отчетливо заскрипел зубами.
— И ни капельки я не повторяюсь. Прошлый раз мы вспоминали, как ты застал ее в душе, а теперь в бане. Согласись, вещи разные, хотя сногсшибательная фигура и там и там была одна.
Коварная совесть специально сделала паузу, чтобы ее слова дошли до глубины сознания старшего богатыря.
— Хотя в чем-то ты прав, спрашивать тебя, помнишь ли ты эти два события, по меньшей мере, глупо, такое не забывается, — добила Солнцевского совесть и с чувством выполненного долга временно притихла.
Впервые Илюха был с ней совершенно согласен: забыть увиденное действительно было невозможно. Нахлынувшие воспоминания закрутились в голове с такой яркостью, что он даже не понял, что обращается к нему уже не совесть-соблазнительница, а…
— Илюш, с тобой все в порядке? — осторожно поинтересовалась Соловейка.
— Что? — очнулся от сладостных воспоминаний Илюха.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Солнцевский отчаянно затряс головой и пришел в себя.
— Нет, не можешь, — отрезал он, — и вообще, я сейчас ухожу на службу, а ты останешься дома.
— Почему это? — обиженно вскинула черную бровь бывшая разбойница.
— Потому что ты мне будешь мешать, — выпалил Солнцевский и осекся на полуслове.
Ну не рассказывать же, в самом деле, про проснувшуюся совесть, которая настроена очень решительно и, судя по всему, не остановится ни перед чем, чтобы достичь поставленной цели. Что в присутствии Соловейки он просто не сможет думать про задание Берендея, что она ему очень нравится, что даже возможно он ее лю… Стоп, хватит бросаться словами, так можно зайти слишком далеко.
— И вообще, это приказ, а приказы не обсуждаются! Ты дома, Мотя с тобой.
— Но я… — пролепетала Соловейка, с трудом сдерживая предательски рвущиеся наружу слезы.
— Сама говорила, что на службе главное дисциплина, — отрезал Солнцевский, — вот и потрудись сама эту дисциплину соблюдать.
Он старался говорить как можно более равнодушным тоном, но это оказалось не так и просто. Слезы уже текли по щекам Любавы. Столь грубое и официальное отношение к себе со стороны Илюхи оказалось для нее слишком сильным ударом.
Стараясь не смотреть на Соловейку, старший богатырь накинул на плечи короткий тулуп, нахлобучил форменную шапку с лисьим хвостом и чуть ли не бегом покинул «Чумные палаты».
— Болван, — спокойно резюмировала совесть. Возражений со стороны Солнцевского на этот раз не последовало.
Весь следующий день Илюха шел по Изиному следу. Та фора, что черт получил во время утренней суматохи, сводила усилия Солнцевского почти к нулю. Каждый раз старший богатырь отставал буквально на шаг от своего непосредственного подчиненного. Однако по порядку.
Выскочив из «Чумных палат», дабы убежать от собственной совести, Илюха вдруг неожиданно для самого себя вспомнил о служебных обязанностях и направился во дворец. Поразмыслив при входе, куда податься в первую очередь, он таки направился к Берендею. Князь находился в самом что ни на есть благостном состоянии, причем не скрывал этого от окружающих. Илюхе даже не пришлось расспрашивать самодержца о первопричине хорошего настроения, тот и сам был не прочь потрепать, языком. Оказалось, что буквально с полчаса назад от него в неизвестном направлении отбыл средний богатырь «Дружины специального на назначения». Этот самый богатырь подробно поведал верховному правителю о проделанной работе, о перспективах расследования и клятвенно заверил, что ситуация находится под плотным контролем. Все услышанное вполне удовлетворило Берендея, тем более что в качестве аргументов Изя притащил с собой своего домашнего пива. Пустая бутыль из-под «Илюхи забористого» красовалась под столом, а у князя полностью испарились последствия вчерашней гулянки в честь счастливого окончания казни. Таким образом, у верховной власти не было никаких претензий к их команде, наоборот, полное удовлетворение происходящим.
Илюха осторожно выспросил некоторые ключевые аспекты Изиного доклада и пришел к неутешительному выводу: черт, как обычно, пустил пыль в глаза. Самые худшие подозрения получили очередное подтверждение. Но при этом приходилось признать за чертом как минимум одну заслугу. Теперь в наличии имеется, по крайней мере, пара дней, чтобы разобраться в сложившейся ситуации, после этого Берендей прозреет и начнет в своей неповторимой манере требовать более реальной отдачи от следствия.
Далее Солнцевский вместе со своим работодателем направился навестить Агриппину, а заодно проверить стражу, несущую службу подле ее апартаментов. Что черт побывал и тут, было видно с первого же взгляда. Часть ратников, как им и было предписано, в полной боевой выкладке патрулировали коридор, другие расположились подле дверей. Вроде все было как обычно, если бы не одно «но». На их губах застыли лукавые улыбки, а одного, самого молодого, буквально распирало от смеха. Развеселить богатырей, честно тянущих служебную лямку, да еще на охраняемом объекте было под силу только черту. Этот доморощенный комик, используя богатый набор бородатых анекдотов из далекого будущего (с легкой временной адаптацией), неизменно пользовался огромным успехом у слушателей.
Княгиня так же находилась в чудесном расположении духа. Она сидела подле небольшого оконца, вышивала какой-то незатейливый узор и вполголоса напевала махровый попсовый шлягер из далекого будущего — «Белые розы, белые розы, беззащитны шипы…». Как и следовало ожидать, и тут не обошлось без присутствия вездесущего Изи.
