Terry Pratchett - Санта-Хрякус
– То есть ради какой-то горстки зубов вы гоняете туда-сюда целую телегу?
– Ну, на ней еще перевозится пища для стражников и… Кстати, а вы, девушка, кто такая? И что здесь делаете?
Сьюзен выпрямилась.
– Ну все, мое терпение лопнуло, – сказала она, обращаясь в пространство, а потом снова наклонилась вперед. – ЧАРЛИ, О КАКОЙ ТЕЛЕГЕ ИДЕТ РЕЧЬ?
О боже поспешно отпрыгнул. Коротышка в коричневом пальто попятился от надвигающейся на него Сьюзен и прижался спиной к стенке коридора.
– Каждый вторник, – пробормотал он, – а в чем, собственно…
– И КУДА ОНА ОТВОЗИТ ЗУБЫ?
– Не знаю! Как я уже говорил…
– Когда форма ГВ 19 подписана, твоя работа закончена, – произнесла Сьюзен уже нормальным голосом. – Да, да, я слышала. Как Фиалку зовут полностью? Мне она никогда этого не говорила.
Коротышка замялся.
– Я, КАЖЕТСЯ, СПРОСИЛА…
– Фиалка Бутылкер!
– Спасибо.
– А Эрни тоже пропал, – продолжил Чарли на автопилоте. – И я считаю это очень подозрительным. У него ведь жена, ну и все остальное. Впрочем, он не первый, у кого закружилась голова от тринадцати долларов и привлекательно выглядящей коленки, вот только никто не думает о том, на чью голову падут все дальнейшие неприятности, ну, то есть а что, если все мы вдруг возьмем и сбежим с чужим добром?
Он одарил Сьюзен взглядом человека, который, если б не этот назойливый мир, так в нем нуждающийся, – в общем, этот человек давным-давно писал бы портреты обнаженных женщин на каком-нибудь тропическом острове.
– А куда деваются зубы? – поинтересовалась Сьюзен.
Коротышка прищурился.
«Задира, – подумала Сьюзен. – Мелкий и скучный задира. Но чтобы найти кого-то слабее себя, ему нужно очень-очень долго искать, поэтому он отравляет жизнь любому, кто…»
– Что значит «куда»? – в ответ спросил Чарли, чувствуя себя несколько неуютно под ее взглядом.
– Тебя это никогда не интересовало? – удивилась Сьюзен и добавила про себя: «Хотя лично меня – нет. Да и всех остальных тоже…»
– Ну, это не мое дело, я просто…
– О да, ты уже говорил, – кивнула Сьюзен. – Спасибо, ты нам очень помог. Большое спасибо.
Коротышка долго смотрел на нее, а потом повернулся и ссыпался по лестнице.
– Дрянь! – вдруг воскликнула Сьюзен. – Вот ведь дрянь!
– Забавно ты ругаешься, – заметил о боже.
– Все же так просто, – продолжала Сьюзен. – Я ведь могу найти кого угодно. Это наследственное…
– Замечательно.
– Совсем нет. Ты даже представить себе не можешь, как сложно быть нормальной! Помнить то, что уже было. Спокойно засыпать. Забывать. Знать, для чего нужны дверные ручки…
«Да что ему объяснять? – подумала она, глядя на удивленное лицо о боже. – Кто-кто, а он считает нормальным блевать тем, что выпили другие».
– Пошли, – велела она и поспешила к лестнице.
Как просто стать бессмертным, ездить на лошади, все знать… Но чем чаще ты уступаешь, тем ближе тот миг, когда ты уже не сможешь выйти из этого состояния, перестанешь забывать.
Как оказалось, Смерть – это семейное.
Он даже передавался по наследству.
– И куда мы сейчас? – спросил о боже.
– В МАРИ, – ответила Сьюзен.
Живший в хибарке старик смущенно посмотрел на уставленный яствами стол. Он сидел на табуретке и все норовил свернуться в клубочек, как попавший в огонь паучок.
– А я было думал приготовить бобовую похлебку… – пробормотал он, глядя на гостей затуманенным взором.
– Клянусь богами! – воскликнул король, лицо которого расплылось в широчайшей улыбке. – Нельзя есть бобы в страшдество! Так недолго и беду накликать. Готов поклясться!
– Ну, не знаю… – промямлил старик, вдруг заинтересовавшись своими коленками.
– Мы устроили тебе настоящий Страшдественский пир, правда?
– И ты должен быть весьма благодарен нам за это, – резким тоном произнес паж.
– Да, конечно, вы очень добры, господа, – тихо, как мышка, произнес старик и неуверенно заморгал, не зная, что делать дальше.
– К индюшке почти никто не прикасался, мяса осталось достаточно, – сказал король. – И обязательно попробуй эту исключительно вкусную дикую утку, фаршированную лебединой печенью…
– …Я привык съедать миску бобов, а все это… мне же теперь вовек не расплатиться, – сообщил старик, опять изучая свои коленки.
– Старина, не стоит беспокоиться! – с жаром воскликнул король. – Страшдество! Я увидел в окно, как ты бредешь по снегу и спросил у молодого Жермена: «Кто этот славный старичок?» А он отвечает: «Так, один крестьянин, живущий на опушке», и тут я говорю: «Да мне теперь кусок в горло не полезет, сегодня же страшдество!» В общем, мы быстренько все собрали и отправились к тебе!
– Полагаю, ты нам крайне признателен, – подсказал паж. – По-моему, мы привнесли луч света в твой темный тоннель жизни.
– Да-да, конечно, но вот бобы – я их все приберегал для похлебки, а еще у меня в печи картошка, нашел пару картофелин в подвале, мыши почти и не погрызли. – Старик наотрез отказывался отрывать взгляд от своих коленей. – Мой отец учил меня никогда не просить…
– Послушай! – король несколько повысил голос. – Мы несколько миль тащились по глубокому снегу, и я готов поспорить, ты никогда в жизни не видел подобной еды…
Слезы стыда потекли по щекам старика. Судя по всему, ему было очень неудобно.
– Это правда, знатные господа, вы очень добры ко мне, но я не знаю, как есть лебедей и все вот это, зато если вы хотите немного бобов, вы только скажите…
– Позволь тебе объяснить, – резким тоном произнес король. – Это подарок, благотворительность. На страшдество, понимаешь? И мы хотим увидеть улыбку на твоем грубом, но честном лице – тебе это понятно?
– И что нужно сказать доброму королю? – подсказал паж.
Крестьянин опустил голову.
– 'П'сибо.
– Вот именно! – воскликнул король, откинувшись на спинку стула. – А теперь хватай вилку…
Дверь распахнулась. В лачугу в облаке снега, вошла расплывчатая фигура.
– ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?
Паж попытался вскочить и вытащить из ножен меч. Он так и не понял, как другая фигура оказалась за его спиной, но именно там она и оказалась. На плечи его легли руки, не давая ему подняться.
– Привет, сынок, меня зовут Альберт, – прошептал кто-то прямо в пажеское ухо. – Почему бы тебе не убрать меч, только очень медленно? Иначе могут пострадать люди.
Костлявый палец уткнулся в грудь короля, слишком потрясенного, чтобы что-то предпринимать.
– ЧЕМ ТЫ ТУТ ЗАНИМАЕШЬСЯ, СИР?
Король попытался сосредоточить взгляд на фигуре. Он видел что-то красное и белое, но иногда просматривалось и черное.
К удивлению Альберта, король вдруг поднялся с табуретки и попытался принять царственную позу.
– Мы занимаемся, если тебя это интересует, благотворительностью на страшдество! Но кто…
– ЧУШЬ.
– Что? Да как ты смеешь?…
– ТЫ БЫЛ ЗДЕСЬ МЕСЯЦ НАЗАД? БУДЕШЬ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ? НЕТ. НО СЕГОДНЯ ТЕБЕ ЗАХОТЕЛОСЬ ОЩУТИТЬ ТЕПЛО ВНУТРИ. СЕГОДНЯ ТЕБЕ ЗАХОТЕЛОСЬ, ЧТОБЫ ЛЮДИ СКАЗАЛИ: «ВОТ КАКОЙ У НАС ДОБРЫЙ КОРОЛЬ».
– О нет, он снова заходит слишком далеко… – пробормотал Альберт и крепче прижал пажа к табуретке. – Сиди спокойно, сынок. Уверяю, ты не хочешь, чтобы с тобой произошло то, что может произойти, если ты будешь дергаться.
– Как бы там ни было, мы принесли больше, чем он когда-либо имел! – резким тоном заявил король. – А в ответ получили только неблагодарность…
– ЗНАЧИТ, СТАРИК ВСЕ ИСПОРТИЛ, ДА? – осведомился Смерть, склоняясь над королем. – УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ.
К удивлению короля, его тело само собой подскочило и зашагало к двери.
Альберт похлопал пажа по плечу.
– Ты тоже можешь уматывать.
– …Я никого не хотел обидеть, просто… я не привык ничего просить, – пробормотал старик, пребывая в собственном мирке и взволнованно то сплетая, то расплетая пальцы.
– Хозяин, я разберусь, если не возражаешь, – предложил Альберт. – Вернусь буквально через минуту.
«Это моя работа – находить выход из таких вот ситуаций, – подумал он. – Хозяин никогда не продумывает все до конца».
Короля он догнал очень быстро.
– Ты еще здесь, сир? Я задержу тебя не больше чем на минуту, так, мелкие детали. – Альберт наклонился к ошеломленному монарху. – Если кто-нибудь сгоряча решит натворить всяких дел, например послать сюда завтра стражников, чтобы выкинуть старика из лачуги и упрятать его в темницу… гм-м… так вот, пусть человек этот прежде сто раз подумает, потому что данная ошибка станет последней в его жизни. Ты вроде умный мужик и намеки понимаешь. – Он заговорщицки постучал себя по носу. – Счастливого страшдества.
И Альберт поспешил вернуться в лачугу.
Вся еда куда-то подевалась. Старик непонимающе таращился на пустой стол.
– ОБЪЕДКИ, – с отвращением в голосе произнес Смерть. – У НАС ЯВНО ПОЛУЧИТСЯ КУДА ЛУЧШЕ.
