Мой Сводный Лёд - Наталья Ринатовна Мамлеева
Мы с Лиреем молча наряжали ёлку, перешучиваясь и передавая друг другу игрушки. Отец с леди Вилеттой куда-то вышли, оставив нас наедине. Ёлка была небольшая, поэтому управились быстро и вскоре водрузили магический светильник на верхушку. Ёлка замигала, а мы с Лиреем отошли в сторону. Любовались. Лирей посмотрел на меня.
— Что? — смущённо спросила я и убрала прядь за ухо.
— Ты красивее, когда не вредничаешь.
— Значит, всегда? — улыбнулась я победоносно и, подхватив со стола коробочку, подошла к нему.
— Это тебе. С новым годом.
Лирей стушевался.
— Эльена Хайверт дарит мне новогодний подарок? Неужели весь снег в округе растает? — ухмыльнулся Лирей и принял коробочку. — Что ж, спасибо.
— Не раскроешь?
— А от этого дом не взорвётся? Или я не уеду отсюда прямиком в лазарет?
Я попыталась забрать коробку обратно.
— Не хочешь — так и скажи. Отдай!
— Хочу! — ловко вывернулся Лирей и прижал к себе подарок. — Очень хочу. Правда, спасибо… Эльена.
Я смутилась и отвернулась. Ну что с нами не так, а? Вот раньше, когда ссорились, всё было понятно, а теперь какая-то неразбериха.
Я села в кресло и взяла кружку, медленно попивая ароматный напиток. Отец уже сделал мне подарок — изумрудные серёжки, он никогда не утруждался с подарочной упаковкой, а вот леди Вилетта сказала, что её сюрприз ждёт меня в комнате. Родители вошли в комнату, причём леди Вилетта выглядела изумлённо-задумчивой.
— Это… что? — раздалось сбоку от Лирея, и я улыбнулась в кружку. — Корона?
Я поставила кружку на стол и начала пятиться к выходу. Лирей смотрел на меня так, словно готов был прибить.
— Чтобы вашу истинную натуру ничего не скрывало, ваше высочество, и чтобы все знали, с кем имеют дело, — я подмигнула и побежала вон из гостинной, слыша, как смеются родители.
Корона, кстати, была шоколадной! И наверняка очень вкусной. Но я об этом уже не узнаю.
Я поднялась по лестнице, но застыла на середине. Нужно было, чтобы Лирей не отставал. Когда он вышел из гостиной вместе с мамой, я продолжила свой маршрут и повернула направо. Первая дверь слева — моя. Внутри уже суетилась горничная, подготавливая мой наряд. На манекене висело нечто роскошное — золотое платье с пышной юбкой, высоким корсетом, подчеркивающим грудь и узкую талию, и невесомыми рукавами из блестящей ткани — казалось, это костюм волшебной феи из сказок. Я даже приоткрыла рот, не в силах отвести взгляд от этого великолепия.
— Это подарок леди Вилетты, — произнесла горничная, улыбнувшись. — Она заказала его ещё два месяца назад специально для вас. Даже дизайн сама придумала.
— Оно восхитительное, — прошептала я.
— Думаю, леди Вилетта будет рада такой высокой оценке. Леди Эльена, с чего прикажете начать? Приём уже через час и нам следует поторопиться.
Приём, точно!
Лирей Эквуд
Я держал корону в руках и улыбался. Она сделала мне подарок! Небеса, откуда столько прекрасных событий за последние дни? Мне не верилось, что мы становимся ближе. Что Эльена раскрывается.
Исчадия бездны, как же было восхитительно! Эльена… неужели я тоже ей не безразличен? Нет, я не сомневался в том, что мне удастся заполучить её внимание и любовь, если я захочу, но я и предположить не мог, что это будет так легко.
Мама смотрела на меня недовольно.
— Лирей, нам надо поговорить, — произнесла она, положив руку мне на плечо.
Ничем хорошим это закончиться не могло. Мы вышли из гостиной. Я застыл, на мгновение залюбовавшись Эльеной на лестнице, и только после вспомнил о нашей нити и поспешил за ней.
Мы с мамой зашли в комнату, и едва дверь за ней закрылась, она налетела на меня:
— Я видела, как ты смотришь на Эльену, стоит ей отвернуться.
Опять… Как же она не может понять, что уже ничего не изменить? Я ведь ещё два года назад предельно доходчиво ей объяснил, что я не отступлюсь от Эльены. Но мама будто не слышала меня. И ссориться настроения с ней не было.
— Не волнуйся. Она думает, что я её ненавижу.
— Ты считаешь меня врагом, Лирей?
— Я считаю, что ты ничего не знаешь о драконах. Мои чувства уже не пройдут.
— Этого я и боюсь, — прошептала мама и подошла ближе, погладив меня по голове. — Я видела, как страдал твой отец, и не хочу такой судьбы для тебя. Ты, как и он, не сможешь без своей избранной. Подожди до своего дня рождения. Судьба Эльены ещё не предрешена. Всего три дня дня… три дня и я дам тебе свободу выбора, отдам тебе нить, которой ты сможешь связать свою судьбу с кем угодно.
— Мне не нужен кто угодно. Мне нужна она. Тем более, через три дня я и сам смогу изъять свою нить. Поэтому не утруждайте себя бессмысленными речами, матушка. Прекрати лезть в мою жизнь. Я почти совершеннолетний. Мы с Эльеной не родные. В законодательстве нашего королевства нет пункта, что сводные не могут стать мужем и женой. Поэтому прекрати свои попытки охладить мои чувства. Ты знаешь, тебе это не удастся. Отцу не удалось охладить пыл к тебе, а тебе не удастся потушить пламя во мне…
— Она умрёт, — выдохнула мать, и я застыл.
Показалось, что я ослышался. Я оступился и нахмурился. Мир сошёл с орбиты и покатился, но я из последних сил пытался удержать его руками.
— Что ты сказала?
— На Эльене смертельное проклятие с самого детства, — призналась мать.
В ушах загудело. Так громко, что я сделал неосознанно ещё два шага назад, но не удержался и рухнул на софу. В голове продолжали гудеть сотни ос.
— Ты врёшь.
— Спроси у герцога. Поэтому я и была против ваших отношений, Лирей. Эльене предрешено умереть.
Как больно. Как же больно! Хочется сорваться и броситься к Эльене, обнять, прижать её, провести с ней всё, что отведено…
Или нет. Нет! Это не в моём стиле. Я найду решение. Я не позволю ей умереть. Только не ей! Самой чудесной девушке на свете! Неужели она всю жизнь жила с этим осознанием? Неужели она радовалась и веселилась не смотря на такие печальные обстоятельства?
Восхищение затопило меня. Я начал тяжелее дышать и попытался подняться, чтобы найти мою занозу — судя по горящей нити, она была в своей комнате — соседней, поэтому расстояния и хватало. Но меня остановили следующие слова матери, словно вбивавшие гвозди в моё сердце:
— На ней метка смерти, наложенная первой невестой герцога, — слова матери раздавались словно через толщу воды. — Она накладывала
