Посланец Небес, или Заберите его обратно! (СИ) - Чернышова Алиса

- Ну понятное дело, - Джоджи со стуком поставил на стол кружку. - Мы же для вас быдло, да? Вон те маленькие тупенькие ребятки-муравьишки внизу. Быдло, которое ничего не хочет, ничего не знает, пьёт и обманывает, пока вы, такие прекрасные, пытаетесь нам помочь… Знаешь, принц, а не пошёл бы ты со всем этим враньём? Давай, расскажи мне, что всё честно! Скажи, что у всех с самого начала одинаковые условия! Ты же у нас тут такой сказочник - вот и убеди меня, что любая крыса из канавы, которая этих ваших умных книг не видела в жизни, не хочет читать, потому что от природы тупая. Нет, не из-за того, что просто не приучена к этому - просто из врождённой тупости, ага... Зато ты, которому с самого детства учителя всё жевали и в рот вкладывали - ты, конечно, знаешь цену учёбе. И жизни. И вообще всему. 

Зайран раздражённо тряхнул головой, будто отгоняя надоедливую мошку. 

- Совершенное равенство невозможно. Когда же уже до людей вроде тебя это дойдёт?

- Ага. Вы всегда так говорите! А ещё утверждаете, что делаете для нас всё. Но чухня это всё, братец! Вы якобы хотите сделать нас умными, ага. Но - вот ведь смех! - не слишком умными. Чтобы мы не задавали лишних вопросов, не открывали рта, когда не надо, и радостно хавали всякую пропагандистскую чушь. 

- Только в тех случаях и вопросах, где иначе - никак, - сказал принц сухо. - Страшно и представлять, как нам пришлось бы объяснять личностям вроде тебя сложности настоящей геополитики или принципы экономики. Вы не понимаете той работы, которую мы делаем, тех крайностей, между которыми мы лавируем. Вы просто сидите в своих домах и поносите нас беспрестанно, добавляя: “Я бы им показал.” Но правда в том, что у вас бы не хватило ни смелости, ни мозгов, чтобы “показать”.

- Ну да, зато вы у нас жуть какие смелые, - скривился Джоджи. - Сидите в своих дворцах и прячетесь за чужими спинами! Жируете, пока мы пашем?

- Правда? - насмешливо спросил Зайран. - Конечно, жируем и горя не знаем. Мой отец обезглавлен, моих сестёр обесчестили у меня на глазах и выдали замуж за врагов семьи, моих братьев порвала на части обезумевшая толпа. Как тебе такое? Всякий, кто наделён властью, ходит по тонкому парапету, господин пророк. И рискует каждый день, уж поверь. 

- Ну-ну, - буркнул Джоджи. - Нарываетесь - вот вас и убивают. Потому что нечего народ дурить! Я теперь жалеть тебя должен? Моя семья медленно загнулась от голода. И не только моя, знаешь ли. Но твоим потом поставят памятник и ещё какими-нибудь пророками или мучениками назовут. А вот моих ни одна собака не вспомнит, знаешь? Так что...

Я с размаху стукнула кулаком по столу. И даже слегка усилила звук магией - для надёжности.     

Стало тихо.

- Господа, - сказала я резко. - Это всё интересно. Но задумайтесь: как же так выходит, что вы, такие разные и далёкие друг от друга, оказались на одной плахе?

32. О мостах и пропастях

*

Над нашим столиком на пару мгновений повисла тишина. После принц лениво усмехнулся и откинулся на спинку стула.

- Вам стоило бы пойти в политику, господин монах, - сказал он. - Вы умеете превращать слова в оружие.

- Даже не знаю, считать ли это комплиментом, - я передёрнула плечами. - В любом случае, при всём уважении - есть ли смысл в разговоре, где каждый из оппонентов желает слышать только себя самого? Таких вот бесконечных споров я ещё на своей родине наслушался, спасибо.

- А где она, ваша родина? - тут же переключился на меня Зайран. - Ох, интересное должно быть местечко!

- Я…

- Хватит, - Шам лениво улыбнулся и вернулся из мира неведомых грёз на грешную землю. - Вы - утомительные маленькие человечки. И расстраиваете господина монаха своей мышиной вознёй. А я вот не люблю, когда мои любимые игрушки расстраиваются... Вы и правда хотите, чтобы я разозлился?

Зайран сверкнул глазами, но елейным тоном проговорил:

- Я прошу прощения… у господина монаха. 

- И шёл бы отсюда господин монах, чтобы не расстраиваться, - буркнул Джоджи. - Мы тут о серьёзных вещах говорим.

- Вы - два ребёнка, которые смотрят в разные стороны, - насмешливо бросил Шам. - Один кричит “Я вижу море”, второй - “Я вижу лес.” И каждый пытается доказать, что прав. И каждый прав - по-своему. Но при этом вы оба ошибаетесь, потому что не видите ничего, кроме того, что хотите видеть. Между тем… Мальчики, даже не знаю, как сказать об этом, но тут вот какое дело: вокруг вас есть и море, и лес, и птички, и домики, и ещё одна Предвечная знает, что ещё. Потому что Вселенная, слава всему сущему, не ограничена вашими убогими представлениями о ней. Жизнь - это не только ваш опыт, понимаете? Чем быстрее до вас дойдёт эта поразительная истина, тем лучше. Потому что… ладно, так и быть, открою вам большой секрет: ни одна ваша правда ничего не стоит без правды оппонента. А из тупика, в котором вы оказались, выход только один: смотреть шире. И вместо “я” говорить иногда “мир”. Или хотя бы “мы”, на худой конец. Потому что друг без друга вы, увы, никто.

Н-да… вот в такие секунды и понимаешь разницу между крылатым ветром, что смотрит на мир с высоты, и людьми, что ходят по земле.

- А теперь договаривайтесь о цене и проваливайте, - Шам величественно махнул рукой. - Нечего нам аппетит портить.

*

Надо отдать должное шамовому авторитету: дальнейшие переговоры между принцем без короны и пророком без благословения прошли очень оперативно. Джоджи выторговал себе немало, а принц, в общем-то, не сопротивлялся. 

- Просто куклы, - сказал Шам, когда они ушли. - Маленькие недолговечные куклы, играющие в глупые игры. 

Ох уж этот мне ветер… 

- Мне всё же кажется, что их судьба и жизнь - не такая уж глупость, - отметила я.

- Глупость, - отозвался Шам, рассеянно глядя на плещущееся в его чаше вино. - Они ненастоящие, Ки. Просто иллюзии-однодневки. Понимаешь?  

- Понимаю, почему ты так говоришь, - сказала я мягко. - Из-за разницы в сроке жизни, из-за того, что их проблемы кажутся тебе мелочью. Но, маленькие и глупые по твоим меркам, они всё равно чувствуют. Им бывает больно, страшно, они влюбляются и сомневаются… для них всё, что происходит - по-настоящему. Для них всё серьёзно. 

- Да, - мрачно сказал Шам. - Они действительно чувствуют. Как настоящие. Им бывает больно. Именно это меня и пугает.    

Если быть откровенной, я совершенно не понимала, что его так расстраивает. Это вообще было нечто иррациональное: видеть Шама, такого всемогущего, огорчённым и подавленным.

Это как разрыв шаблона, помноженный на многократный сложный перелом картины мира - не вяжется, как ни пытайся привязать. Мне хотелось его хорошенечко потрясти, чтобы перестал притворяться таким огорчённым. Существам вроде него слабость не положена!

Наверное. Это не точно.

Вообще есть нечто порочное в том, как мы думаем: “Успешные люди не позволяют себе слабости”. Или говорим: “Будь сильным!” Но это ведь ложь, верно? Невозможно быть сильным всегда, это просто так не работает. У любого мыслящего существа случаются моменты силы и моменты слабости, подъёмы и падения. 

Я знала это всегда, разумеется. Но странно было увидеть это в Шаме. От существа такого масштаба не ждёшь человечности; хуже того, я понятия не имела, как ему помочь. Меня начали настораживать его слова о нереальности и иллюзиях. И некоторые догадки по поводу природы этого мира, вытекающие из его постоянных оговорок - не радовали. 

Но это не значит, что можно позволить Шаму и дальше грызть себя.

- Шам. Этот мир - фальшивка? - спросила я прямо.

Идиотский вопрос, если честно. С другой стороны, если я ошибаюсь, то хоть повеселю...

Только вот смеяться ветер не стал.

- Да, - сказал он тихо, отведя глаза. - Я подозревал и раньше, было много дурацких мелочей. Просто единороги… они стали последней каплей. Тогда я сделал углублённую проверку, и… всё, что вокруг нас - просто иллюзия высшей степени достоверности. 

Дерьмо.

- Ну, бывает, что уж, - сказала я. - Но надо признать: графика у этой игрушки просто обалденная.