Руслан Белов - Тени исчезают в полночь
"Наверное, это один из моих давних дехколонских знакомых, когда-то работавший на кумархских штольнях горнорабочим", – подумал я и, решив игнорировать окружающих, закрыл глаза.
Но только я сделал это, рядом заворочался Баламут. Поняв по моему лицу, что я нахожусь в сознании, он спросил:
– Ну что, опять помирать будем?
– Да надоело уже, – проворчал я, не открывая глаз.
– А мне, знаешь, нет, – неожиданно весело прыснул Коля. – Я бы попробовал еще пару-тройку раз!
Али-Бабе нас синхронно переводили.
– Вряд ли это у вас получится, – насмешливо проговорил он по-английски, лишь только понял смысл нашего с Колей разговора. – Во дворе этого дома вот уже полчаса, как врыты колья для вас. Четыре очень острых крепких кола для четырех ваших, ха-ха, незадачливых задниц. Ровно через... – Али-Баба посмотрел на часы, – ровно через пятнадцать минут вы будете сидеть на них, и вряд ли вам в голову придет мысль, что жизнь прекрасна и удивительна и достойна хоть какого-нибудь продолже...
– Да что вы с ним разговариваете! – прервал Али-Бабу возмущенный голос лежавшей за Баламутом Ольги. – Ничего он с нами не сделает.
Лично я знаю, что завтра, точно в это время, я буду, я буду... В общем, мы все будем живы.
– Вы хотите сказать, – насмешливо проговорил Али-Баба, – что через сутки пребывания на колах вы еще не умрете? Что ж, бывали у меня и такие случаи. Живучесть человека иногда вызывает просто недоумение.
В это время очнулся Бельмондо. Приподняв голову, он с минуту рассматривал наложниц.
– А ничего у тебя девочки. Клевые, – прервал он по-русски Али-Бабу, продолжавшего измываться над нами. – Дашь одну побаловаться перед смертью?
Наложницы дружно захихикали и начали строить Борису интересные глазки.
– К сожалению, у вас осталось только пять минут, – нахмурился Али-Баба, поняв, о чем говорит Бельмондо. – Вам их хватит только на то, чтобы добраться до своих колов.
Он жестом приказал охранникам вынести нас во двор. Те молча встали, подошли к Бельмондо и хотели уже взяться за его ноги и плечи, как вдруг бородатый человек, показавшийся мне знакомым, распрямившейся пружиной сорвался с места, молниеносным движением выхватил из ножен саблю – и через секунду, не больше, отсеченные головы охранников лежали на ковре с выпученными от неожиданности глазами и судорожно заглатывали ненужный уже им воздух...
"Это Сергей Кивелиди! – мелькнуло у меня в голове. – Только он может так орудовать саблей".
А Сергей (это действительно был он) уже стоял над Али-Бабой. Кончик его сабли задумчиво бродил по кадыку террориста, опутанного юбками наложниц.
– Где шприцы? – спросил Кивелиди девиц, вдоволь насладившись ужасом, застывшим в глазах побежденного врага.
– Вот они! – ответила худенькая яркая блондинка, подавая Сергею инкрустированную бирюзой коробочку, и попросила, с мольбой глядя ему в глаза:
– А можно, я его уколю?
– Что, достал он тебя? Или покорил сердечно? – усмехнулся Кивелиди, принимая левой рукой коробочку.
Блондинка густо покраснела, но продолжала просительно смотреть на Сергея.
– Нет уж! – покачал головой Сергей. – Бабе я этого паразита не доверю. Где там его шея?
И уколами сабли помог пленнику перевернуться на спину. Затем отложил саблю в сторону, достал из коробочки шприц с красной жидкостью и со словами "ханты-кранты тебе, Али-Баба", впрыснул ее в побагровевшую шею террориста.
И только потом обернулся к нам.
– Здравствуйте, что ли? – сказал он, срывая усы и бороду. – Как ваше "ничево"?
– Давай развязывай! – прокряхтел ему Бельмондо. – А девочки эти твои, что ли? Из борделя "Полуночный рассвет"?
– Угадал, бродяга! – осклабился Сергей, разрезая путы Бориса. – Знакомься: худенькая блондинка – это мадемуазель Ява, аппетитная толстушка – Бейсик-ханум, а те две – неродные сестрички фрау Кобол и фрау Алгол.
– А которая из них фрау Кобол? – полюбопытствовала Ольга, протягивая к сабле свои связанные руки.
– А фиг их знает! Их водой не разольешь, даже в служебной постели. – Подмигнув Бельмондо, он продолжал:
– Они только скопом трахаются, рекомендую. Незабываемые ощущения, наценка – десять с половиной баксов, для друзей – первые три часа бесплатно.
– А как ты здесь очутился? – спросил Баламут, когда Сергей принялся освобождать его от веревок.
– Как, как... Вас отправил, а к вечеру тем же вертолетом прилетел, с цыпочками своими, естественно, в кишлак Дагану. Знаете вы его, он отсюда чуть ниже по течению Ягноба. Оттуда пошли в Дехколон. Там нас приютила одна вдовушка-сводница, карга каргой, но по-своему добрая. Девочек ей дочками своими приемными представил. Жертвами гражданской войны не с женским лицом. А сводница навела на нас Али-Бабу, который и прикупил всех нас на свою голову...
– Саблю-то где зацепил? – спросил Баламут, завистливо разглядывая ножны, украшенные серебром и золотом.
– А это подарок от него. Он как только мою Явочку увидел, так расчувствовался, что хотел мне всамделишного зомбера подарить. Но я саблю попросил. Слабость у меня к ним, ты знаешь.
Через пять минут мы, потирая онемевшие запястья, стояли вокруг Али-Бабы, продолжавшего лежать на животе.
– А зачем ты его зомбировал? – спросила Ольга, пнув террориста ногой. – Надо было его на кол посадить...
– Вы разъедетесь через пару дней, а я останусь в Таджикистане, – ответил Кивелиди. – Родина есть Родина, и я, извините, решил этого паразита использовать на ее благо.
И, перевернув новоиспеченного зомбера на спину, привел его в чувство увесистыми оплеухами. Али-Баба открыл глаза и уставился на Сергея рабски покорным взглядом. Удовлетворившись этим, Кивелиди нежно потрепал его по щеке и с чувством сказал по-английски:
– Назначаю тебя полноправным жителем Ягнобской долины. Отныне и навсегда единственным твоим желанием будет превратить этой край в цветущую жемчужину Таджикистана. Ты будешь пахать и сеять, ты будешь заботиться о каждом ребенке и каждом квадратном метре этой долины. Понял, гад?
Али-Баба радостно закивал и попытался встать на ноги, намереваясь немедленно приступить к выполнению приказа. Но Сергей придавил его плечо саблей и продолжал отдавать приказы:
– Назначаю тебя пожизненным падишахом всех твоих зомберов. И тех, которые здесь, и тех, которые в Душанбе. Немедленно прикажи тем, которые сейчас в Душанбе, возвращаться сюда со всеми потрохами и оружием. Когда все они явятся, организуешь из них стройотряд – пусть школы и кишлаки в округе макерят.
Понял, гад?
Али-Баба вновь часто закивал. Откивавшись, подошел к месту, на котором сидел до своего обновления, покопался там в подушках, нашел мобильник и очень старательно набрал номер.
Когда по телефону ответили, Али-Баба напрягся (зомберу о-очень трудно разговаривать), сказал одно лишь слово "Cancel", затем с облегчением забросил трубку в угол и подошел к Сергею.
– Молодец! – похвалил его Кивелиди. – Ты достоин награды, падишах!
И, обернувшись к мадемуазель Яве, спросил:
– Останешься с таким?
– Да, – потупив глаза, зарделась блондинка. – Останусь. Он хороший, очень... Вернее, хорош.
– Ну, ты даешь! – разочарованно протянул Бельмондо. – А я хотел с ней потрахаться...
– А что тебе мешает? – пожал плечами Сергей и, шлепнув мамзель Яву по крутому мягкому месту, сказал ей:
– Иди, простись с холостяцкой жизнью!
Мамзель сверкнула глазами и, отставив правую ногу назад, упала Бельмондо в объятия.
Сергей же ткнул в сторону девушки указательным пальцем и сказал Али-Бабе:
– Когда она вернется, я вас поженю. И не дай тебе бог не быть ей верным мужем...
7. Мадам Ява засучивает рукава. – Али-Баба – герой! – Проводы в "Прыткой Ассемблер"
"Cancel" Али-Бабы вызвало в правительственных кругах Таджикистана недоумение, если не сказать растерянность. Зомберы, захватившие полстолицы и вошедшие уже в боевое соприкосновение с подразделениями российской 201-й дивизии, неожиданно оставили свои позиции и рассеялись в горах, окружающих город. Через сутки они начали стекаться в верховья Ягнобской долины.
Там, в кишлаке Кумарх, их встречал Али-Баба и тут же вверял их в полное подчинение своему Первому Заместителю по Зомберским Кадрам, то есть мадам Яве. Мадам Ява приказывала зомберам сдать оружие и боеприпасы, прочищала им мозги (времени это занимало совсем немного), вкалывала препарат против ломки и формировала из них специализированные стройотряды.
Всего за двенадцать часов, прошедших с момента отдачи шифрованного приказа об отмене взятия столицы Таджикистана, около трехсот зомберов получило прописку в десятках близлежащих заброшенных или хиреющих кишлаков Ягнобской и Зеравшанской долин; другие триста были направлены на сооружение автомобильной дороги Кумарх – Анзоб. Все они получили по барану и паек на месяц (полмешка муки, сахар, рис) из стратегических запасов Али-Бабы.
