Светлана Славная - Три девицы под окном...
— Да уж, — оторопело протянула Сонька.
— Честно говоря, Иван Иванович запретил мне показываться во дворце. Но я уже начала сходить с ума от неизвестности и бездействия. Пыталась как-то отвлечься, перестирала всё белье, которое лежало у прачки, что меня приютила… Такая душевная женщина, только очень уж болтлива! Знаешь, я тут немного усовершенствовала процесс стирки: вспомнила пару формул и смешала весьма неплохой порошок. Можно будет дома запатентовать. — Варя помолчала. — А потом меня угораздило пойти на базар. И я увидела, как стражники ведут связанного Егора… Это так ужасно. Не могу поверить, что он оказался вором!
Сонька сочувственно покивала головой.
— В общем, я совсем запуталась и поняла, что должна срочно найти тебя, всё выяснить и решить, что делать дальше.
— Ты правильно поступила, — одобрила Сонька, лихорадочно обдумывая, как использовать сложившуюся ситуацию. — А каким образом тебе удалось пройти во дворец?
Варя улыбнулась:
— Знаешь, меня действительно не хотели пускать. Хорошо, догадалась взять с собой корзинку с бельем. Говорю стражникам: «Вы что, не видите? У меня срочный государственный заказ!» Они и расступились, даже свечку мне зажгли, чтоб нестрашно идти было, и провожатого хотели выделить, еле отвертелась. Побрела по коридорам — темнотища, хоть глаз коли, и пусто, будто повымерли все. Вдруг слышу: чьи-то голоса. Я и пошла на звук. А вы тут как начали кричать друг на друга; ну, думаю, сейчас дойдет до смертоубийства… — Варя немного помолчала и произнесла: — Сонечка, я ведь всё слышала.
— Что ты слышала? — негромко спросила Сонька.
— Как эта старуха пыталась заставить тебя убить Салтана, а ты отказывалась. Сонечка, ты попала в беду?
Аферистка на миг растерялась, а затем, как по команде, горькие слезы хлынули из ее глаз:
— Варенька, я должна была давно тебе всё рассказать, еще когда в первый раз из прошлого вернулась, но мне так не хотелось тебя расстраивать! Думала, сама справлюсь…
— Сонечка, ты о чем? — изумилась подруга.
— Гвидонов тебя из Салтанова царства в будущее отправил, а сам ведь и не думал возвращаться. Спелся с этой старой ведьмой Бабарихой (не зря мы именно в ее доме очутились!) и принялся казну Салтанову подчищать. А стоило мне за моего возлюбленного Салтанчика замуж выйти, я им как кость в горле стала. Решил они меня убрать со своей дороги. Подняли ложную тревогу, отправили мужа моего на войну — прямо с брачного ложа, представляешь! — а потом подпоили царского гонца и всучили ему липовый указ. Гвидонов прямо по Пушкину текст надиктовал! А я еще, дура набитая, спасти его пыталась, когда он у сокровищницы попался. Сыном родным объявила, скомпрометировала себя перед Салташей на веки вечные!
— Да, Птенчиков мне об этом рассказывал. Так вот, оказывается, как всё было на самом деле. — Варя восхищенно посмотрела на подругу. — Сонечка, ты просто ангел! Такое самопожертвование…
Скромно улыбнувшись, Сонька продолжила рассказ:
— Закатали нас с Егором по бочкам дубовым и в море кинули. Ах, Варенька, как это ужасно: сидеть в замкнутом пространстве в ожидании смерти.
Варвара побледнела, а Сонька незаметно ухмыльнулась, довольная произведенным впечатлением.
— Гвидонова, ясное дело, Бабариха-подельница тут же вытащила. А мне пришлось самой выкручиваться. Хорошо, имелся резерв возможностей в виде Ткачихи с Поварихой. Очень, скажу тебе, удобно существовать в трех лицах и полагаться только на себя!
— А мне Гвидонов наплел, что его дельфины на берег вынесли, — задумчиво проговорила Варя. — Знал, чем меня купить: я этих животных очень уважаю, даже для практики в прошлом году выбрала именно их. Вот, глупая, ему и поверила. Еще серфинг какой-то приплел…
— Серфинг? Ну надо же, какой полет фантазии! — искренне изумилась Сонька, гадавшая, как Егору удалось попасть на Буян. — Между прочим, это по его наущению Бабариха организовала нам морской круиз. Соблазнила Салтана Лебедушкиными диковинками, А тот и знать не знал, что «диковинки» эти понадобились алчному негодяю из далекого будущего!
— Выходит, и лодку нашу сломал Егор, — задумчиво произнесла Варя. — Еще бы — компьютерный гений, для него это раз плюнуть… — Девушка презрительно усмехнулась. — Как же я в нем ошиблась! Надо срочно разыскать Птенчикова и всё ему рассказать. Теперь наш единственный шанс выбраться отсюда — это скатерка. Вот только никак не пойму, как она оказалась у Бабарихи?
— Когда нас закатали в бочки, скатерку успела забрать Ткачиха. То есть я. После спасения в будущее вернулась Царица, через некоторое время за ней отправилась Повариха. Конечно, втроем нам было бы проще разобраться во всех этих проблемах, но ведь для того, чтобы прилететь к самой себе, нужно сначала вернуться в будущее, на стартовую позицию. Я тоже собиралась улететь, но… в последний момент поняла, что не могу бросить здесь, этого подлеца Гвидонова. А Бабариха обманом выкрала у меня скатерку и теперь шантажирует, заставляет убить Салтана, боится, что он на Лебеди женится. Мало старухе драгоценностей, которыми с ней Гвидонов делился, так она еще и власти захотела, вдовствующей тёщей решила стать. — Сонька задохнулась от возмущения. — Варенька, знаешь, что я думаю? Некогда нам к Птенчикову бежать. Надо самим забрать у Бабарихи скатерку, и как можно быстрее, пока она ее Гвидонову не передала. Уж он-то точно церемониться не станет, о нас не позаботится. Я кое-что придумала. Ты не откажешься мне помочь, правда?
— Сонечка, конечно, — Варя опять зашмыгала носом. — Ведь я для этого сюда и прилетела.
— Ну, тогда слушай…
Мы несколько увлеклись интригами коварной Бабарихи и ее не менее коварной «дочурки» и бросили отважного детектива в довольно отчаянном положении. Меж тем, услышав приближающиеся к опочивальне голоса, он лишь в последнюю секунду успел скрыться в огромном, кованном золочеными заклепками сундуке, который стоял аккурат напротив широченного царского ложа. Крышка тяжело захлопнулась, стукнув Ивана по темечку.
— Заходи, Салтанушка, — нежно ворковала заходящая в горницу Лебедушка. — Не стесняйся, устраивайся поудобнее.
Иван услышал, как жалобно застонала кровать, прогибаясь под тяжестью самодержца. «И кто тут думал стесняться?» — усмехнулся затаившийся детектив. Ради дорогого гостя царица не поскупилась — зажгла диковинные заморские свечи, источающие чувственно-сладкий аромат ванили. Под крышку сундука проникла упругая полоса медово-золотистого света, и у Птенчикова появилась возможность осмотреть свое убежище изнутри. Приглядевшись, он обнаружил, что восседает на искусно расшитом придворными мастерицам нижнем белье царицы.
«Вот ведь незадача!» — смутился Птенчиков и покраснел. Впрочем, никто этого не заметил.
— Ну как, Салташа, удобно ли тебе? — поинтересовалась Лебедь. В ответ раздалось невразумительное мычание. — Хорошо, тогда давай начнем. — Птенчиков почувствовал, что становится пунцовым. — Будем капать тебе в нос отвар ромашковый. Моя маменька завсегда так делала.
«Опаньки! — удивился Иван. — Это что за извращения? Неужели местный аналог „Виагры“?»
— Ну, уж нет, — неожиданно закапризничал государь. — Ни за что не позволю всякую гадость себе в нос заливать.
— Ну, Салташенька, будь умничкой, — нежно заворковала Лебедушка. — Неужто тебе приятно соплями обливаться?
— Никогда не соглашусь, — отрезал Салтан. — Да и щипучая она, наверное, твоя ромашка.
— Да что ты, аки дитя неразумное? — расстроилась царица.
«Правильно, мужик, не поддавайся, — пыхтел в своем сундуке исполненный мужской солидарности Иван. — Женщины все такие: поначалу-то вылечат, а потом так захомутают, что и жить не захочется! Уж лучше ходить с соплями, бронхитом и цыпками на ногах…» В его золоченом убежище было очень душно. Сундук сработали качественно, ни единой щелочки, и воздух внутрь практически не поступал. Иван чуть приподнял крышку, но, услышав скрип кровати, поспешил опустить ее на место.
— А ежели вот так… — протянула царица, подпустив в голос загадочной хрипотцы.
В светелке наступила подозрительная тишина. Ругая себя последними словами за излишнее любопытство, Иван решился снова приподнять тяжелую крышку. В образовавшуюся щель он увидел замечательную картину: изящно изогнувшись, царица припала к Салтану в страстном поцелуе.
«Вот тебе и медсестра», — ухмыльнулся детектив, наслаждаясь изобилием свежего воздуха.
— О-ой! — раздался внезапно жалобный вопль государя. Иван поспешно нырнул в кучу белья. «Да что же у них там творится?» — размышлял он, пытаясь унять колотящееся сердце.
Всё оказалось до гениальности просто: хитрая Лебедушка отвлекла Салтана поцелуем и, пока он таращил на нее полные страсти глаза, ловко капнула в царственный нос.
— Ах так! — гневно взревел Салтан. — Я-то думал, ты от души ко мне прильнула, а тут вон какое коварство затеялось!
