Гарри Гаррисон - Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозгов [на планете закупоренных мозгов]
— Как я уже говорил, я уделял Хлориде не особо много внимания. Я даже не заметил, когда её пыльники стали тёмно-коричневыми. Это должно было меня насторожить. Особенно если учесть, что пуншин изменился почти на месяц раньше срока.
— Да, здорово, — со вздохом произнёс Билл, пытаясь скрыть скуку. Он в основном не понимал, о чём бормочет этот шутник. Впрочем, его это и не волновало. — Ладно, это должно было тебе о чём-то сказать, — сказал Билл, слегка одуревая. — Так в чём же проблема?
— Мой вопрос, Оракул состоит вот в чём: когда, учитывая все сказанное, а также принимая во внимание ранние брачные полёты дисковых дорфидей, лучшее время для посадки оруфилов, и должен ли я придерживаться голубого сорта или перейти на пурпурный?
— Потребуется некоторое время напряжённого оракулствования, — сказал Билл.
Перед ним на маленьком столике, покрытом сине-серебристым сукном, находилась кнопка, помеченная «Нажмите для получения информации». Он нажал её. Тотчас он очутился, за исключением тела конечно же, в форме чистого плавучего разума, дрейфующего сквозь эмулированные сводчатые комнаты ЦПУ. Он проплывал мимо картотек, сложенных на стеллажах в двадцать рядов и простирающихся вдаль насколько мог видеть глаз. Через некоторое время он открыл одну. Она была пуста, за исключением маленькой машинки с мигающей лампочкой, которая поспешно скрылась из виду, как только открылся ящик.
Билл закрыл ящик и продолжил путь. Через некоторое время он достиг конца комнаты и сквозь арку проник в другую комнату. Эта комната была ещё больше предыдущей, и её стены ярко сияли. Пока Билл осматривался, перед ним материализовалась нечто, напоминающее призрак.
— Кто ты? — спросил Билл.
— Я — компьютер, — ответило видение.
— Нет, не может быть, — сказал Билл. — Я встречался с компьютером Квинтаформ, и он разговаривал совсем по-другому.
— На самом деле, — сказало видение, — я — заместитель компьютера. Я командую в отсутствие компьютера. Большинство людей не чувствуют разницы, так что обычно я не вдаюсь в подробности. А могу я поинтересоваться, кто ты?
— Я — Билл, — ответил Билл. — Компьютер назначил меня оракулом. Он сказал, что я могу обратиться сюда, чтобы получить ответы на вопросы, которые будут мне задавать люди.
— Он так сказал? Сказал, что ты можешь просматривать картотеки?
— Именно это он мне и сказал.
— Странно, почему он мне этого не сказал.
— Может он не все говорит тебе? — начиная злиться заметил Билл.
— Все важное он сообщает мне, — сердито парировал заместитель компьютера. — А иначе от меня было бы не много проку, не так ли? Надеюсь, он дал тебе письменное разрешение на пользование картотеками?
— Никогда о нём не упоминал. Думаю, он спешил.
— Да, возможно и так. Это большая ответственность, знаешь ли, являться единственным большим компьютером на планете. Даже с распараллеливанием процессов это обременительно.
— Слушай, — сказал Билл. — Меня там ждёт клиент.
— Ну ладно, раз ты настаиваешь. Что он хочет знать?
Билл на мгновение задумался.
— Теперь не могу вспомнить. Этот разговор полностью вытеснил его у меня из головы.
— Полагаю, ты можешь вернуться и спросить его, — сказал заместитель компьютера.
— Минутку! Он хотел узнать лучшее время для посадки оруфилов.
— Оруфилов? Ты уверен, что он сказал оруфилов?
— Безусловно, — ответил Билл.
— Случайно, не одержимых оруфилов?
— Нет, простых. Он также хотел знать, нужно ли ему сажать голубые или перейти на попранные.
— Прошу прощения? — произнёс заместитель компьютера.
— Это прозвучало как попранные, хотя я не думаю, что такие есть.
— Пурпурные! — воскликнул заместитель компьютера слишком громко для видения.
— Ну да, именно их. Он также говорил что-то о полётах дисковых дорфидей.
— Ага, — воскликнул заместитель компьютера, — тебе надо было с самого начала мне это сказать. Знаешь ли, это все меняет.
— Нет, не знаю.
— Ладно, это все меняет. Дай мне пол-такта и я найду тебе ответ.
— Благодарю, — сказал Билл. — Можешь использовать целый такт. У меня есть время.
Заместитель компьютера исчез и появился снова через полтора такта.
— Скажи ему, что месяц Русной в этом году — самое оптимальное время для оруфилов. Будет полезно засадить половину посевных площадей пурпурным сортом. Это в том случае, если у них нет нового грогового вида.
— Мне кажется, он что-то такое упоминал, — сказал Билл.
— Тебе лучше бы было сразу изложить все факты, — сказал ему заместитель компьютера. — Были какие-нибудь другие условия?
— Я лучше пойду и спрошу, — ответил Билл.
Он вернулся в храм. Он был более чем слегка обеспокоен, обнаружив, что его проситель ушёл. Похоже, он потратил весь день, пытаясь найти ответ. Снаружи уже стемнело. Вокруг никого не было.
Это действительно превращалось в паршивую работёнку. Затем Билловы мысли слегка сместились в сторону еды и питья. Впрочем его мысли не были далеки и от секса. Как бы он хотел получить Иллирию, бутылочку доброй выпивки и обед! Довольно странно, какими простыми могут быть жизненные запросы, особенно когда вы в пустом храме привязаны проводом, идущим к разъёму у вас в затылке. Вокруг никого не было видно. Храм был высоким и мрачным, и в воздухе витал запах чужого ладана. Билл услышал вдалеке звон храмовых колоколов.
— Ну и где обед? — спросил он громко.
Ответа не последовало.
Он нажал кнопку, которая вернула его к призрачному заместителю компьютера. Он застал того отдыхающим в паутине в его иллюзорном состоянии. Когда Билл вошёл, тяжело и громко ступая, даже для моделированного состояния, тот выглядел раздражённым.
— Обязательно производить так много шума? Я только начал засыпать.
— Мне казалось, что компьютеры никогда не спят.
— Это верно, они не спят. Но я не компьютер, а только заместитель.
— Ладно, это твоя проблема, — сказал Билл. — Дело в том, что я голоден.
— А почему ты с этим пришёл ко мне?
— Ты единственный, кто здесь наделён полномочиями.
— Я? Я всего лишь заместитель. Я ничего не могу сделать. Особенно я бесполезен для тебя в таком грубом нематематическом процессе, как приём пищи.
— Мне необходимо поесть, — сказал Билл.
— Но у меня нет еды. Мы, компьютеры, никогда не могли понять этого постоянного набивания и опустошения живота, которое осуществляете вы, протоплазменные создания. Это выглядит омерзительным и вульгарным ритуалом.
— Сходи пососи вольтметр, — огрызнулся Билл и вышел. В одной из этих моделированных комнат, которые показывал ему компьютерный интерфейс, должна была быть какая-нибудь еда, пусть даже и моделированная. Видение плыло рядом с ним. Движения его тонких коротких конечностей выдавали волнение.
— Я хочу чтобы ты не носился так, — сказал заместитель компьютера. — Ты повредишь стены.
— Мне казалось, что всё это — всего лишь эмуляция.
— Ну, в общем-то да, но эмуляции также могут быть повреждены. А тогда, конечно же, по законам подобия будут повреждены и реальные предметы. И наоборот. Мы — современные алхимики. Осторожней с этой вазой!
Билл наткнулся на высокий постамент с единственной стоящей на нём высокой вазой. Ваза упала. Она издала довольно удовлетворительный грохот, особенно неожиданный и следовательно ещё более желанный в эмуляции.
— Мы больше не можем делать такие вазы! — воскликнул заместитель компьютера. — Наша программа создания ваз сбойнула, а резервные копии были атакованы внутренними логическими буравами. Осторожнее с той картиной! Это уникальное произведение программы произвольного рисования...
Билл прошёл сквозь неё.
— Пожалуйста, перестань, — воскликнул заместитель компьютера. — Можем мы заключить сделку?
— Еды! — заорал Билл.
— Я посмотрю, что смогу сделать, — сказал заместитель компьютера. — Но ты должен пройти со мной в специальную комнату.
— Зачем?
— Чтобы мы могли распечатать пищевые эффекты из оставшейся части компьютера.
— Не пытайся меня одурачить, — сказал Билл.
Заместитель повернулся к одному из подчиняющихся ему устройств. Это был Блок Новых Проектов. Он поспешно создал область поставок человеческой пищи дал ей двойной приоритет. Программа начала работу, запнулась, умерла. Заместитель обнаружил, что не обеспечил необходимых для работы данных, и поэтому вытащил из хранилища и вставил на место временный банк данных. Пищевая программа немедленно выпрямилась, светлоглазая и с пушистым хвостом.
— Я — Пища! — провозгласила она.
— Здорово, — сказал Билл. — Это значит, что я могу тебя съесть?
— Нет. Я не имела в виду, что я пища буквально. Я использовала метафору.
— Дай мне метафору, которую я смогу съесть, — сказал Билл, — а иначе я разнесу это место на части.
Пищевая программа расчистила место в архитектуре компьютера для постройки пищевой лаборатории. Одним из её ранних триумфов было успешное производство жировых клеток, залитых коричневым соусом. Билл заявил, что этого не достаточно. Последовали дальнейшие эксперименты. Следы пищи начали загрязнять компьютер. Были задействованы программы уборки, которые в итоге пожрали сами себя. Это сработало очень хорошо. Был выведен новый класс существ. Им дали имя авто-кофрагов, или самоедов. Бог знает, к чему это могло привести, если бы заместитель, наблюдавший за тем, какую форму приобретает этот разгром, не задействовал свою схему побочного мышления, сообщившую ему:
