Валерия Чернованова - Колдун моей мечты
Вдруг, не дай бог, сорвётся, и тогда не останется от меня и мокрого места.
Ты хоть понимаешь, что в таком состоянии можешь и не долететь до своей России? Хочешь рискнуть жизнями пассажиров? В том числе и жизнью своей подруги! — Удерживать меня он больше не пытался.
А я не стала сбегать, понимая, что далеко всё равно не сумею смыться. И от осознания этого, а также от того, что никуда сегодня не полечу, не увижу родных, не смогу поплакаться Инне, внутри снова начала концентрироваться злость.
— Ты даже не представляешь, какая ты сволочь! — Глянув на окружавшие нас «экспонаты», задержалась взглядом на любимой подруге, так трогательно протягивавшей ко мне руки. Шумно выдохнула: — Хорошо, я никуда не полечу. Но и с тобой не поеду!
— Поедешь, — спокойно возразила мне эта очкастая зараза.
— Не поеду! — зачесались руки отвесить ему ещё одну пощёчину. — Разве не понятно: я видеть тебя не могу!
— И куда ты денешься? — усмехнулся итальянский гад. — Лана, заклинание скоро развеется. У меня нет времени с тобой спорить, — и сделал ко мне угрожающий шаг.
— Не поеду! — взвизгнула истерично и отступила.
— А придётся! — С этими словами Салвиати схватил меня в охапку и, ловко закинув себе на плечо, развернулся и зашагал в обратную сторону. Лишь на миг задержался возле Инны, чтобы шепнуть ей что‑то на ухо. Небось опять подкорректировал моей бедной подруге воспоминания.
— Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!!! — выкрикнула в сердцах и посильнее стукнула кулаком по ведьмовской спине.
За что была отправлена в магическую отключку.
Глава 16
Габриэль надеялся, что за ночь девушка успокоится и он наконец‑то сможет ей всё объяснить, но, к разочарованию ведьмака, утром «концерт» продолжился.
— Лана, нам нужно поговорить, — сдерживая себя из последних сил и стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, снова постучался он в закрытую дверь.
— Хочешь, принесу кофе? — спросил заискивающе, получив в ответ удар чего‑то хрупкого о деревянную створку и последовавший за ним звон рассыпавшихся по полу осколков. — По — видимому, это означает «нет».
— Лана, милая, тебе нужно поесть, — пришла на помощь ведьмаку Фьора. — Давай ты сейчас нам откроешь, а я попрошу Катарину испечь твои любимые пирожные.
— Сколько можно повторять: уйдите! Оставьте меня в покое!!! — полетела в дверь очередная то ли вазочка, то ли статуэтка.
— Она что, ночью перетащила к себе в комнату все бьющиеся предметы? — ник кому конкретно не обращаясь, пробормотал Габриэль.
На что Фьора с Сандро лишь беспомощно пожали плечами.
— Я никуда не уйду, пока мы с тобой всё не выясним! — поняв, что уговаривать упрямицу не имеет смысла, молодой человек решил выдвинуть ей ультиматум.
Чем, кажется, ещё больше разозлил новоиспечённую ведьму. Как и в аэропорту, пол дрогнул и всё вокруг заходило ходуном. На сей раз неожиданное землетрясение длилось почти минуту, вследствие чего по одной из стен побежали трещины, а с потолка на ведьмака посыпалась штукатурка.
— Руслана, научись наконец контролировать свои эмоции! Пока весь дом к демонам не разнесла! — растеряв остатки самообладания, вскипел Салвиати.
— Иди ты к чёрту! — лаконично отозвалась гостья. Немного подумав, в который раз послала ему «комплимент»: — Урод!
Далеко не самый обидный за сегодняшнее утро.
— Ну всё… — Решив, что строптивая половинка, как снег на голову свалившаяся ему на голову, перешла все границы, ведьмак жестом отстранил брата.
Собирался коротким заклинанием открыть дверь, а потом всё‑таки заставить бунтарку его выслушать, когда почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке, будто ветерок прошёлся по коже.
— Габриэль, давай лучше я с ней поговорю. А ты отправляйся на работу. Обещаю, к вечеру Лана успокоится.
— И не переживай, мы с неё глаз не спустим, — поддержал гиану Алессандро. — Никуда она больше не денется.
— Об этом я уже позаботился, — буркнул молодой человек. В последний раз взглянув на закрытую дверь, развернулся и зашагал к лестнице.
Руслана
Проснулась под утро и первое время лежала, не шевелясь, вспоминая события минувшего вечера. Всё, что произошло вчера, больше походило на кошмарный сон, из которого мне так и не удалось вырваться.
Я ведь до последнего надеялась, что улечу в Питер и сегодняшнее утро проведу дома с родителями. Там боль бы наверняка постепенно утихла, и я смогла бы обо всём забыть. Но не здесь… Сейчас как никогда остро ощущала себя беспомощной пленницей, не сумевшей покинуть ненавистную клетку.
Единственное, что придавало сил, — это надежда на скорое возвращение ведьмаков. А главное — их блудной дочери. Тогда я наконец‑то смогу убраться из чёртового особняка. Пока же носа из комнаты не высуну! А если итальянский гад сам попробует ко мне сунуться — что ж, получит горячий русский приём.
Подумав так, заперлась на ключ, а потом ещё и тумбочку к двери придвинула. На всякий случай. Говорят ведь, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Забаррикадировавшись, с чистой совестью отправилась заниматься водными процедурами. Долго стояла под тёплыми струями, словно вода могла смыть неприятные воспоминания и заставить обо всём забыть.
Забыть не вышло. Но хотя бы душ помог мне взбодриться.
Высушив волосы, переоделась и принялась старательно застилать кровать, стараясь, чтобы на покрывале не осталось даже малейшей складочки.
Хотелось отвлечься хотя бы на что‑нибудь. Может, тогда получится не думать о нём и время побежит быстрее. А ещё, занимаясь ерундой, я, возможно, не раскисну и не начну себя жалеть. И без того сейчас тошно.
Не сразу поняла, отчего на душе так паршиво. И причиной тому была не только открывшаяся накануне правда. Поступок Габриэля вызывал во мне обиду и злость, а вот чувство тоски было навеяно чем‑то другим, никак не связанным с ведьмаком.
Выйдя на балкон, долго любовалась утренним пейзажем. Красотой сада в первых лучах солнца. Золотистый свет падал на газоны, касался бутонов роз, проникал в густую листву и бежал по виноградным лозам, оплетавшим беседку, в которой мы с Сандро два раза упражнялись в магии. И оба неудачно. Где‑то поблизости заливались птицы, рассказывая друг другу о чём‑то своём, сокровенном. Природа пробуждалась, приветствуя новый день.
Не сразу почувствовала, что по щекам бегут слёзы. Такой прекрасный летний день… Он должен был стать одним из самых счастливых в моей жизни, полный радостного волнения и предпраздничной суеты. Утром завтрак с Димой в любимой кафешке, в которой пять лет назад прошло наше первое свидание; днём — последние приготовления к свадьбе, ну а вечером — девичник с подругами; веселье, поздравления и подарки.
А что получила взамен? Бессрочное пребывание в незнакомой стране в качестве инкубатора для чужой Силы. Брошенная женихом, угодившая в руки лжеца и манипулятора. Пленница его «замечательной» семейки. И что самое страшное: я к Габриэлю, кажется, уже начала испытывать романтические чувства.
Но теперь баста! Никаких чувств! Кроме, конечно, ненависти и презрения.
В итоге я раскисла и весь следующий час ревела как белуга, жалея себя, сокрушаясь о том, какой бы сказочной могла быть моя жизнь и во что она сейчас превратилась. Безработная, никому не нужная иностранка, без малейших угрызений совести использованная мерзким ведьмаком.
Не успела так подумать, как мерзкий ведьмак нарисовался в коридоре. Начал ломиться в дверь, якобы горя желанием во всём объясниться.
Тут уж я дала волю чувствам и образно поведала Габриэлю, где конкретно видела его объяснения, напоследок посоветовав забыть о моём существовании, как я забыла о его.
Но негодяй и не думал убираться! Продолжал тарабанить в дверь, отчего я только сильнее заводилась. Чтобы совсем не вскипеть, пустила в ход вазочки и статуэтки, коих в гостевой комнате, хвала небесам, было навалом. С их помощью удалось отвести душу и немного потушить гнев.
В какой‑то момент голоса в коридоре стихли. Я напряглась, ожидая от ведьмака подвоха. На всякий случай заняла стратегически выгодную позицию возле входа, вооружившись последней выжившей статуэткой. Представила, как опускаю её на голову итальянца, и сердце забилось в радостном предвкушении.
— Синьору Марилену удар хватит, когда она узнает, что ты расколотила столько антиквариата, — раздалось за спиной звонкое сопрано.
Резко обернувшись, увидела Фьору, укоризненно покачивающую головой и осматривающую усыпанный осколками паркет.
— И давно ты у Габриэля на побегушках? — смерила гиану мрачным взглядом и от греха подальше поставила фигурку на комод. О стоимости того, что уже успела разбить, постаралась пока не думать. — Решил воспользоваться тобой в качестве щита.
