В смысле, Белоснежка?! (СИ) - Разумовская Анастасия

И всё же этот танец закончился. Румпель направился ко мне, и моё сердце затрепыхалось, как лягушка, оказавшаяся в клюве журавля.

– Ваше величество, – Румпель почтительно наклонил голову, но в глазах его сверкала злость, – позволите ли пригласить вас на следующий танец?

– Милый Румпель, но я не планировала танцевать ещё…

– Иногда нам приходится менять собственные планы. А иногда наши планы меняет кто-то другой.

Он снова поклонился и неожиданно взял мою левую руку так, словно я уже дала своё согласие. Вновь заиграла музыка, и мне пришлось уступить ему. Иначе, боюсь, всё обернулось бы публичным скандалом, который для меня был опаснее, чем для него.

– Как продвигается ваше изучение истории Эрталии? – спросил капитан, не отрывая от меня давящего взгляда пылающих глаз.

– Боюсь, что неважно… Подготовка к балу весьма мешала. Я прочитала лишь историю короля Роберта.

– О, похвально. Того самого короля, который предал союзников, а потом оказался предан ими? Весьма поучительный пример.

Мне стало холодно, и я сглотнула. Но затем с усилием подняла глаза.

– Румпель, вы сердитесь, что первый танец я протанцевала не с вами? Но… это же такие мелочи! И потом, это очень способствовало нашему сближению с принцессой, а я бы хотела наладить отношения с Белоснежкой. Во-первых, она – моя наследница. И других у меня не будет, вы же понимаете. А во-вторых, не хочется иметь врага за плечами.

– Я не сержусь, я перестаю доверять тем, кто нарушает договорённости. Тем более, в мелочах.

Холод превратился в ледяной мороз. Угроза в его голосе стала очевидной.

– Вы меня пугаете, – заметила я тихо. – О каком доверии между нами можно говорить, если вы не упускаете случая напугать меня?

– О моём доверии вам.

Ты прав, Волк, ты прав. Вызов можно бросать лишь тому, с кем ты надеешься справиться. Я опустила глаза. В зале послышалось какое-то движение, перешёптывание. Круг танцующих сбился с шага. Но мне было не до того.

– Румпель, простите мне мою глупость…

– Бал будет продолжаться до утра. Но я жду вас после двенадцати на балконе вашей комнаты. Хочу вам кое-что показать.

– Это обязательно?

Он лишь выразительно приподнял бровь. «Обязательно» – поняла я и вздохнула.

– Будь умницей, Майя, – шепнул он, наклонившись к моему уху.

Я отвела взгляд и внезапно увидела… Бертрана. И сердце скакнуло, все умные мысли покинули мою голову, как скворцы, устремившиеся в тёплые края. Кот стоял, смотрел на меня и улыбался. Этот подлец улыбается! Ему весело?! Пока я целый день страдала, он – радовался жизни?!

Ненавижу!

Я обвила шею капитана руками и заглянула в его лицо с утроенной нежностью. Моргнула пару раз для убедительности.

– Вы так умны!

– В каком смысле? – насторожился он.

– Во всех, – выдохнула я, а затем отстранилась.

Взяла его за палец, он преклонил колено, и я обошла вокруг. Это была фигура танца такая. А заодно посмотрела в сторону Бертрана. Но его там больше не было.

– Не меня случаем ищете, Ваше величество?

Голос за спиной был каким-то слишком оживлённым, зло-радостным. Я обернулась.

– О, Бертран! – Не-не, в этот раз я не буду вести себя как дура. – Если честно, даже не думала. Мне капитан Румпель такую забавную историю рассказывал сейчас…

Волк поднялся с колена:

– Бертран, ты загораживаешь танцевальное поле.

Кот прищурился.

– Какая досада, скажите на милость. И что будем делать?

«Он пьян», – вдруг поняла я и испугалась. Все пуговицы его камзола были застёгнуты, и всё равно в одежде чувствовалась небрежность и какая-то... помятость. А ещё от Кота пахло вином. И глаза лихорадочно блестели.

– Отойди с дороги, Бертран.

– А если нет?

– То я тебя подвину. Но лучше не стоит.

Бертран широко улыбнулся, наклонил растрёпанную голову набок:

– Ну, попробуй.

– Тебе лучше просто отступить, – упрямо повторил Румпель. – Не порть никому праздник.

– Господа и дамы! Я вам очень мешаю праздновать похороны? – громко спросил Бертран.

Музыка прервалась. Придворные заахали. Я поняла, что всё плохо.

– Бертран, пожалуйста…

– Пожалуйста что, Майя?

Я шагнула к нему в сильнейшей тревоге. Взяла за рукав. Но ведь не скажешь же на весь зал о том, что нельзя идти поперёк Румпеля?

– Пожалуйста, ведите себя благоразумно.

Он отступил на шаг назад.

– Я очень благ и разумен.

– Бертран, иди… отдохни.

Жёсткий голос Румпеля разрезал тишину, как нож тирамиссу. Музыканты смешались, пары – тоже, музыка смолкла. А я вдруг вспомнила, как Кот бросил вызов королю… И мне стало страшно. Я обернулась к балконам, махнула рукой. Начался следующий танец.

– Ты меня пригласишь? – тихо спросила у Бертрана.

– Нет.

– Значит, я приглашаю тебя сама.

Он удивился, но я уже положила руки ему на плечи, не опуская взгляда. Всё же Бертран оказался рыцарем до мозга костей и не смог оскорбить меня отказом на глазах у всех. Я перевела взгляд на невозмутимого капитана и улыбнулась ему, кивком благодаря за прошлый танец. А потом снова посмотрела на Бертрана. Его зрачки расширились от гнева.

– Вы уверены, что хотите танцевать именно со мной? – процедил он.

– Да, – шепнула я. – Уверена. И целоваться я хочу тоже именно с тобой.

Он поперхнулся. Руки на моей талии сжались сильнее. И голос Кота прозвучал неожиданно хрипло, когда он недоверчиво спросил:

– Несмотря на то, что я целуюсь хуже?

– Я соврала. Женщине иногда позволительна маленькая ложь, – ласково ответила я, чувствуя, как в груди толчками разливается такое глупое, такое безумное счастье.

Глава 18. Кукла колдуна

Бертран настороженно посмотрел мне в глаза. Мы как бы танцевали, но оба совсем не попадали в такт музыке.

– И в чём ты ещё соврала? – хрипло уточнил он.

Чувствуя себя олимпийским чемпионом на стометровом трамплине, я на миг закрыла глаза.

– Я тебя ревную, – призналась быстро, пока не передумала, – ты не глупый, я не считаю тебя болтливым и… И мне не наплевать, что…

«Что ты чувствуешь ко мне», – хотелось сказать, но горло внезапно пересохло. Я посмотрела на Кота и задохнулась от зелёного сияния его глаз. Он вдруг остановился, потом притянул меня к себе и поцеловал. И я как-то разом забыла, что мы не одни. И не сразу вспомнила, когда поцелуй закончился. Если бы Бертран не удерживал меня, я бы, наверное, упала.

– Что у тебя с Румпелем?

Ревнует? Взгляд настороженный и очень внимательный. Я вздрогнула и оглянулась. Музыканты фальшивили, дамы и кавалеры старательно не замечали нас. Все, кроме Румпельштильцхена. Тот прислонился к колонне и смотрел на нас в упор. Казалось, он слышит каждое наше слово, хотя нас и разделяло шагов сто, не меньше.

– Я его боюсь, – честно ответила я. – И этот страх не иррационален.

– Что?

– Не беспочвенен. У него есть основания.

Бертран снова обнял меня, прислонился лбом ко лбу.

– Давай уедем.

– Ты знаешь, что я не могу.

– Знаю. Майя… я хочу сказать тебе…

– Давай не здесь?

– Хорошо. Ты можешь сослаться на усталость и уйти после двенадцати? Я к тебе приду.

Я вздрогнула. Сразу вспомнила о том, что меня ждёт этой ночью.

– Лучше приходи утром. Ранним, часов в шесть или семь.

– Ты кого-то ждёшь?

– Д-да, – честно и мрачно призналась я.

– Волка?

Я кивнула.

– Давай я просто вызову его на дуэль…

– Нет! – резко отстранившись, я зло взглянула на него. – Даже не вздумай! У меня кроме тебя тут больше никого нет. Румпель тебя убьёт. И я останусь одна.

Кошачьи глазки стали обиженными.

– Спасибо за веру в меня, – съехидничал Кот.

– Бертран…

Он верно понял упрёк в моём голосе и улыбнулся. Тепло и весело.

– Да ладно, я понимаю. Но вдвоём мы точно справимся. Мы же вдвоём?