Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда

Спасибо тебе, Джулия! Когда настанет твоя очередь, я постараюсь, чтобы ты перешла в лучший мир безболезненно.

Все еще улыбаясь, я вышел из гостиной. Я почти физически ощущал взгляд королевы Аваллона, направленный мне в спину.

Последующие несколько лет я редко бывал во дворце. С Мордредом у нас отношения оставались по-прежнему ровными, мы регулярно общались, хотя Искусству он больше меня не учил. Он преподал мне основы, а всякие тонкости каждый маг нарабатывал сам, насколько позволяли упорство и прирожденные способности. Как-то раз я задал королю вопрос, который, по уму, мне надлежало задать еще тогда, когда Мордред в первый раз рассказал историю возвращения Камня Правосудия. Я спросил, кто помогал ему проникнуть во владения Дома Иноходных Путей. Я был уверен, что он не ответит. И не ошибся.

— Я не знаю, — сказал Мордред, пожав плечами. — Мне действительно помог кто-то из Хаоса, но я не знаю, кто это был. Он не представился.

— А как он выглядел?

— Как помесь медузы и летучей мыши. Вначале. Потом он несколько раз изменил свое обличье.

— Зачем он тебе помог?

Мордред снова пожал плечами:

— Не представляю.

— И никаких догадок, кто это мог быть…

— Никаких.

Я сделал вид, будто поверил, а Мордред сделал вид, будто поверил в то, что я ему поверил. Мне очень хотелось расспросить его, на каком Отражении и при каких обстоятельствах он познакомился с Джулией, но об этом я заговаривать не рискнул. Он наверняка солжет, а я не хотел демонстрировать своего интереса к данной теме — слишком уж она была скользкой. Откуда я знаю, какие у него отношения с женой? Что, если он безумно влюблен в нее, а мои вопросы наведут его на мысль, что я копаю под Джулию? Тем более, что это действительно так. Если я допущу ошибку, реакция моего дорогого дядюшки может быть совершенно непредсказуемой.

Впрочем, вскоре наши отношения с королем все равно ухудшились — по независящим от меня причинам. Кто-то пальнул в Мордреда из арбалета. Король остался невредим, но и стрелка поймать не удалось — судя по всему, он успел смыться по карте. Естественно, список подозреваемых возглавлял мой отец. В беседе тет-а-тет папа клялся, что это не он, приводя следующий довод: он-де уже стрелял в Мордреда два раза и понял, что стрелы нашего дорогого короля почему-то облетают. Даже заколдованные, специально рассчитанные на то, чтобы игнорировать разного рода охранные чары. Промазать Марк не мог, поскольку из лука он стреляет не хуже, чем фехтует на мечах. Сообразив, что таким образом до Мордреда не добраться, он давным-давно бросил это бесперспективное занятие.

То есть, это он так говорил. Я вполне допускал мысль, что отец мог — на всякий случай — предпринять еще одну попытку. Просто чтобы проверить, не истощились ли окружающие короля охранные заклятья. Я эту мысль допускал, и Мордред ее допускал тоже. В общем, для нас с Марком настало время пожить несколько лет где-нибудь в Отражениях. Я выбрал технологический мир, освоился, состряпал себе подходящую биографию — все тот же Вася Пупкин из местного Мухосранска — прошел курс обучения в развед-школе и несколько лет работал в местных спецслужбах. Там я отточил все навыки, столь необходимые каждому члену нашей Семьи — криминалистику, токсикологию, организацию заказных убийств и террористических актов, а также грамотное противодействие оным. Холодным оружием и собственными кулаками я умел пользоваться так, как жителям технологического Отражения и не снилось, а вот стрельбе из пистолета и снайперской винтовки мне пришлось поучиться.

Мои годы не тянулись… не шли… они мелькали, пролетали мимо с бешенной скоростью. Время от времени мне я прерывал обучение и возвращался в Пиктляндию. С правлением Гвиневры пикты смирились, и хотя бы на этом фронте все было спокойно. Я мог бы и вовсе пустить все на самотек — Гвен и Корониус отлично справлялись, но… В какой-то момент я вдруг понял, что тоскую без Гвен, а затем — что люблю свою жену. По-настоящему люблю. Это чувство было новым и незнакомым. Я испугался, потому что в броне, которую я выставил против мира, незаметно образовалась брешь. Я не хотел любить, но это чувство пришло, и я ничего не мог с ним поделать. Оставалось только молиться, чтобы о наших отношениях не пронюхал кто-нибудь из моих родственников. Гвиневра давно просила показать ей Аваллон, и я не раз обещал ей это, но теперь я понял, что никогда так и не решусь это сделать. Познакомить свою жену с волчьей сворой, с тарантулам без совести и сердца? Они — такие же, как я, только старше и хитрее. Я не хотел рисковать женщиной, которую любил. Гвен загрустила. Мои мотивы были ей непонятны, а злобные образы моих родственников казались слишком уж преувеличенными. По ее мнению, я слишком болезненно все воспринимал. В Пиктляндии, как, впрочем, и в Киммерии, к родственникам, особенно к ближним, относились очень трепетно…

Лучше бы оказалась права она, а не я. Да, лучше. Потому что вернувшись однажды в Камелот, я увидел, что мой замок погружен в траур. Правительница пиктов, жена Артура из Аваллона, герцогиня Гвенуйфар, Белая Тень, была мертва.

Похороны состоялись уже почти неделю тому назад, и все, что осталось от моей жены — ее могила, засыпанная цветами, и мои воспоминания. Я не один час провел на ее могиле, размышляя о том, что могло быть и чего никогда не будет. Я мог тысячи раз укорять себя за то, что слишком часто оставлял ее одну — но что толку? Женщину, которую я любил, уже не вернуть. Это было несправедливо, это было больно так, что хотелось выть или кричать… но нам ли, потомкам богов, жаловаться на несправедливость этого мира?

Я провел самое тщательное расследование обстоятельств ее смерти, но не нашел никаких зацепок. Гвиневра выехала на верховую прогулку. Внезапно ее лошадь испугалась и понесла. Гвиневра не сумела удержаться в седле, упала на землю и сломала позвоночник. Через несколько часов она умерла.

Что это? Трагическая случайность? Ответный «подарок» Джулии? Или происки кого-то, кто хочет, чтобы я, не раздумывая, бросился мстить королеве за ее смерть?

С помощью заклинаний я изучил психику слуг и солдат, но никто не вмешивался в их сознание. Не было никаких смертей, совпадающих по времени со смертью герцогини. К сожалению, животное, убившее мою жену, я исследовать не смог — лошадь закололи в тот же день, когда умерла Гвен. В окрестностях Камелота и сейчас, и двумя неделями ранее, шаталось немало проходимцев. Почти всех их удалось найти. Также ничего подозрительного.

Может быть, и вправду — случайность? Мне в это не верилось.

Будь я рядом, я бы сумел защитить, исцелить ее… От этих мыслей тоже хотелось кричать.

Я не поддался первому порыву — не стал охотиться за Джулией. Нет, еще не время. Я не стал хвататься за оружие по той же причине, по которой, я был уверен, ни Мордред, ни Фиона не имели никакого отношения к этому «несчастному случаю». Они были слишком хорошими игроками, и действовали по тому же принципу, что и я: сначала нужно убрать самых опасных противников, затем — менее опасных, и так далее. В моем списке на первом месте значились Мордред и Фиона, затем Каин и Джулиан (хотя я надеялся, что эти две строчки можно будет пропустить), и только затем — Джулия. Уверен, в списке Мордреда первым номером шел Марк, затем — Крис и Джинна, затем я. Сумей Мордред вычеркнуть из списка нас всех, мою жену, уверен, он вовсе не стал бы трогать. Я худо-бедно успел изучить характер нашего короля и был уверен: Мордред — слишком расчетлив, чтобы убивать того, кто ему не опасен.

Примерно в то же время, когда погибла моя жена, произошло покушение на Криса. Если это, конечно, было именно покушение, а не один из тех досадных эпизодов, которые время от времени происходят с нами на Отражениях. Криса покалечило чудовище, выбравшееся, по словам дядюшки, словно из кошмарного сна. Хотя Крису удалось победить, оно здорово его отделало. Лечился мой дядюшка не в Аваллоне. Над этой историей тоже стоило призадуматься. Что это? Ответ Мордреда на «стрелу Марка»? При том, что на этот раз Марк, скорее всего, действительно в короля не стрелял?.. Происки Дворов Хаоса? Случайность? Какой-нибудь старый враг, о котором Крис давно забыл?..

От этих мыслей можно было свихнуться. От паранойи, грозившей вот-вот раздавить последние остатки здравого смысла, меня спасла Ида. Она связалась со мной и сообщила, что более-менее освоилась с разработками Келькерена. Теперь ей требовалось адаптировать эту систему для мира, в котором находился десятый Сломанный Лабиринт.

— Постой, — сказал я. — А как ты собираешься это сделать?.. От Отражения к Отражению меняется рисунок звезд, количество лун и планет… Черт, да на некоторых Отражениях вообще нет неба!

— Но на том, где расположен десятый Сломанный Лабиринт, оно есть?

— Есть. — Согласился я.

— Значит, все в порядке. — Успокоила меня Ида. — Келькерен занимался своими исследованиями в течении нескольких столетий и наблюдал за всеми Сломанными Лабиринтами, о которых знал. А знал он не только о первых девяти. Он перечисляет девятнадцать, которые ему удалось обнаружить, и хотя он пишет, что Лабиринты, находящиеся за пределами ближайшего к Аваллону круга Отражений, проходить чрезвычайно опасно, он так же говорит, что периоды повышенной стабильности, вызванные особым расположением планет, распространяются и на них тоже. На самом деле не так важно, сколько лун и планет на небе нужного нам Отражения. Гораздо важнее знать, с какими стихиями и силами они связаны. Мне потребуется познакомиться с тамошними звездочетами, и, может быть, даже пожить там некоторое время…