Андрей Белянин - Ангел быстрого реагирования

— Прыгай! — услышала она. Это к ней подполз Вай-мир.

— Не могу! Не могу! — простонала она. Мерыа и в самом деле не могла. Её парализовал страх.

— Можешь! Ты сумеешь! — кричал стражник, дергая её за руку.— Давай, а то ударю!

Угроза была столь неслыханной, что Мерыа растерялась и позволила ему подтащить себя на край панциря.

— Прыгай!!

— Не мо...

— Это просто!

Внезапный толчок в спину лишил её равновесия, и ей пришлось прыгать. Приземлилась она неудачно, ударив­шись коленями о твёрдый панцирь. Вай-мир опустился ря­дом. Поскользнулся, в отчаянии раскинул руки, ища хоть какой-то опоры. Но прежде чем он соскользнул туда, где внизу, точно алчущие челюсти, терлись друг о друга тяжёлые пластины, Мерыа схватила его за ремень, опоясы­вавший торс, и дёрнула к себе. А сама уже вполне надёжно вцепилась в сгиб панциря.

— Легко? — огрызнулась она.

— Дальше...— буквально выдохнул он.

Люди из обоих родов, сначала испуганные, смешавшие­ся в одну копошащуюся кучу, понемногу начали разделять­ся, собираясь вокруг своих предводительниц. Матери зва­ли дочерей, опекуны собирали детей и пересчитывали их. Стражники перекликались, потом снова собирались в группы и отыскивали своих подопечных. Мерыа наблюда­ла за этим со стороны, скорчившись у подножия огромного дерева. Она только успокаивающе подняла руки, когда женщина с её вайа мимоходом глянула на неё. Предводите­льницы, собирая сведения, переходили от одного кружка к другому. Кто погиб? Кто ранен? Они давали указания и ободряли. Понемногу утихало тревожное пофыркивание вайа в колее. Скоро там всё успокоится. Вожаки стад про­должат путь, а за ними тронутся остальные, как это проис­ходит уже тысячи кругов. И ещё до того, как наступит тем­нота, они вообще забудут, что извечный ритм их передви­жения был чем-то нарушен.

Мерыа наблюдала, как две предводительницы, как бы случайно передвигаясь от одной кучки людей к другой, всё ближе сходятся друг с другом. Наконец они встали лицом к лицу. Предводительница чужого рода была особой весьма внушительной. Высокая, худая, мускулистая, как охотник. Голову её украшали пучки степных трав, образуя как бы высокую, светлую гриву. Зеленоватую кожу женщины по­крывали тёмные извилистые линии. Когда она останови­лась, Мерые на мгновение показалось, что предводитель­ница вообще исчезла, остались от неё только эти росписи и светлое пятно гривы, точно повисшей в воздухе. Во-грт из рода Мерыи рядом с «Гривастой» казалась намного мень­ше, нежнее и старше, чем была на самом деле. А единствен­ным её украшением было «ожерелье судеб», на котором она увековечивала рождения и смерти. Но не стать определила её высокое положение в племени. На животе женщины виднелось девять выколотых и окрашенных тёмной крас­кой плодознаков — столько, сколько девочек она произве­ла на свет, И хотя последний период спаривания уже не принёс ей детей, Во-грт сохранила руководящее положе­ние благодаря живому уму и твёрдой руке. На властную позу Гривастой она ответила позицией, выражавшей ней­тралитет, и не пошевелилась, пока та, помедлив, не после­довала её примеру.

— Неожиданная встреча,— первой отозвалась Во-грт. Гривастая мгновение помолчала.

— Опоздание, вайа шли медленно,— ответила она нако­нец, неторопливо выговаривая слова. Её речь поначалу была едва понятна. Она изобиловала придыханиями и чуж­до звучавшими слившимися звуками.

—  А почему опоздание? — Во-грт мгновенно приспосо­билась, стала говорить просто и неспешно. Гривастая при­села, совсем уже расслабившись, и Во-грт последовала её примеру. Ладони полосатой женщины двигались в слож­ной жестикуляции, глаза рассеянно блуждали. Она поды­скивала слова.

— Мало еды для вайа. Нет деревьев.

Слушатели, с любопытством наклонившиеся к беседу­ющим женщинам, обменялись неуверенными взглядами.

Кто-то покашливал, тоном выражая сомнение. Не было де­ревьев?. А куда они делись?

— Съедены. Пожиратели Деревьев пришли, и нет дере­вьев,— прибавила Гривастая.

— Огонь? Горячо? — спросила Во-грт, имея в виду лес­ной пожар. Её собеседница задумалась, мысленно переби­рая слова и связи между ними.

— Нет! Нет, нет! — вдруг резко возразила она.— Пожи­ратели Деревьев! Ничего чёрного, ничего тёплого. Мало пепел.

— Пожиратели Деревьев? Кто видел?

— Никто не видел,— продолжала Гривастая.— Земля го­ворила: чужое племя, много чужие вайа. Очень чужие,— подчеркнула она.— Наши вайа долго искали еду. Два день-ночь. Опоздание. Трудно. Плохо.

Она раздражённо похлопала себя по худым щекам. Во-грт поняла, что больше ничего не узнает. Она наклони­лась к Гривастой.

— Мало врагов тебе, много детей, чистой воды и много еды каждую ночь,— пропела она.

Полосатая женщина повторила её жест. Их ноздри сблизились, ловя запахи друг друга.

— Мало врагов тебе, чистой воды и всегда довольно еды,— повторила напев Гривастая, тактично опустив слова про детей при виде плоского живота Во-грт.

Предводительницы разошлись в разные стороны. Люди обоих родов возвращались к своим привычным делам. За­ботились о детях, сторожили, собирали пишу. Но Мерыю мучило предчувствие перемен и опасности.

Лист покрывали жёлтые и коричневые пятнышки. Он выглядел как кусочек больной кожи. Мерыа смяла его в па­льцах. Потом разгладила и снова смяла. Монотонное дви­жение успокаивало. Она боялась. Страх наполнил её так давно и был так неизменен, что она привыкла с ним жить.

Ужас пришёл много ночей назад. Ещё до того, как мир за­болел, до того, как пришли Пожиратели Деревьев.

Место рождений встретило род глухой тишиной. Спуг­нутые птицы покинули гнёзда, вездесущие мелкие зве­рюшки исчезли. Точно тут прошло огромное стадо слепых вайа. Землю кое-где покрывали вонючие пятна. Рождест­венские деревья, повреждённые у оснований, клонились в разные стороны. Многие вообще пропали, будто их и прав­да пожрало какое-то страшное, огромное чудище. В ство­лах других зияли дыры, точно проделанные гигантскими зубами. Многие деревья были повалены, а в сетке пере­плетённых корней белели мелкие кости. Мерыа услышала, как кто-то рядом с ней прошептал:

— Дети...

Она не знала, кто это произнёс. И, парализованная осознанием чудовищной катастрофы, не могла даже голову повернуть. Освободил её только крик, раздавшийся чуть позже.

— Мои дети!!! Мои дети-и-и...— завыла одна из млад­ших женщин, она билась головой о землю и в порыве безу­мия калечила себя. Матери разбежались в разные стороны, отыскивая деревья, которым круг тому назад доверили своё потомство. Вскоре крикам первой женщины уже вторили вопли и стоны остальных. Мерые не пришлось долго ис­кать «свое» дерево. В сплетении корней лежащего на земле развесистого ствола белели останки её сыновей. Она уда­рила кулаками дерево, которое так её предало. Потом снова ударила, ещё сильнее, и так раз за разом. Только бы хоть чу­точку заглушить боль, разрывавшую сознание. Чьи-то руки обняли её и оттащили прочь, извивающуюся и кричащую. А она царапала эти сильные руки. Кусала пальцы, пытав­шиеся заслонить ей глаза.

— Угерхс!! Хватит!! Хватит!! — услышала она грозный окрик.

Мимо пробежала предводительница Во-грт — само во­площение гнева. Изрыгая проклятия, она пинала оше­ломлённых стражников, раздавая им приказы. Тормошила ополоумевших от горя женщин. Щедро рассыпала направо и налево оплеухи и затрещины, нарочно метя в самые чув­ствительные места: ноздри и слуховые перепонки.

— Хватит! Успокойся,— решительно сказал мужчина, удерживавший Мерыю.

Она узнала голос Вай-мира. Женщина тяжело дышала. Он отпустил её, но его руки, уже соскользнув вниз, косну­лись выпуклого живота Мерыи и задержались на нём чуть дольше, чем следовало. Так, значит, вот о ком он беспоко­ился — о детях. Не хотел, чтобы она, корчась и катаясь по земле, причинила им вред. Мерыа резко оттолкнула стра­жа.

— Со мной всё в порядке.

Она двинулась к Во-грт, которая собирала весь род вме­сте. Вай-мир пошёл за ней, тихий и бесстрастный, как тень.

Как же легко было столкнуть её жизнь с проторённой колеи. Слова предводительницы: «Ни один ребёнок не вы­жил. Теперь кто-то должен остаться, чтобы позаботиться об остальных». Потом она перебрала палочки и узелки в «ожерелье судеб» и... жребий пал на Мерыю. Избрана, вы­пихнута из членов рода, брошена.

— Мерыа!

Она очнулась. Лист, который она безжалостно теребила, уже совсем ни на что не был похож. Огромные глаза Вай-мира на его худом лице казались ещё больше.

— Больно? — спросила она. -Нет.

Он изменил позу, зашелестев листьями на ложе.

— Не можем мы всё время есть грибы,— сказал он.

— Знаю,— коротко отозвалась она.

— Нам нужно мясо.

— Знаю! — уже громче повторила она с раздражением. Приближались сумерки — скоро наступит пора охоты.