Елена Плахотникова - Жизнь как в сказке
Когда-то я слышал наставление для особо верующих. Всего уж и не помню, но кое-чего было аккурат в тему. Стучите, и вам откроют, спросите, и вам ответят…
Вот я и спросил.
Остановились у одного дома, на крыше которого человек двенадцать наблюдали за приливом. Где нужный мне кабак, никто точно не знал. Но направление указали. И за то спасибо. Еще пара остановок, уточнений, и мы прибыли по назначению.
Ну, почти.
Кабак назывался Пьяный поал.
С крыши на нас глазели человек тридцать. А может и больше. В основном, неслабые мужики. Почти трезвые. Или протрезвевшие. Женщин всего пять. И трое детей. Один из которых сидел на краю крыши и болтал ногами. А вода почти доставала до его ног.
Сказать, что нам удивились, значит, ничего не сказать. На нас пялились очень уж недоверчиво. Типа, такого быть не может, а оно почему-то есть. А я смотрел на пацаненка, что собрался помыть ноги, не слезая с крыши, и думал, есть ли у его мамаши глаза? И мозги. Или у нее детенышей девать некуда? Типа, пусть тонет одним ртом меньше.
Спросил.
Не мамашу. Мальца. Всего лишь направление у него спросил. Пацан ответил. Но КАК! Он стал подробно рассказывать, мимо каких домов надо проплывать, чьи это дома, и даже краткую характеристику пацанят, живущих в них, выдал. За одни минуту я получил столько информации, хоть ешь ее, чем хошь. Уже после третьего поворота и четвертого дома у меня начали плавиться мозги. А после пятого я понял, что без проводника не обойтись. Вот только отпустит ли мальца мамаша?…
Оказалось, просить разрешение мальцу не у кого. Тоже не местный. В смысле, зашел в гости, заигрался, а когда все началось, домой уже не успел. Спасибо, добрые люди на крышу пустили. Нашли место для приблудыша.
Короче, покататься со мной малец согласился. Но сразу предупредил, что платить ему нечем. Вот если я дам ему чего-то за работу, то он мне это чего-то вернет. Остальное отец его заплатит, если уважаемый пожелает подняться еще выше… Или пацан сам отработает. Потом, после отлива.
На том и договорились.
Перед самым отплытием со мной мужик захотел пообщаться. Солидной такой наружности. И комплекции соответствующей. Не иначе, как хозяин этого кабака. Слышал он мой разговор с мальцом. Мы, понятное дело, не шептались. Но и не орали, как в лесу. Просто слух у мужика хороший. И интерес к разговору имеется. Сыны его тоже дорогу к Солнечному поалу знают. И заплатить за проезд могут. Прям здесь и сейчас. Так может я того… еще одного проводника возьму? Нет, возвращать сына не надо. Пусть на крыше Солнечного побудет. Сам потом придет. По сухим улицам. Места в лодке мало? Так и сын не большой. А сегодня и не обедал еще.
Любопытно мне стало, сколько детенышей у мужика? Не похож он на того, кто часто просит. Скорее уж, наоборот, просят у него. А детенышей четверо оказалось. И все четверо на этой крыше. Такие вот дела. Вляпайся я в такое, может, тоже просил бы. И монет не пожалел. За проезд и так…
Вообще-то, я везучий. Вместо одного, двух поводырей получил. И деньги меня любят. Две монеты потратил три заработал. На ровном месте, можно сказать. Или на крыше. Лодочник даже в лице поменялся, когда такое увидел. Наверно, он за эти монеты весь день вкалывает. Вместе с сынами. А может, и больше.
Кстати, сыны его в соседней лодке устроились. Тихо сидят, не отсвечивают, папу любимого ждут. Когда он наработается и домой захочет. Лодка не такая новая, как моя, но крепкая. И свободные места в ней есть. Намекаю лодочнику, может еще кто-то покататься хочет. Не только за спасибо. Мол, спроси, разрешаю.
– Такое только боги разрешить могут, – заявляет мне этот мазай.
Блин, какие люди упрямые иногда бывают! И пугливые. От своего добра отворачиваются, только б новый шаг ни делать.
– Да выдали тебе разрешение. Вы-да-ли! И сообщение послали. А ты не понял. Вот меня и прислали растолковать.
– Почему тебя?
Не прикалывается мужик, на полном серьезе спрашивает. Интересно ему, блин!
– Работа у меня такая. Особо непонятливым понятно объяснять. Думаешь, тем наверху, приятно смотреть, как здесь кто-то тонет?
– Не знаю.
– А я знаю. Неприятно. Так что работа теперь твоя снимать утопающих с крыш.
– А рыба?
– Рыбу найдется кому ловить. Да и не каждый день здесь потоп.
– Снять всех я не успею…
Мужик уже прикинул объем работы.
– Сколько успеешь, столько и снимешь. Успокаиваю его. Сыны вон помогут. Откроешь фирму Мазай и сыновья. И тебе польза будет, и людям. Прям счаз и начинай.
– Я услышал тебя Многовидящий.
И лодочник махнул сыновьям. Мол, гребите сюда, папа говорить с вами желает.
А кабатчик со своим пацаном разговор закончил. Чего-то на шею ему повесил. Пацан аж дернулся:
– Атан, это…
– Вернешь, если море не помоет крышу.
Сказал, как припечатал.
Пацан кивнул. Худой, нескладный, как щенок подросток. Лет четырнадцать пацану. А второму моему поводырю лет семь. Такой же малец остался на крыше.
Я подозвал кабатчика.
– Может, и второго дашь? Пусть сидят на одном месте. Чтоб перекоса в лодке не было.
Мужик только на миг задумался, потом взял мальца за шиворот и передал мне. А я его братцу на колени умостил.
Лодочник тронул меня за руку.
– Ну?…
– Я строил крепкую лодку. Она не перевернется.
– Я знаю.
Посмотрели друг на друга. Помолчали. А о чем говорить?
Уже возле Солнечного поала лодочник опять прикоснулся ко мне.
– Многоуважаемый, ты продашь мне свою лодку?
Вторая лодка плыла за нами. Свободных мест в ней не было.
30.
– Котенок… Блин, точно котенок! А я думал, они здесь не водятся.
Дело происходит в Среднем Городе, ближе к вечеру. Проход между двумя домами закрыт решеткой. Я б и не глянул в ту сторону, если б ни решетка. Темно за ней, и тюки какие-то виднеются. А на одном из тюков комок с глазами. Я присмотрел и к месту прирос, от обалдения. Так внезапно, что Крант зашипел, когда Малек врезался в меня.
Трех прохожих в момент сдуло на другую сторону улицы. А мне уже не смешно. Надоело, признаться, смотреть, как местные шарахаются от Кранта. Кстати, норторы в городе не такая уж редкость. Восемь их было до нашего появления. Даже кабак специальный есть, где норторы регулярно кормятся. Надо же им где-то кормиться. Не на улице ж таким заниматься. Все называют кабак Сытый нортор. Только хозяин кабака называет свое заведение Фалисма. Любой желающий, не только нортор, может зайти и поесть. Ну, и поглазеть на ужасных и кровожадных, если очень хочется. А за отдельную плату устроиться рядом с ширмой, за которой кормится кто-нибудь из НИХ. Если плащ нортора случайно коснется посетителя, то этого счастливчика сезон будут обходить все беды.
И в такую ерунду, оказывается, верят.
Зашли мы как-то с Крантом в этот кабак. Устроились в общем зале. А чего нам за ширмами прятаться? Если кому не нравится вид меня, жующего, – отвернись, не смотри. Я силком никого не заставляю.
Хозяин прискакал к нам сразу, как только мы за столом умостились. Такой же высокий, худой, бледный, но… норторской крови в нем и капли нет. Подделка, одним словом. Кто имел дело с оригиналом, сразу отличит. Нам интимным шепотом предложили редкое экзотическое блюдо, асталех называется. Мол, специально для высоких гостей. Потом поведали душераздирающую историю, как рецепт этого блюда попал к хозяину Фалисмы.
В итоге мы получили кровяную колбасу.
Колбаса оказалась не самого лучшего качества. Вовану бы она понравилась, а мне Михеич успел испортить вкус своей стряпней.
Короче, подозвал я кабатчика еще раз и спросил, что за поалье дерьмо он нам подал, и почему так мало. Мужик чего-то заблеял о профессиональной тайне и неразглашении фирменных рецептов. Когда я ему навскидку выдал, чего напихано в этот рецепт, мужик стал бледнее пудры на своей морде. А когда так же, на пальцах, я сказал, чего надо добавить, чтоб вместо дерьма получился поцелуй для желудка и праздник для души, кабатчик сел мимо табурета.
Не сразу, но все-таки я получил то, чего хотел. И пока жевал, хозяин Фалисмы сидел в зале. И поглядывал на наш стол. Вид у мужика был как у приговоренного к расстрелу. Через повешенье.
Вышибала все это время маялся у двери и притворялся частью интерьера.
Денег за обед с меня не взяли. Пригласили заходить еще, и обещали бесплатно кормить меня и моих гостей.
Вот я и решил зайти перед отъездом. Кто знает, когда вернусь…
А тут котенок.
Не ожидал, что так обрадуюсь зверенышу. Я, вообще-то, ровно дышу и к кошкам и к собакам. Точнее, дышал. Но вот увидел, и как земляка за границей встретил.
– Иди сюда, красноглазый. Иди, иди… – Я присел у решетки, защелкал пальцами. Так Стас подзывал своего котяру к миске с пивом. Когда я видел этого монстра в последний раз, весу в нем было почти пуд. И баночное пиво кот хлебать категорически не хотел.
– Железом оно воняет, – авторитетно заявил Стас, и выпил отвергнутый продукт сам. Из кошачьей миски.
