Сирил Корнблат - Карточный домик (Сборник рассказов)
Он горько усмехнулся.
— Кол! — вскрикнула Нэва, и все напряжение этого вечера оборвалось, словно туго натянутая струна. Потекли слезы, как кипящая вода, хлынувшая через край кастрюльки.
На следующее утро Нэва поздно пробудилась от тревожного сна и бросилась готовить завтрак для Кола. Она была стенографисткой класса 3-А в муниципалитете, но высокая квалификация не давала ей права опаздывать. Нэва торопливо поцеловала Кола и убежала.
Когда она ушла, Кол объехал на кресле комнаты, пытаясь настроить себя на рабочий лад и вернуться к старенькой разбитой пишущей машинке, которая приютилась на краю обеденного стола. Статья по его специальности, наполовину написанная им, плод длительных раздумий, должна была появиться в малотиражном научном журнале, который платил своим авторам условно, ради престижа.
"Престиж и картошка, — криво усмехнулся Кол. — Престиж жареный, престиж пареный, престиж под соусом".
Все предвещало неудачный день.
К одиннадцати часам он отстучал на машинке восемь строк статьи и обрадовался, когда звонок в дверь прервал его работу.
Человек, ожидавший у порога, снял шляпу, и свет из прихожей заиграл на его лысине.
— Опять вы? — удивился Кол. — Я же вам вчера сказал, мистер…
— Бич, — вежливо подсказал лысый, входя в прихожую и снимая пальто. Он нежно сжимал под мышкой лоснящийся кожаный саквояж. — Вчера было вчepa, — улыбнулся он. — Я имел возможность переговорить с моим клиентом и готов сделать другое предложение.
— Вы зря теряете время, мистер Бич.
— Как знать, я еще ничего не сказал. — Он сел и щелкнул толстыми металлическими застежками саквояжа. — Так вот, мистер Уэри просто преклоняется перед вашими познаниями и щедр как никогда. По совести говоря, он превзошел себя…
— Послушайте, дело не в цене. Мне не по душе вся эта "П-3"-контора, и я не хочу иметь с ней никакого дела.
— Вы уверены?
Кол засомневался.
— Ну ладно, выкладывайте цену и потом катитесь.
— Пятнадцать тысяч. — Бич поспешил вынуть толстую авторучку, открутил колпачок. — Итак, вы подпишете первым.
— Постойте! Я ничего не собираюсь подписывать.
— Может, вы не расслышали. Я сказал — пятнадцать тысяч.
— Отлично расслышал. Но даже если бы вы сказали пятьдесят тысяч, и то я не стал бы торговать своими мозгами.
Лысый уставился на Кола, как священник на богохульника — ошеломленно, но с выражением безграничной терпимости на лице,
— Ага! — произнес он наконец. — Понятно. Вас немного пугает сам процесс трансформации. Полагаю, мне не за что вас укорять, ведь многие имеют об этом ложное понятие. Позвольте заверить вас, это так же просто… нет, даже проще, чем удаление гланд. Аппаратура фирмы «П-3» делает тщательную запись биотоков — копию только тех знаний, которые подлежат трансформации. После «операции» у вас просто не остается этих знаний, зато покупатель их приобретает. А во всем остальном вы ни чуточки не меняетесь. Итак, будьте благоразумны, мистер Донхью. Чем скорее мы договоримся насчет лаборатории…
Кол остановил взгляд на широком лысом черепе мистера Бича, как бы примериваясь, куда лучше ударить топором. Потом он что-то прорычал, подкатил к двери и распахнул ее.
— Вон! — крикнул Кол.
— Но, мистер Донхью…
— Вон! Скажите мистеру Уэри, пусть он грабит мозги у кого-нибудь другого!
Лысый быстро собрал свои вещички и поспешил к двери.
— Ну ладно, мистер Донхью. Не набрасывайтесь на меня. Я же человек подневольный. Придется сообщить мистеру Уэри, но я должен знать, какая цена вас…
— Никакая! — вскричал Кол. — И убирайтесь отсюда!
Он с такой яростью захлопнул дверь за мистером Бичем, что со стены упала фотография в рамке, обнажив квадрат на выцветших обоях. Он подъехал и поднял ее. Стекло растрескалось так, что стало почти не видно изображения его и Нэвы. Фотография была сделана в день свадьбы. Он стоял очень прямой и высокий.
Почти две недели потребовалось Колу, чтобы закончить статью. Когда она была написана, он сложил на обеденном столе страницы в стопку и засунул их в коричневый конверт. Написав адрес, он повернулся к Нэве, сидящей с шитьем у окна, и сказал:
— Отправь завтра, хорошо?
— Конечно, Кол. — Она поглядела на него, наморщив лоб. — Тебя что-нибудь тревожит? Ты чем-то подавлен сегодня?
— Просто занят. Заканчивал свою статейку. Пришлось поторопиться и отпечатать, и теперь нам остается вкушать престиж.
— Что это?
— Не беспокойся. — Он подкатил к бюро и бросил на него конверт. Потом взял почту, полученную днем от Агентства Мэнн, поморщился и сунул ее обратно. Это не укрылось от Нэвы.
— Что это, Кол? От кого письмо?
— Все та же компания. Похоже, мистер Уэри до сих пор не оставил своей идеи. Последнее его предложение — тридцать пять тысяч. Мне кажется, он на этом не остановится. Продержись мы подольше, из этого чудака можно вытянуть и миллион.
Нэва бросила шитье на колени.
— Не говори так, Я не потерплю этого. Даже за десять миллионов долларов.
— Не волнуйся, милая. Единственное, что осталось у меня на свете, это моя работа. Нет, — добавил он поспешно, — я не собираюсь продаваться.
Нэва улыбнулась сквозь слезы и прижалась к нему.
Через несколько минут раздался звонок в дверь.
— Миссис Донхью? Я Эмерсон Уэри, — представился пришедший.
Нэва прижала руку к груди.
Уэри был крупным мужчиной. Он заслонил собою весь дверной проем. Весил он на добрую сотню фунтов больше нормы, но мастерство портного скрадывало полноту. У него были мелкие черты лица, а глаза полуприкрыты тяжелыми надбровными дугами. В квартиру он вошел непринужденно. Он не курил, но в комнате распространился аромат дорогих сигар.
Гость снял шляпу и вежливо сказал:
— Простите за неожиданное посещение. Надеюсь, вы уделите мне несколько минут.
Кол подкатил к двери встретить гостя.
— Что вам угодно, мистер Уэри?
— Вы Колвин Донхью?
— Да.
— Разрешите присесть?
— Да, — взволнованно сказала Нэва, пытаясь не показать своего страха перед этим человеком. Она знала, каково сейчас Колу.
Грузное тело Эмерсона Уэри полностью скрыло стул.
— Я не хочу зря тратить ваше время, мистер Донхью. Но из сегодняшнего разговора с мистером Бичем…
— Послушайте, — сдержанно сказал Кол, — этот ваш наймит — как чума на наш дом, мистер Уэри. Премного буду вам обязан, если вы его отзовете. Поймите же, я не продаю своих знаний. Вот что я сказал ему сегодня.
— Мне уже передали. Поэтому я здесь.
— Предложите мне миллион, — сказал Кол. — Я говорил жене, что вы это сделаете. Предложите мне миллион.
— Если это ваша окончательная цена…
У Нэвы перехватило дыхание; даже Кол был потрясен готовностью, прозвучавшей в его ответе, но потом совладал с собой.
— Не согласен, — сказал он. — Не продается. Прощайте, мистер Уэри.
— Минутку. Когда я ехал сюда, я имел в виду совсем другую оплату.
— Какую?
Уэри улыбнулся. Он достал из нагрудного кармана тонкую сигару и предложил ее Колу:
— Курите, прошу вас. Мне это запрещено, но я обожаю аромат сигары.
— Нет, благодарю.
Уэри, вздохнув, убрал сигару, затем сложил руки на коленях и сказал:
— Мое предложение касается кое-чего более ценного, чем деньги, мистер Донхью. Если говорить прямо, речь идет о том, чтобы поставить вас на ноги.
Нэва встала без видимой причины. Но уходить было некуда, и, глубоко взволнованная, она поспешила снова сесть.
Кол молчал, уставившись на Уэри.
— Конечно, это звучит необычно, — сказал Уэри. — Но я пришел именно с таким предложением. Когда вы отказали мне в первый раз, я позволил себе изучить историю вашей болезни, мистер Донхью. Интересная история. Как вы, возможно, слышали, у меня довольно обширные познания в некоторых областях медицины…
— Куплены и оплачены, — сказал Кол.
— Совершенно верно, куплены и оплачены. Но это позволило мне понять вашу болезнь. Несчастный случай, повреждены нижние центры двигательной системы. Я вам сочувствую.
— Ну и что же? — спросила Нэва дрожащим голосом. — Говорите, что же вы хотели сказать?
Уэри улыбнулся ей.
— Есть один человек.
— И что?
— Имя этого человека Уикрайт, он довольно известный врач. У вас своя специальность, мистер Донхью, у Уикрайта своя. И вот случилось так, что он делает очень тонкую и сложную операцию пациентам, подобным вам. Его операции всегда проходят успешно.
В комнате стало так тихо, что глубокий вздох Нэвы был отчетливо слышен.
— Продолжайте, — сказал Кол.
— Сегодня я разговаривал с доктором Уикрайтом. Он уже не молодой человек и редко прибегает к своим хирургическим талантам. Его операции стоят дорого, в среднем десять тысяч долларов.
