Елена Картур - Двадцать лет спустя
"Я ведь уже говорил, – он улыбнулся и почесал меня за ухом. – Из любопытства. Да и уговаривали вы меня очень убедительно".
"Шон, ты мне что, не доверяешь, да? – обиделась я. – Я ведь не совсем глупая, вижу, что ты обманываешь. Ну, расскажи, пожалуйста, я, честно, никому не скажу".
"Ладно, это на самом деле никакая не тайна. Просто не люблю об этом говорить", – Шон задумчиво провел рукой по моей спине, мур, теперь понимаю, почему кошки так любят, чтобы их гладили, затем щелкнул пальцами по кончику усика. Ощущения были странными, у меня почему-то загудело в левом ухе.
"Еще недавно у меня был напарник, – заговорил он вдруг после недолгого "мысленного" молчания. – Мы работали вместе почти десять лет, он старше меня, и был не только напарником, но и учителем. Год назад у нас был довольно сложный контракт… профессия телохранителя, вообще-то, довольно рискованная, мы все прекрасно понимаем, на что идем. Телохранители нередко гибнут, защищая нанимателя, но не реже и получают серьезные травмы", – Шон опять замолчал, а я, движимая любопытством и желанием получше разобраться в его мотивах, чуть-чуть отпустила свою эмпатию. Тут как раз и физический контакт поможет.
Шон с грустью вспоминал близкого человека, видимо, друга, и, судя по ощущениям, вполне живого. Значит, он не умер, а получил ту самую травму, о которой говорил телохранитель. Еще… Шон пытался подобрать слова, чтобы объяснить мне понятней свои мотивы.
"После того, что случилось с твоим напарником, ты задумался о том, что с тобой тоже может такое случиться?"
"Нет, – Шон отрицательно качнул головой, – то есть, не совсем так. Задумался, конечно. У нас в гильдии, видишь ли, есть Дом ветеранов – место, где телохранители, потерявшие дееспособность на службе, могут жить на обеспечении гильдии. Все состоящие в ней на это отчисляют часть своих гонораров. Я часто за этот год навещал там своего напарника, так что… насмотрелся. Но дело в том, что я с самого начала, выбирая эту профессию, знал, чем рискую, и в гильдию вступил как раз для того, чтобы, в случае чего, не оставаться безработным инвалидом, а иметь хоть какие-то гарантии. Так что задумывался, но вряд ли это могло бы стать мотивом для обращения в вампира. Скорее, еще один факт в копилку, немаловажный, согласен".
"Так какая же тогда основная причина?" – я была уже готова подпрыгивать от нетерпения и любопытства. А Шон, как специально, опять замолчал. Аккуратно опять "прислушиваюсь" к его чувствам и поняла, что телохранителя самого смущает то, что он собирается сказать. С ума сойти, Шон стесняется сказать о своих мотивах! Я чуть не подпрыгнула на месте от такого открытия, но вместо этого притихла, сделав вид, что ничего не поняла, и принялась терпеливо ждать.
"Я подумал, что рано или поздно тоже смогу обратить человека в вампира, а вы… то есть, уже мы, способны регенерировать серьезные повреждения организма, даже потерянные конечности".
Я только растерянно моргнула на это. В жизни бы не догадалась.
"Я обязан этому человеку жизнью, не говоря уж о том, что он мой единственный друг", – словно оправдываясь, добавил Шон.
Это же он о своем напарнике говорит. Ну, и зачем меня пытается обмануть?
"Шон, ты что, стесняешься своей привязанности к человеку, который тебя всему научил? Ты же просто хочешь ему помочь!"
"Хочу, – он улыбнулся как-то виновато, – Рейн стал для меня кем-то вроде семьи. Поскольку как раз с настоящей семьей отношения не сложились давно и прочно. Но я ему, действительно, обязан и, если есть хоть малый шанс помочь, постараюсь его использовать".
Чувствую себя виноватой, вроде бы, и не хотела, чтобы так получилось, а все равно, выходит невольный обман.
"Шон… понимаешь, ты, может быть, не сможешь обратить своего друга. Для нас не каждый человек подходит, и он может оказаться не подходящим в качестве твоего птенца…" – виновато заглядываю в глаза.
"Но есть шанс и на обратное, ведь так? Там посмотрим, в существовании вампира и без того достаточно плюсов, по крайней мере, мне не грозит близкая старость", – философски вздохнул Шон.
"Угу, – я подбадривающе боднула его лбом в подбородок. – Познакомишь меня со своим напарником?"
"Куда я денусь, познакомлю, когда вернемся. Мы ведь теперь, как я понимаю, надолго связаны?"
"Еще как, мы теперь навсегда связаны!"
"Это еще почему?"
"Ну… ведь ты мой птенец", – я сообразила, что ляпнула лишнее, и попыталась придумать подходящую отговорку.
– Что-то ты темнишь, – пробормотал Шон вслух. – Даша?
К счастью, придумывать более правдоподобную отговорку мне не пришлось. С шумом открылась дверь камеры, за которой оказались двое стражников и герцог.
– Выходите, узники, – с сарказмом сказал он.
Ну, вот, нас, похоже, теперь еще и, как маленьких, отчитывать будут.
