Дмитрий Мансуров - Молодильные яблоки
Прежде чем уйти, я увидел, как старший маг достал из коробочки ромашку-семицветик, вытянул ее перед собой и с выражением прочитал:
— Лети, лети, лепесток, через запад на восток…
— Что он делает? — удивился я. — Жертвоприношение богу ветра?
Король от хохота согнулся пополам и чуть не упал. Я почувствовал себя полным идиотом, но извиняться за якобы глупый вопрос не стал. Вот не знаю я, что делает маг, у нас ничем подобным сроду не занимались. Что теперь — повеситься из-за этого?
— Не смешно! — буркнул я обиженно.
— Смешно! — кое-как выговорил король.
— Не смешно, — повторил я и поглядел на Ягу, — А вам?
— Мне тоже.
— Два — один в нашу пользу! — объявил я.
— А кто вам сказал, что в королевстве демократия? — веселился король. — Пока я правлю, это будет смешно! А вот если кто из вас станет правителем — тогда будет несмешно!
Прозвучало довольно-таки двусмысленно.
— Верно подметил! — хихикнула Яга. — Если я стану королевой, то смешно точно не будет.
— Королева Яга — это звучит гордо! — ответил король. — Но поставить дворец на курьи ножки вам не удастся.
— Почему?
— Тяжело удержать эдакую махину на двух ногах. Строить крепкие ножки — дворец куполами заденет за облака. Первая же гроза — и молнии будут метаться по коридорам. Придворные сбегут.
— Это мелочи! — сказала Яга. — Построю дворец-сороконожку, никаких проблем не будет!
Король представил передвигающийся на крохотных лапках дворец, и его снова затрясло от смеха.
— Определенно, Яга, — заметил Агат, — с вами не соскучишься! Мой шут после ваших речей сбежит от горя в дальний скит — ему до ваших шуточек как полу до потолка.
— Проживет с мое — научится!
— Не выйдет: он столько не проживет.
— Скажите, Ваше Величество, — обратился я к хихикающему королю. Пока он в хорошем расположении духа, надо брать быка за рога. — У вас есть библиотека?
— Странный вопрос, — удивился король, — конечно есть! О чем желаете почитать на досуге?
— О чудесах света и разных местах, на которые стоит посмотреть. Именно для этого я хотел одолжить ковер-самолет.
Король хитро прищурился и воскликнул:
— Так бы сразу и сказали, что не желаете потратить на переезды от одного чуда света к другому целую жизнь.
— Значит, вы разрешаете взять ковер-самолет?
— Этого я не говорил. Я дам книги. Скорее всего, их принесут сегодня вечером или завтра днем — как только отыщут. А пока прошу: дворцовая обеденная! Входите и оставьте у порога… нет, не обувь… проблемы и заботы, чтобы пообедать в мире и согласии. После обеда, если пожелаете, заберете их обратно.
Обед плавно перешел в ужин — по времени как раз. Готовили здесь прямо-таки по-королевски. Юлька в такие минуты завидовала мне, потому что куклы не едят. Ей приходится наслаждаться исключительно видом блюд и при этом развивать язвительность.
Скажу честно, рука не поднималась отрезать кусочек от молочного поросенка — настолько аппетитно он выглядел. Дворцовые повара оказались наивысшей квалификации (нашему повару не хватает трех поколений в династии, чтобы соответствовать уровню), и местная еда привела меня в неописуемый восторг. Возможно, еще добавилось и то, что я дико проголодался, а еда, которую приходилось есть в дороге, не была особо вкусной.
Дракону вынесли громадный котел с жареными курицами, и Горыныч, рыкнув насчет здоровья и долголетия славного короля Агата, а также насчет мастерства поваров и аппетитного запаха еды, погрузил две головы в котел. Третья голова уставилась на соседок с немым укором.
— А ты чего не ешь? — пробубнила средняя голова, дожевав и проглотив порцию.
— Я на диете! — буркнула в ответ правая голова.
— Ты оскорбляешь поваров, игнорируя их еду!
— Правда? — буркнула третья голова. — Тогда подайте мне морковку, погрызу за компанию.
Повара и слуги уставились на дракона в явном замешательстве. Правая голова языком слизнула несколько морковок из поднесенного тазика и захрустела, с недовольством посматривая на небо: грозовая туча закрыла его ровно наполовину. Чуть дальше — безоблачная синева, а прямо над головой висят плотные черные тучи, и раскаты грома раздаются все ближе и громче.
Драконы не любят грозу: молнии часто бьют по летунам, и радости это им не доставляет. От электроудара во время полета многие не могли оправиться и разбивались.
— Слышь, морковчанин, а ведь мы и твою порцию съедим! — Средняя голова плотоядно облизнулась.
— Обжоры! — прочавкала правая голова. — Ничего вы не понимаете в здоровой пище!
— Это ты зря — птички аппетитные.
— Не дразнитесь…
— Простите, господин дракон! — Из толпы слуг выступил повар. Пославшие его коллеги столпились позади, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Горыныч зажевал трех куриц разом и причмокнул от удовольствия.
— Добавки? — не дожидаясь вопроса, спросил он. — Конечно хочу! Несите, не раздумывая. Мням-мням!
Поваров как ветром сдуло. Три минуты спустя второй котел стоял рядышком с опустевшим первым. Дракон облизнулся, улыбаясь от кулинарного счастья лучезарно-огненной улыбкой.
— Простите, господин дракон… — повторно обратился к Горынычу все тот же повар.
— Угу, так и быть, прощаю! — отозвался тот. — Выглядит аппетитно, я ничего вкуснее не ел с самого детства! Кстати, лично тебя мне незачем прощать — ты ничего плохого не сделал.
— Я не об этом, господин дракон…
— А о чем? — Головы оторвались от еды. Большие карие глаза гипнотически уставились на оробевшего повара.
— Вот вы поспорили между собой о еде, — запинаясь, выговорил он. — Одна голова села на диету, а две — нет.
— Правильно говоришь! — подтвердил дракон. — Именно так и есть. И?..
— Но разве у вас три желудка?
— Нет, один. Зато есть три широких морды, которые его заполняют.
— Но как третья голова похудеет, если первые две едят за троих?
Дракон переглянулся.
— А никак! — пояснила средняя голова. — Она лодырь, ей жевать лень. Боится, что куриные косточки застрянут между зубами. Не слушайте вы ее, она наврет с три короба и глазом не моргнет! Лучше еще тазик с морковкой подкиньте, эту порцию она уже схрум-кала!
После ужина началось веселье: по случаю восстановления балкона король объявил танцевальный марафон, и придворные веселились до полного изнеможения. А что делать: приказ короля должен быть выполнен.
Усталые стражники переносили выдохшихся придворных на носилках в дворцовые спальни, и доносившиеся оттуда храп и сопение создавали масштабную сонную симфонию. Под эти непривычно многоголосые звуки я и заснул.
Ранним утром я проснулся под пронзительный звук горна. Одинокий горнист, похоже, всю ночь не смыкал глаз из-за храпа придворных, и ему было до чертиков обидно, что остальные сладко спят и видят захватывающие сны. Вот и будит, кого может.
— Лучше бы он из пушки в коридоре пальнул, — мечтательно сказала Юлька, — эффект был куда масштабнее!
Слава богу, ее соседи не слышат, а то надавали бы тумаков за антиобщественные идеи.
Я широко зевнул и открыл глаза. Хм… Надо же, и не заметил ночью, что мраморными плитами здесь обложены не только полы, но и потолки. Смотрится грандиозно, но вспоминается их приличный вес, и представляются красочные последствия их падения на безмятежно храпящих людей. Храпуны — а куда деться после такого хука? — тут же замолчат, и остальным будет радость, но мне все же не хотелось оказаться в числе тех, на кого средь ночи спикирует приличных размеров плита. Ее же потом в качестве надгробия и поставят…
Сон как ветром сдуло.
Я вскочил, и одновременно с этим к одинокому горнисту присоединился целый оркестр. Стало ясно, что здесь принято вставать ранним утром под звуки музыки. И если игра горниста осталась практически незамеченной, то хор-громовержец разбудил бы даже мертвого.
Я подошел к окну посмотреть, что там происходит.
На площадь выбегали стражники. Огромная толпа, человек триста-четыреста, выстраивалась в колонны на приличном расстоянии друг от друга.
Перед собравшимися встал пожилой человек с рупором в правой руке. В левой он держал длинную полосатую палочку. Мое полусонное воображение категорически отказывалось дать внятное объяснение происходящему, и я, махнув рукой на это дело, терпеливо ждал, что произойдет в реальности.
Человек прокричал в рупор что-то вроде «гав-гав-гав!!!», медленно поднял палочку и резко ее опустил. Толпа зашагала на месте, палочка задвигалась влево-вправо в такт маршировке.
— Гав-гав-гав! Гав! Гав! — надрывался дирижер, и стражники дружно вытянули руки перед собой.
«Зарядку делают!» — запоздало догадался я. У нас в городе стражники если и делали зарядку, то дома, не привлекая к себе повышенного внимания. Здесь культ здорового образа жизни значил намного больше, чем у нас, или король приказывал стражникам заниматься спортом публично, чтобы горожане видели их силу и ловкость и не сомневались в том, что их охраняют здоровые и сильные люди. Внушает уважение!
