Алексей Глушановский - Улыбка гусара
Тот ехидно улыбнулся: — Вам как со всей родословной до седьмого колена или просто именем обойдетесь? — а следователь-то этот, похоже та еще штучка.
— Зачем родословная? Многие любят ей прикрываться, поскольку, кроме славных предков ничем иным похвалиться не могут… Надеюсь, это не ваш случай? — я намеренно пристально оглядел подошедшего с ног до головы. — Пока мне вполне достаточно имени.
— Неплохо сказано, — наш новый знакомый еще раз уколол своим взглядом, после чего добавил. — Владимир.
— Рад знакомству. — Я пожал протянутую мне крепкую ладонь. — Однако, хватит разговоров. Давайте все же навестим расположенное совсем рядом здание, в коем, несомненно, есть на что посмотреть.
— Владимир кивнул, соглашаясь с моим предложением, и первым шагнул в сторону морга.
Гм… А мне начинает нравиться этот молчальник! Думаю мы с ним сработаемся!
* * *Серое, на вид невзрачное место, но энергетический фон вокруг был весьма и весьма специфический. Как говорится, радость некроманта… Но не эманации боли и страха, что столь часто встречаются в разного рода больницах, а холодная, безразличная сила смерти и тлена. Даже кладбище не давало такой концентрации мощи. Оно и неудивительно, там ведь площадь больше, а следвательно и концентрация уменьшается.
Ну а морг — совсем другое дело. Только что умершие, энергетика почти что в самом начале переходной стадии. Такое богатство, такие кладези неиспользованных возможностей и совершенно без хозяина. Нет, мир определенно сошел с ума весь и сразу. Неужели они не понимают? Ах да, понимать, собственно, и некому, все способные оценить силу магии куда-то исчезли, причем явно не только что, и однозначно не на короткий отрезок времени. Грустно…
Несмотря на то, что многие чудеса были весьма и весьма опасны, они все равно были чудесами, и мир сильно оскудел после их ухода. Разумеется, мы с Чумой приложим все усилия, дабы вновь вернуть волшебство в этот мир. Я нынче, так и вовсе колдую, не покладая рук. Но, если «квоту» на мрачные, наполненные страхом, болью и ужасом чудеса мы с Чумой еще можем как-то восполнить, то что делать с чудесами светлыми, несущими радость и улыбку? То, что под силу любой, самой юной и слабой из цветочных фей, или тех же морских дев, которых в России иногда ошибочно называют русалками[5] — является абсолютно невозможным для любого вампира.
— Граф, — шепот Элен вывел меня из отвлеченно-философских размышлений, в которые я в очередной раз погрузился сам того не заметив. — Там на входе камеры наблюдения стоят, да и охрана есть. — Что-то не хочется мне попадать в поле пристального внимания различных трехбуквенных органов.
— Ну, насчет этого, думаю ты можешь не беспокоиться… Если ваша охранка работает хотя бы не хуже той, что была в мое время, в поле её внимания мы уже давно попали. Однако вывести из строя камеры — не проблема. Кстати, а почему — трехбуквенных? Что, все настолько нецензурно?
— Да нет… Просто и впрямь, трехбуквенные. КГБ, ФСБ… Сам посчитай, если хочешь.
— Понятно… — Я улыбнулся. — Ладно, сделаю, можешь не беспокоиться.
Дело действительно не шибко сложное, но хотелось бы разрешить ситуацию так, чтобы не сразу шокировать атеиста-любителя. Пусть привыкнет помаленьку. Как говорится, не будем устраивать шоковую терапию, пока пациент скорее жив, чем мертв. Охрану нейтрализовать — дело совсем легкое, достаточно коснуться разума и отдать приказ на длительный и крепкий сон. Не причинять же неудобства тем, кто добросовестно свой служебный долг исполняет… Ну и камеры наблюдения действительно отключить требуется. Если уж совсем конкретно, то устроить неполадки во всей красе. Ведь толком разбираться во всей новомодной технике ни времени, ни особого желания не возникало, зато известен старый как мир закон… Какой? Все просто, если как следует ударить по работающей вещи, то она непременно и неотвратимо перейдет в нерабочее состояние. В особо сложных случаях удары рекомендуется повторять нужное число раз.
— Чума, вот и для тебя занятие нашлось, — мысленно обратился я к личному бесу-помощнику. — Знаешь, что такое видеокамера?
— Ага! На них девочек снимают, когда они того не видят, да и когда видят, то тоже снимают…
— Не о том речь, извращенная твоя душа. Там, в вестибюле. есть камера наблюдения, а может и еще есть на пути к собственно хранилищу трупов. Их надо нейтрализовать. Сумеешь?
— А то! Дохну на них, и нет камеры.
Меж тем Владимер, сей почетный труженик прокурорского надзора, оказался весьма наблюдательным и заметил несколько отвлеченное выражение на моем лице. А раз заметил, то не упустил возможности ввернуть колкость:
— Да вы никак с тонким миром общаетесь, причем прямо на ходу. раньше шаманы хотя бы в бубен колотили, да пляски вокруг костра устраивали. Впрочем, меняются времена, меняются и методы… И что полезного узнать получилось?
— Сейчас внутрь зайдем, а там и увидим, что дает тонкий мир, как вы выразиться изволили…
— Какой я ему тонкий? — взвыл Чума по мысленной связи. — Я весьма представительный, красивый, в меру упитанный бес в самом расцвете сил!.. Бубен еще ему подавай. Я ему сейчас сам в бубен заеду! Ну, он у меня еще попрыгает! Он меня пока не видел, а уже оскорбляет! Но он меня еще увидит!.. злобного!
Ну и разорался бесенок. Действительно, характер сложный и весьма злопамятный, несмотря на малые размеры. А может, как раз благодаря им. Ничего, переживет… Легкая улыбка оказалась понятной лишь Элен, которая хоть и не слышала диалог с Чумой, но догадывалась, что сия склочная личность никак не могла остаться безмолвной при таких двусмысленных замечаниях.
Я, как и положено, в случаях, когда входишь в не слишком знакомое и, возможно, малодружелюбное место, зашел первым. Да нет, все в порядке, камеры уже приказали долго жить и более не способны любопытствовать в отношении гостей. Ну а охрана… Двое людей в серо-синей форме дрыхли сном праведника. Один, сидящий за столом, уронил голову на стол и тихо свистел носом. Другой, тот, что теоретически должен был контролировать всех входящих, едва успел умостить бренную тушку на один из стульев для посетителей и оглашал окрестности громовыми раскатами храпа. За всем этим безобразием испуганно наблюдали две девушки в белых халатиках. Понимаю, не каждый день удается узреть как здоровые, полные сил амбалы вдруг впадают в спячку за считанные секунды без всякой на то причины.
— А вот и результат общения с «тонким миром», как вы изволили выразиться. — улыбнувшись обратился я к работнику прокуратуры. Просто не хотелось, чтобы меня видели лишние глаза. Ведите, господа служители закона.
— Но как же… Отметиться надо в журнале посещений, порядок есть порядок, — заикнулся было лейтенант. — Все равно камеры наш визит записали.
— Камеры… — Элен, ты видела тут камеры?
— Были вроде бы, — улыбнулась готесса. Улыбка на выкрашенных в антрацитовый цвет губах смотрелась одновременно впечатляюще и экстравагантно. — Но именно что БЫЛИ. Сейчас их разве что на металлолом можно пристроить.
— Так, вопрос с камерами решили. Теперь осталось отметиться. Вот только отметки в журнале лично мне кажутся скучноватыми… — переключившись на мысленную связь, я предложил Чуме. — Забавляйся. Но без особо злобных шуточек. А то знаю я тебя.
Слышимый лишь мне визг обрадованного бесенка, и тут же столешница рядом со спящим крепким сном охранником задымилась. На ней проявилась длинная и витиеватая роспись с многочисленными завитушками и там же рожица, явно бесовского вида. Ну Чума, ну художник местного розлива! Реакция была разной, но весьма эмоциональной. Заливистый смех Элен, малость побледневший Алекс, которому наверняка вспомнились забавы в участке, ну а труженик прокуратуры пытался переварить сочетание атеизма и происходящего прямо перед глазами.
— Вы это, свои сеансы гипноза прекращайте, — наконец, выдавил он из себя. — Признаю, впечатляет, но не за этим мы сюда пришли.
— Не за этим, — согласился я. — Тогда ведите прямиком к тому месту, где находятся тела жертв.
Владимир только и смог что кивнуть и направиться куда-то вглубь по извилистым коридорам. Естественно, само хранилище тел находилось на нижних уровнях, но это вполне понятно. Запаха тления почти не ощущалось, зато «ароматы» различных химических соединений витали в воздухе чересчур уж концентрированно.
Деловито пробегавшие мимо танатологи, хозяева дохлых тел, выглядели весьма деловито. Интересно, изменился ли их своеобразный характер со времен моей прежней жизни? Откровенно говоря, сильно сомневаюсь… Горбатого могила исправит, ну а для этих типов и могилы маловато будет, больно они привыкшие ко всему. Что поделать, постоянная возня с трупами разной степени подпорченности порождает цинизм и юмор насыщенно черного оттенка. Даже для меня он порой слишком насыщенный, но тут специфика профессии.
