Терри Пратчетт - Шляпа, полная небес
– И роитель оставил призраки в моей голове?
– Скорее призраки призраков, – ответила госпожа Ветровоск. – Что-то такое, для чего мы может и не имеем слова.
Мисс Левел содрогнулась.
– Слава Богам, ты избавилась от него, – с дрожью в голосе проговорила она. – Кто-нибудь хочет выпить чаю?
– Ага, предоставьте энто нам! – завопил Роб Всякограб, подскакивая на месте. – Вулли Валенок, ну-ка бери хлопцев и завари чаек для леди!
Фиглы загремели посудой.
– Спасибо, – бессильно проговорила мисс Левел. – Я чувствую себя такой неуклюжей… Что? А разве вы не перебили все чашки, когда мыли посуду?
– Ох, айе, – жизнерадостно ответил Роб. – Но Вулли нарыл кучу старых чашек, что были заперты в буфете…
– Это очень ценный фарфор, подаренный мне очень дорогим другом! – вскричала мисс Левел. Она вскочила и кинулась к раковине. С удивительной скоростью для наполовину умершей, она отобрала у изумленных пиктси чашку, чайник и блюдце и подняла их как можно выше.
– Кривенс! – сказал Роб Всякограб, уставившись на посуду. – Вот энто я называю настоящим каргованием!
– Я прошу прощения за грубость, но они очень много значат для меня! – ответила мисс Левел.
– Мистер Всякограб, ты и твои парни, отойдите от мисс Левел и замолчите! – быстро встряла госпожа Ветровоск. – Не смейте мешать мисс Левел заваривать чай!
– Но она держит… – в изумлении сказала Тиффани.
– И ты, девочка, тоже. Предоставь ей самой заниматься чаем! – отрезала ведьма.
– Айе, но она держит чайник без… – заговорил кто-то.
Старая ведьма резко повернулась к говорящему. Фиглы отпрянули, словно деревья, согнутые ураганом.
– Вулли Валенок, – холодно сказала она. – В моем колодце как раз есть местечко еще для одной лягушки, правда, у тебя даже лягушачьих мозгов нет!
– Хахаха, энто чиста правда, госпожа, – ответил Вулли Валенок, гордо выпячивая подбородок. – Тут-то я вас поймал! У меня мозг как у жука!!
Госпожа Ветровоск пристально поглядела на него, затем снова повернулась к Тиффани.
– Я превратила кого-то в лягушку! – сказала Тиффани. – Это был такой кошмар! Он не поместился весь в лягушку и осталось что-то вроде огромного розового…
– Ну что уж сейчас об этом говорить, – сказала госпожа Ветровоск таким спокойным и будничным голосом, что он прозвенел, как колокольчик. – Тебе наверное здесь все кажется не таким как дома, а?
– Что? Да, дома я никогда не превращала… – удивленно начала говорить Тиффани, но тут она заметила, что ведьма яростно делала круговые движения рукой над коленями, что должно было означать: Продолжай, будто ничего не происходит.
И поэтому они как ненормальные болтали об овцах. Госпожа Ветровоск сказала, что овцы дают очень много шерсти и Тиффани ответила, что это правда, просто чрезвычайно много. И госпожа Ветровоск согласилась, что именно это она о них и слышала – чрезвычайно много шерсти… и все это время глаза всех пристуствующих были обращены на мисс Левел…
…которая заваривала чай в четыре руки, двух из которых больше не существовало, и не осознавала это.
Черный чайник проплыл через комнату и наклонился над заварником. Чашки, блюдца, ложки и сахарница целенаправленно двигались над столом.
Госпожа Ветровоск наклонилась к Тиффани.
– Я надеюсь, ты по-прежнему чувствуешь себя… собой? – прошептала она.
– Да, спасибо. Вернее, я могу… что-то вроде… чувствовать их, но они не мешают… эээ… рано или поздно она осознает… так ведь?
– Очень интересная штука, ум человека, – прошептала старая ведьма. – Однажды мне пришлось ухаживаь за беднягой, которого придавило деревом. Он потерял обе ноги ниже колен и ему пришлось сделать деревянные ноги. Их сделали из того самого дерева, что, я полагаю, может служить некоторым утешением, и он неплохо с ними управлялся. Но я помню, как он говорил: «Госпожа Ветровоск, я до сих пор могу время от времени чувствовать пальцы своих ног». Будто голова не хочет принять то, что произошло. И мисс Левел, она не то чтобы… начать с того, что она не из тех людей, что можно встретить каждый день, то есть, она привыкла работать с парой рук, которых она не могла видеть…
– Ну вот и все, – сказала мисс Левел, суетливо подходя с тремя чашками на блюдцах и сахарницей. – Она для вас, одна для тебя и одна для… Ох…
Сахарница выпала из невидимой руки и сахар рассыпался по столу. Мисс Левел в ужасе уставилась на него, в то время как чашка и блюдце висели, подрагивая, в воздухе без всякой видимой поддержки.
– Закройте глаза, мисс Левел! – и в голосе было что-то такое, какая-то острота или странные нотки, что Тиффани тоже непроизвольно закрыла глаза.
– Так! Вы знаете, что чашка здесь, вы можете чувствовать свою руку, – сказала госпожа Ветровоск, вставая. – Доверьтесь этому чувству! Ваши глаза не знают все факты! А сейчас плавно поставьте чашку на стол… вооот так. Можете открыть глаза. Но вот что бы я хотела – окажите мне любезность, положите те руки, что вы можете видеть, перед собой на стол. Вот так. Хорошо. Теперь, не убирая рук со стола, подойдите к шкафчику и принесите мне вон ту голубую жестянку с печеньем, будьте так добры. Я обычно предпочитаю чай с печеньем. Большое спасибо.
– Но… я не могу этого сделать…
– Давайте опустим «Я не могу», мисс Левел, – отрезала госпожа Вестровоск. – Не думайте об этом, а делайте! Мой чай остывает!
Значит, вот еще какое бывает ведовство, думала Тиффани. Бабушка Болит так разговаривала с животными. Колдовство в голосе! Надо чередовать резкие и мягкие интонации, применять короткие команды и слова одобрения, и все время говорить и говорить, заполняя мир животных словами, так, чтобы пастушьи собаки подчинялись, а испуганные овцы успокаивались…
Жестянка с печеньем выплыла из шкафчика. Когда она оказалась около старой ведьмы, крышка открылась. Госпожа Ветровоск изящно потянулась к ней.
– Ооо, покупное печенье «К чаю», – сказала она, беря четыре печеньки и быстро убирая три из них в карман. – Какая роскошь.
– Это невыносимо тяжело! – простонала мисс Левел. – Все равно, что пытаться не думать о розовом носороге!
– Да? – сказала госпожа Ветровоск. – Что такого особого в недумании о розовом носороге?
– Невозможно о нем не думать, если кто-то сказал вам, что вы не должны думать, – объяснила Тиффани.
– Очень даже возможно, – твердо ответила госпожа Ветровоск. – Я вот совершенно не думаю о розовом носороге, могу дать вам свое слово. Мисс Левел, вы должны управлять своими мыслями. Вы говорите, что потеряли одно из своих тел? Но в конечном счете, что такое это ваше запасное тело? Одни затраты – дополнительная еда, одежда, мебель… одним словом, сплошное неудобство. Приведите свой ум в нужное состояние и мир будет вашим…
Старая ведьма наклонилась к Тиффани и прошептала:
– Как называются те штучки, что живут в море, такие маленькие и их еще едят?
– Креветки? – предположила озадаченная Тиффани.
– Креветки? Хорошо. И мир будет вашей креветкой, мисс Левел. И выгода не только в экономии на еде и одежде, от чего тоже нельзя отмахиваться в наши трудные времена; но когда люди увидят, как вы передвигаете предметы без помощи рук, они скажут: «Вот это ведьма так ведьма, никаких сомнений!», и они будут правы. Держитесь за это ваше умение, мисс Левел, совершенствуйте его. И подумайте над тем, что я вам сказала. А сейчас вам надо отдохнуть. Мы позаботимся о сегодняшних делах. Вы только напишите мне списочек, и Тиффани покажет, где и что.
– Ну… И правда. Я чувствую себя… какой-то надтреснутой, – ответила мисс Левел, машинально откидывая волосы от глаз своей невидимой рукой. – Дайте-ка я подумаю… Вам надо будет зайти к мистеру Амбрилу, госпоже Тюрви и поглядеть на мальчонку Раделов, а также проверить синяк миссис Тауни, отнести «Мазь Номер Пять» мистеру Дроверу, посетить старую миссис Хантер, что живет в Веселом Уголке, и… кого я еще забыла…?
Тут Тиффани осознала, что она затаила дыхание. У нее был такой ужасный день и кошмарная ночь, но то, что готовилось сорваться с языка мисс Левел, было, каким-то образом, хуже всего.
– …Ах, да, еще надо переговорить с мисс Торопыгой в Атерклифе, возможно, что после этого вам придется поговорить и с миссис Торопыгой. Еще надо будет закинуть несколько пакетов по пути, они лежат у меня в корзинке, все помеченные. И, я думаю, на этом все… Ох, нет, вот я растяпа, чуть не забыла… Вам еще придется заглянуть к мистеру Ткачику.
Тиффани выдохнула. Хотя не хотела этого делать. Она бы предпочла вообще больше не дышать, чем открыть пустую коробку перед лицом мистера Ткачика.
– Ты уверена, что ты… полностью ты, Тиффани? – спросила мисс Левел, и Тиффани жадно ухватилась за спасительный повод не ходить.
– Ну, я чувствую себя немно… – начала было она, но госпожа Ветровоск оборвала ее: – Она в полном порядке, мисс Левел, если не обращать внимания на отголоски. Но роителя здесь нет, я могу вас заверить.
