Дмитрий Мансуров - Бессмертный
— Смотри, как придумали! — восхитился он, вслушиваясь в разговоры. Где-то позади тихо плевался в микрофон Ортокс (расстояние большое), призывая патрульных остановить патрульную машину с бортовым номером четыреста девятнадцать, впереди кто-то вел обычные служебные переговоры, откуда-то промелькнуло паническое “киборги!!!”, и почти одновременно проскользнули имена “Эдик и Иванушка”. Кащей сосредоточенно нахмурился и вслушался внимательнее. Голоса что-то говорили, но фоновый шум местами был слишком велик. Он надавил на педаль тормоза, машина встала как вкопанная, и только воздушная волна, не сдерживаемая никакими тормозами, по инерции хлынула дальше, сминая деревья, срывая листву и разрывая дорогу в клочья. Вокруг машины моментально образовалась большая куча дерна, засыпав заднюю половину почти с головой. Короткий ураган из листьев и травы — и полностью засыпанная машина осталась далеко позади.
Но это мелочи, главное, что помехи напрочь исчезли из эфира и он сумел нормально выслушать радиопереговоры.
— Мальчишки сбежали от похитителя, — докладывал патрульный. — В настоящее время они по моему приказу находятся в городском луна-парке, в будке охраны. Патруль переправит их в отделение. Местонахождение похитителя точно назвать не могут, потому что в городе впервые и не знают улиц. По описаниям, это район малостроек. Мы ведем поиски.
— Похититель владеет запрещенными видами заклинаний, будьте начеку! — ответили ему. — И еще. К вам могут обратиться агенты СОБ Змейго Рыныч (Кашей поднял глаза к динамикам) или Ортокс Компатибул. Если это случится, заставьте их дождаться моего приезда! Мальчишек им не отдавать ни в коем случае!!!
Трезор вопросительно тявкнул.
— Мне всех и не надо! — сказал Кащей. — Что я, Бармалей какой?
Электронная карта, проступившая прямо на переднем энергостекле, показала, откуда ведутся переговоры. Один агент говорил из уже знакомого Альтаира, второй — из города Черемушки.
— Нам туда!
Машина завибрировала, освобождаясь от наслоений грязи и мусора, и приподнялась над землей.
Короткая вспышка, и она уже у линии горизонта.
— Кащей, я всегда знал, что ты скотина!!! – ругался позеленевший Ортокс, тщетно заглушая тошноту: патрульная машина, пролетая над исковерканной дорогой, отчаянно вибрировала и качалась из стороны в сторону, вызывая у пассажиров приступ морской болезни. — Но чтобы настолько…
Над ними в противоположном направлении пролетели истребители.
— А тут вот тебя помянули… — не к месту вставил водитель.
Ортокс забыл про тошноту и выпрямился.
— В каком смысле? — еле сдерживая нарастающую ярость, поинтересовался он, не замечая, что в последнее время стал слишком агрессивно воспринимать чужую речь.
— Что-то говорили о каких-то мальчишках и этом… как его… Рыныче, что ли?
— Уловил координаты?
— А надо было?!
— Я придушу тебя, водила!!!
— Уловил!!! – выкрикнул водитель. — Уже повернул и еду на зов!!!
Ортокс гневно зарычал.
Компатибул открыл глаза.
Удивившись тому, что над головой незнакомый потолок, он некоторое время рассматривал люстру, пока не вспомнил, что видел точно такую у своих друзей. Он повернул голову набок и увидел, что на самом деле находится у них в доме. Где-то должна бегать их симпатичная собачка с усиленным медвежьим капканом вместо зубов, и лучше всего встать, пока она не вздумала, что он претендует на ее место, развалившись на полу.
… Окровавленная рубашка…
— А-а-а!!! – закричал он, внезапно вспомнив, чего ради он тут разлегся.
Этот симпатичный микрокрокодильчик насмерть загрыз двух мальчишек, от которых зависело его светлое будущее, и обвинение в колдунизме больше не казалось ему катастрофичным. Куда катастрофичнее жестокое убийство детей с помощью бойцовой собаки — здесь даже о ста пятидесяти годах в соляной шахте не стоит и мечтать. Сразу смертная казнь, и не менее жестоким способом! Надо бежать!!!
Он рывком заставил себя сесть. И почувствовал, что медленно сходит с ума: кровищи по залу — хоть залейся, но растерзанных детей на месте нет!
Он закрыл и открыл глаза. Ситуация не изменилась. Он посмотрел на пол, уверенный, что собака взбесилась от вида крови и перетащила детей в известное ей одной место, но на полу была всего одна красная полоса, по которой он и прибежал сюда.
А вот это что?
Отпечатки босых детских ног. Мертвые мальчишки решили самостоятельно похорониться на кладбище? Так не бывает.
Он замотал головой, пытаясь навести там порядок.
На полу лежали окровавленные кусочки кожи, он встал на четвереньки и поднял один дрожащей рукой. Он неожиданно сжался, выдавив из себя капельки крови. Компатибул непонимающе поднес его к глазам и испытал третье потрясение: никакая это не кожа. Вата, обычная вата! А кровь почему до сих пор не свернулась?
Он пересилил себя и прикоснулся в ней языком.
… Его возмущенный крик было слышно даже на улице.
Мальчишки сидели за столом и усиленно поглощали наколдованную охраной парка еду. Прибывший на место патруль бросал в их сторону сочувственные взгляды и ждал, пока мальчишки наедятся, чтобы перевезти их под надежную охрану в здание патруля. Отделения СОБ здесь не было: городок мелкий по государственным масштабам, хватит и патрульных, и поэтому до приезда СОБ именно на них была возложена миссия по охране детей. Ничего особо опасного в этом не было: людей за последние часы в парке не наблюдалось, и местность просматривалась почти как на ладони. Правда, последние известия относительно малочисленного проникновения в Столицу киборгов оптимизма не добавляли, но патрульные были уверены, что СОБ сумеет противопоставить захватчикам самые современные виды оружия.
Иванушка отодвинул от себя тарелку и откинулся на спинку стула. Прямо перед ним на столе расплылось солнечное пятно, несмотря на то, что небольшое облако закрыло солнце. Пятно превратилось в голову зайца. Не желая показываться патрульным, он предпочел остаться в плоском варианте.
— Большой человек приближается к вам! — доложил он. — Он идет по вашим следам!
— Прямо на четвереньках? — не понял Иванушка. — Собаки же нет!
— Я не знаю, как идет, — ответил заяц, — но уж точно не ползет!
— Он далеко?
— У входа в парк!
Эдик закашлялся с полной ложкой супа во рту. Иванушка постучал его по спине.
— Уже?! – громко воскликнул он, откашлявшись. Заяц тут же расплылся пятном, а патрульные обернулись на вопль.
— Что случилось?
— Компатибул входит в парк!!! Это он нас похитил!!!
— Сидите на месте! — приказал патрульный. — Кто вам это сказал?
— Не важно!
— Сами выдумали! — определил патрульный. Мальчишки немигающе смотрели на него испуганными глазами, и он сдался: — Ладно, проверю, все равно сидеть надоело. Как он там выглядит?
Напарник протянул ему фотографию бывшего учителя.
Компатибул топтался у входа в парк, решительно не понимая, почему в яркий солнечный день там не гуляет ни один человек? Следы мальчишек просматривались через заколдованные очки как на ладони, и он гадал: это патрульные на радостях забыли накрыть мальчишек антипоисковым заклинанием или кто-то надеялся, что он пойдет по следам и позволит себя поймать? Да пусть они поставят в парке хоть тысячу человек, он найдет мальчишек, и тогда им всем не поздоровится! Мальчишкам достанется от него, патрульным — от начальства и СОБ.
Посмотрев по сторонам и снова никого не увидев, он прочитал заклинание и растворился в воздухе.
Из-за угла открытого летнего кинотеатра вышел патрульный, держа руку на автомате. Компатибул радостно патер ладони. Патруль — это не агенты СОБ, обладающие возможностями колдуна средней руки, и невидимых людей совсем не улавливает. Патрульные — обычные люди, знающие несколько заклинаний наизусть (в основном продовольственные и два-три боевых) и предпочитающие обходиться привычным огнестрельным оружием с мультизаговоренными патронами. Жаль, конечно, что отдыхающих нет. Вероятно, по новостям успели сообщить о похищении мальчишек, и горожане решили провести денек дома, вместе со своими детьми: если на улицы города вышел маньяк, лучше не рисковать и не мешаться под ногами у спецслужб, занятых тяжелой работой. Так сказать, оставить преступника наедине с агентами.
Патрульный прошагал до ворот, солидарно подивившись отсутствию посетителей: киборги вторглись далеко-далеко, совершив всего один прорыв, и беспокоиться по поводу того, что через единственный канал переброски сумеют переправиться тысячи врагов, — глупость. Но, как всегда, нагнетание истерии было коньком телевидения, и отдельные журналисты прокляли бы себя за то, что не раздули из мухи слона. На иных планетах пируют во время чумы — и хоть бы что, а тут чихни разок (ты, а чуть позже — твой сосед), – набегут всякие папарацци, и через час газеты напишут о распространении смертельно опасной эпидемии, а журналисты натуральным образом задергают медицинские светила, уговаривая дать апокалиптические комментарии на все случаи жизни.
