Николай Кудрявцев - Что уж, мы уж, раз уж, так уж...
— Давай, Семен. — Обратился он к младшему брату. — Разломай здесь все так, чтобы он никогда отсюда не вышел.
— Легко. — Семен потер руки, подмигнул братьям и, подняв глаза и ладони вверх, выдохнул: — Пу-у-у.
Машину слегка тряхнуло, она просела, а все металлические части, включая пистолет в руках Гвоздя, потекли, словно стали плавиться. Педали оплели ноги Гвоздя, а рулевое колесо, приняв форму полукруга, прижало его к сиденью надежней, чем ремень безопасности.
— Ну, братишка! — У Никанора не было слов.
— Талант! — Восхитился Сидор.
Семен скромно улыбался.
— Вы чо сделали, козлы! — Гвоздь задергался, но не освободился.
— За козлов ответишь! — Сидор влепил ему подзатыльник. — Пошли, братишки. Пусть подыхает. Не будем ему мешать.
— Да. — Согласился Никанор. — Ему еще помолиться надо.
— Эй! Эй! — Гвоздь запаниковал. — Выпустите меня.
— Тебя только МЧС сможет выпустить, если найдет. — Никанор засмеялся. — А они тебя не найдут, потому что они брошенные машины не вскрывают.
— А мы тебя, для надежности, брезентом прикроем. — Добавил Семен.
Гвоздя озарило. Он же может позвонить ребятам, и они его выручат. Он вынул из кармана мобильник, благо руки были свободны, и начал набирать номер Томата, их бригадира.
— Дай сюда! — Сидор вырвал из его рук телефон. — Это тебе не колокольня, чтобы названивать.
— Вы не имеете права! — Заорал Гвоздь.
— И этот туда же. — Хмыкнул Никанор. — Какие права? Ты что, в Гааге, что ли? Ладно, ребята, пошли. Ему и без нас тошно.
Братья пропали, как будто их и не было. Гвоздь заорал и задергался. Попробовал поковырять ножом дверь — нож сломался. Он снова заорал. Сквозь дверь просунулась голова Никанора.
— Ты звал? — Спросил он Гвоздя.
— Выпустите меня. Я вам заплачу.
— Вот это дело. — Никанор заулыбался. — Я тебя слушаю.
— Вот! — Гвоздь вынул из кармана несколько пятисотевровых бумажек. — Возьмите все.
— А зачем мне твои фантики? — Удивился домовой.
— Это евро! — Возмутился Гвоздь.
— Это для тебя евро, а для меня фантики. Заплатишь информацией, тогда скажу одному человеку, чтобы он тебя выпустил отсюда.
В машине потемнело. Гвоздь достал зажигалку.
— Эй! Осторожно! — Предупредил Никанор. — У тебя там бензин подтекает.
Гвоздь опять задергался.
— Помогите. — Прошептал он.
— Сам виноват. Нечего на таких гнилых машинах разъезжать.
— Машина была новенькая. Это твой младший брат ее разломал.
— Хорошо, что Семен тебя не слышит. — Усмехнулся Никанор. — Хотя, пойду, скажу ему. Он такое с твоей машиной сделает, что…
— Не надо. — Гвоздь умоляюще посмотрел на домового. — Я все расскажу, что знаю.
— Вот это дело. Кто тебя послал следить за нами?
Гвоздь, действительно собрался рассказать все, что знает. Он понял! Он только теперь понял, что это не придурки, а кто, он не знает. Но! Пули их не берут, менты им не перечат, куда хотят, туда и идут, что хотят, то и делают. Что им может сделать Гвоздь? Что им может сделать Экономист? Да и шеф, может ли он им помешать? Вряд ли! Они одним «Пу-у-у», сделали из его машины, гроб на колесиках. Да еще и не известно: на колесиках ли. Да они разнесут в щепки всю команду шефа. А Гвоздь не самоубийца. Нет! Он привык принимать сторону сильного. Он и к шефу переметнулся, когда понял, что сила на его стороне. Только надо сделать так, чтобы они шефа угробили. Если шеф останется в живых, то Гвоздю песец. А кто может вывести этих отморозков на шефа? Только Экономист. Он правая рука шефа. Он в курсе всех дел шефа, потому что принимает участие во всех секретных делах, куда других вклинивают только затем, чтобы после дела, завалить. Вон предыдущего наблюдателя завалили, и Гвоздя завалят. На хрена им лишние свидетели.
— Меня послал Томат. Это наш бригадир. Но он вам ни к чему. Он ничего не знает, да и туповат немного. Все, что вам надо узнать, должен знать Экономист. Он правая рука шефа. Он приказал Томату найти замену предыдущему наблюдателю. Я не знаю, что вы ищите, но Экономист знает это наверняка. Он в курсе всех дел шефа.
— Кто такой шеф?
— Шефа я не знаю. Мы его никогда не видели. Он отдает приказ Экономисту, а тот нам, или кому-то из другой команды. — Гвоздь взял банку пива, открыл ее и жадно, обливаясь, выпил. Вытер рот ладонью. — У него много команд. Это удобно.
— Кто такой Экономист?
— Он депутат Думы. Мордастый, такой. — Гвоздь показал руками на себе. — Сегодня за вами приедут и, если вы не будете сопротивляться, то, скорее всего, увидите Экономиста. Если вас стараются не убить, то значит, вас будут допрашивать, чтобы что-то от вас узнать. Значит, увидите Экономиста. Допрашивать будет он. Он любит это дело. Выбивать ответы будет Шкаф. Он очень хорошо умеет это делать. Опасный тип.
— А если мы будем сопротивляться?
— То, судя по вашим способностям, вы весь конвой перебьете. А это значит, что Экономист вас не дождется, да и вы его не увидите.
Никанор подумал и кивнул головой, соглашаясь с доводами Гвоздя.
— Что еще можешь сказать?
— А что я могу сказать? — Гвоздь пожал плечами. — Я почти ничего не знаю. Я пешка. И, похоже, что пешка не проходная.
— Сидор, ты все слышал?
— Все.
Голос раздался с заднего сиденья. От неожиданности, Гвоздь вздрогнул.
— Сидор, он правду рассказал?
— Чистую правду. — Ответил тюремный. — И напуган он изрядно. Похоже, он боится, что его могут убить.
— Ну, что ж. — Никанор посмотрел на Гвоздя. — Претензий у нас к тебе нет, потому что ты нам ничего плохого не сделал. Ладно. Посиди немного здесь, а мы сообщим о тебе одному старлею. У него к тебе тоже, есть несколько вопросов. Да и спрятать он тебя сможет лучше, чем мы. Телефон твой у нас, так что если твой шеф нам позвонит, то мы тебя прикроем.
— Если он позвонит, то скажите, что вы меня грохнули. — Предложил Гвоздь.
— А может лучше сообщить, что тебя милиция замела?
— Ха! — Гвоздь развеселился. — И кто же, такой смелый? Меня же Экономист вытащит в два счета.
— Ну, например, Твердолобый. Знаешь такого? — Спросил Никанор. — И Экономист никого не вытащит, если мы с ним встретимся. Ну, несколько суток, ему точно не до тебя будет.
— Твердолобый под меня давно копает. — Гвоздь задумался. — Да и парень он умный. Если он слово даст, что спрячет меня, или, хотя бы, обстряпает все так, что я останусь ни при делах, то несколько эпизодов, из своей личной жизни, я ему сдам.
— Ну, вот и договорились. — Никанор хлопнул Гвоздя по плечу. — Пошли, Сидор. Нам еще план действий составлять.
Братья исчезли тихо, без шума и пыли. Гвоздь даже подумал, что все это ему привиделось, но, подергав ногами, отбросил эту мысль. Немного погодя, в салоне, если это можно было назвать салоном, стало немного светлее. Похоже, что коротышки сняли чехол. Гвоздь попробовал заглянуть в щелку, и это ему удалось. Стало, даже, как-то веселее. Правда захотелось покурить, но он помнил, что подтекает бензин. Гвоздь решил поспать, пока не подойдет Твердолобый. Пожалуй, это было лучшее, что можно сделать в его положении.
— Ну, что-нибудь выяснили? — Спросил Иван, когда братья вернулись в камеру.
— А как же! — Весело ответил Никанор.
— Тогда рассказывайте.
Братья стали рассказывать о том, что они натворили, во время своей отлучки, и что разузнали, опять же, во время своей отлучки. Старлей обрадовался, когда узнал, что сможет, наконец-то, посадить Гвоздя. Правда, для этого надо все организовать так, чтобы мифический шеф, не имел к Гвоздю никаких претензий. Но это второстепенно, а главное, что правосудие восторжествует. Братья отдали ему телефон, по которому Гвоздь звонил своему шефу.
Диоген состряпал одну версию, которая полностью устроила старлея. Гном предложил Иванову больничный вариант. Якобы на машину Гвоздя, стоявшую недалеко от отделения милиции, наехал заблудившийся КаМАЗ, который скрылся с места происшествия. Гвоздь попал в больницу и под капельницей, в бреду, рассказал об убийстве, совершенном им в порыве гнева. Бред записал дежуривший у койки больного оперативник, который ожидал, когда Гвоздь придет в себя и сможет прояснить неясности. И когда Гвоздь пришел в себя, то опытный оперативник, улучив момент истины, ловко расколол матерого убийцу.
Рассказав свою версию, Диоген сорвал, со своей аудитории, бурные аплодисменты. Иванов прослезился и крепко обнял своего внештатного секретаря-референта. Затем старлей извинился и стал звонить в МЧС, скорую и своим коллегам. Закончив со звонками, он вынужден был откланяться, так как время не терпело. Он хотел обстряпать все дела и успеть помочь своим друзьям из Фофанки. Друзья его от помощи отказываться не стали, но на всякий пожарный, заверили старлея, что он им уже помог, и что если он не успеет, то они и сами справятся со своим делом. Иванов пожелал им удачи и, услышав, сквозь толщу тюремных стен, восторженные возгласы уже подъехавших МЧСовцев, увидевших пострадавшую машину, попрощался и убежал.
