Лана Туулли - Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило
- Башню. Там, в Чудурском лесу.
- Так ты что… Меня обокрал? – вытаращил глаза Виг на дона Текило.
Тот меланхолично пожал плечами.
- И много ль украл? – издалека принялся выяснять мэтр, складывая пальцы для метания шаровых молний.
- Тройного Оракула, - сознался дон Текило.
- Родной ты мой!!! – обрадовался волшебник. – За такой подвиг надо выпить!!!
Выпили.
Выпили.
Выпили.
Чудурский лес. Приблизительно в то же самое время
Скрытая неровным снежным покровом лесная проплешина всколыхнулась. Ошметки снега и тающего льда разлетелись по сторонам. Волк – вернее, волчонок-переросток, сеголетка, еще не заматеревший и не набравшийся охотничьей смекалки, рискнувший в одиночку выйти на ночную охоту, отважно прыгнул на полускрытую снегом кочку в надежде, что трепыхание стебельков сохлой травы означает присутствие зайца. Или, допустим, белки. А еще лучше – уточки. Осенней, нагулявшей жирок, которые совсем недавно крякали по всему лесу…
Едва спасся. Стылая вода цепко схватила за лапы и едва не утянула вниз, в черную дурно пахнущую глубину. Волчонок еле выбрался на кочку и заметался-закружился, поскуливая и пытаясь придумать, что делать дальше.
Сова похохотала на неудачника с высокой ветки.
Болотце было маленьким. В Чудурском лесу такие топи встречаются редко, и летом очень даже выручают. Когда некогда добежать до ручейка, водицы можно хлебнуть, уточку, опять же, подсторожить, или даже покушать деликатесных лягушачьих лапок. Зимой…
А как зимой узнать, где кончается болотце и начинается нормальная земля? Ведь все кругом серым снегом занесло…
Волчок заскулил.
За деревьями мелькнула серая тень. Волчок присел, стараясь не слишком возвышаться над белой плешью. Кто там? Друг или враг?
В Чудурском лесу много всяких тварей.
И далекое золотое яблоко равнодушно светит всем.
Серая тень остановилась, потянула воздух, принюхиваясь к запахам Леса. Покрутилась меж сосен, вышла к болотцу. Волчок пригнулся, замер – увидел мягкие лапы, большую круглую голову, острые уши с кисточками, желтые рысьи глаза, - и заскулил, заметался в поисках выхода.
Рысь пахла странно.
И очень странно себя вела. Покрутилась, ушла, вернулась, с трудом таща в пасти длинную ветку. Снова ушла, теперь в другую сторону, снова вернулась – еще две ветки…
Натаскав веток, рысь внезапно стала человеком. Волчок совсем растерялся – пахла странная гостья по-прежнему.
Рысь, ставшая человеком, набросала веток на снежную полянку, под которой скрылось болотце, аж до самых лап волчонка. Волчок испугался и припал к земле, готовясь к драке.
Человек-рысь покричала ему что-то… Снова стала нормальной рысью, зашла с другой стороны полянки да вдруг как прыгнет!..
Волчок рванул по ненадежному настилу, аж в ушах засвистело.
Ядвига приняла человеческий облик, поморщилась, жалея об отсутствии балахона. Увы, одежка ее странствий не выдержала. Зябко, конечно. В рысьей шубе намного теплее. С другой стороны, посторонних наблюдателей в Лесу сейчас нет…
Ах, ошиблась.
- Чего надо? – неласково оскалилась Ядвига на случайного прохожего, видимо, услышавшего, как и она, скуление попавшего в ловушку волчонка.
Ташун жадно втянул воздух расположенными на краю пасти мелкими ноздрями, покачал нелепой башкой, оскалил противные мелкие частые зубы.
- Пшел вон!.. – с угрозой рыкнула Ядвига.
Ташун не понял. Покачиваясь на нетвердых ногах, он сделал шаг в направлении девушки. Второй.
Ядвига приняла более подходящий для сражений облик и зарычала.
Ташун увидел, что еда пропала и заозирался по сторонам, куда ж делся потенциальный ужин.
Не теряя времени, рысь начала копать мерзлую землю.
Ямка, выкапываемая под спутанными корнями травы, тут же затягивалась бурой холодной жижей болотца, запах, и так слабый, порой пропадал совершенно… К тому же голодный ташун ходил кругами, отвлекая и мешая принять человеческий облик. Но Ядвига старалась.
И ее старания увенчались успехом – на дне ямки мелькнула белая крокодилья спинка.
Работать когтями оказалось не очень удобно, и Ядвига рискнула – вернулась в человеческое тело. Дело по извлечению Тройного Оракула пошло веселей – но и ташун сразу же насторожился, обрадовался, облизнулся, зафыркал…
Первый крокодильчик, извлеченный Ядвигой из топи, был непривычно молчалив. Девушка подышала на него, потрясла, потерла, пытаясь догадаться, как же артефакт включается, но он…
- В Кавладорском королевстве три часа ночи. Наступил двадцать восьмой день месяца Восьминога. Согласно предсказаниям астрологов, в последний день месяца можно ожидать неожиданных встреч…
Ядвига уверенной рукой забросила активировавшегося крокодильчика на берег и вернулась к раскопкам. Кажется, она чуяла, что второй и третий элементы артефакта должны быть где-то здесь…
- Сзади! – вдруг крикнул Оракул; Ядвига, сжавшись пружиной, отскочила назад, на лету превращаясь в рысь.
Проклятое земноводное! Подумаешь, лапы нарастил, думаешь, на оборотней имеешь право нападать! Ядвига с рычанием набросилась на охреневшего ташуна.
Тот встретил ее длинными когтистыми лапами. Неожиданно крепкими лапами, покрытыми склизкой чешуей, с перепонкой и крючком-когтем на самых длинных трех из семи пальцев. Да еще у этого монстра челюсти что гномьи клещи, зубы мелкие, но острые и…
Ядвига с трудом увернулась. Отскочила и тут же снова бросилась в атаку.
Крокодильчик с берега в полном восторге комментировал сражение. Ядвига пропустила укус в правое плечо, оскалилась, бросилась на ташуна, целясь в приоткрытый живот…
Ошибка, ошибка, ошибка! Пожирателей зомби специально творили человекоподобными, мэтр Виг как-то ехидно прохаживался на счет ташуно-создателей, утверждая, что фантазии им не хватило! К демонам Вига, сейчас речь о другом: Ядвига горько пожалела, что посчитала живот ташуна таким же мягким, как у другого вставшего на задние лапы животного. Брюхо мерзкого земноводного создания прикрывала плотная, почти крокодилья, чешуя, Ядвига чуть не потеряла левый нижний клык, да вдобавок пропустила мощный удар по хребту. Удар был столь сильным, что оставалось только завизжать от боли, откатиться… и снова вскочить, зарычать и примериться для новой атаки.
- Еще один! – закричал с берега болотца Оракул.
Рысь припала к земле, сжавшись пружиной, выбирая, на какого из противников набрасываться первым. Чувства стократ обострились, и мир пульсировал серыми тенями, шорохами и запахами, сливаясь воедино с черно-серым оборотнем, становясь его частью, сутью, стучащим сердцем, и…
Оборотень прыгнул. Безмолвно, почти беззвучно.
И мгновением позже принес смерть одному из ташунов, распоров когтями шею. Брызнула густая бурая кровь, Ядвига увернулась от капель, перепрыгнула через болотные кочки, глубоко впилась когтями в заснеженную землю, гася скорость, и прицелилась ко второй жертве.
Ташун ничуть не опечалился смертью сородича. Наоборот, с интересом принюхался к трупу, подошел, согнулся, ковырнул лапой неподвижную тушу…
Хорошо, сейчас второй проглот сожрет первого, насытится и успокоится. За сохранность собственной бархатистой шубки можно не волноваться, но Ядвиге-то еще двух Оракулов из болотной грязи выкапывать!
И вообще, оборотень она или избалованная домашняя кошка, чтобы убегать от драки?!!
- А вот и еще… Эй, поставь меня на место! – возмущенно подал голос крокодильчик.
Пока Ядвига примеривалась к своей потенциальной жертве, количество охотников на болоте увеличилось. Из-за стволов деревьев вышли, неуклюже подволакивая ноги, еще трое созданий. Один ташун подхватил нефритового крокодильца, обнюхал, засунув в пасть, попробовал раскусить…
Крокодильчик заверещал дурным голосом, а потом вцепился каменными острыми зубами в лиловый язык ташуна.
Земноводное заверещало еще хуже, чем Оракул.
Воспользовавшись замешательством в стане противника, Ядвига бросилась вперед. Ловко распорола когтями голень ташуна, имевшего глупость посчитать нефритового крокодильчика съедобным; увернулась от лап его сородича, вспрыгнула на спину приступившего к трапезе… Придавив трупоеда, Ядвига прыгнула на следующего, метя в голову. От удара тот повалился, и оборотень впилась клыками в горло, вырывая клок багрового мяса. Тут рысь ударили по спине, что-то острое процарапало по плотной шкуре, поранив бок; пришлось отвлечься на еще одного участника драки.
Ташун уже занес лапу для следующего удара. Ядвига, используя различие в росте, извернулась и подскочила, повиснув на локте атакующего; работая клыками, мигом оторвала предплечье, ташун заверещал от злости и боли, и несколько секунд спустя затих, тоже потеряв кусок шеи.
