Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха
- А что так резко вдруг к папе-то? Соскучи лись, гражданин?
- Участковый, да! - влез в разговор второй гордый претендент. - Я тебэ сам скажу! Он тата рин, он хитрый, он убежать хотэл, да! Я его сам тебэ привести собирался! Нэ успел немнога...
- У, шайтан брехливый! Да пожрут муравьи твою печень, да выпадут у тебя все зубы в суп, да прохудятся твои штаны не в лучшем месте, да... Тьфу на тебя, э?!
Я дал им возможность облаять, оклеветать, пре дать и подставить друг друга, а потом просто спро-•сил:
- А где ваш третий товарищ?
Женихи испуганно переглянулись и прикусили языки. Видимо, отсутствующего прибалта, блед ного фон Паулюсуса, они на данный момент боя лись больше, чем нашей кутузки. Тем более что у нас-то в порубе они уже сидели и условия содержа ния в «камере предварительного заключения» на шли вполне комфортными. Пришлось напустить на себя неподкупный прокурорский вид и слегка припугнуть...
- По совокупности совершённых вами злодея ний: нарушение правопорядка, неподчинение со трудникам милиции, отказ в содействии следствию, укрывательство возможного преступника, пьянство и громкое пение после двадцати трёх ноль-ноль - я вынужден применить к вам вы сшую меру общественного порицания - расстрел! Я предупрежу стрельцов. А пока наш младший со трудник исполнит последнее желание осуждён ных: поцелует каждого взасос...
Не знаю, чего они испугались больше, расстрела или раскатавшего губки Митяя, но следующие пятнадцать минут оба наперебой тараторили так, что я только успевал записывать. А записать было что...
Изложу вкратце. Эстляндский рыцарь фон Паулюсус, судя по всему, достаточно давно был завер бован Кощеем. В его задачу входило охмурение ца ревны, вывоз её за город и заманивание на макси мально близкое расстояние к Лысой горе. Причём он сам в женихи не набивался, а служил якобы прекрасному принцу, сражённому Марьяниной красотой и мечтающему сделать её своей возлюб ленной королевой!
Она, дурочка, поверила, а двоим претендентам прибалтийский сукин сын оплачивал каждую по пойку, чтоб куда не надо не лезли. Я так думаю, он бы их и грохнул давно, но наверняка просто побо ялся привлечь лишнее внимание. То есть прекрас но понимал, что, если из трёх женихов останется один, а двое умрут накануне царского решения о свадьбе, это будет выглядеть более чем подозрите льно.
- Э-э, мы ему на коня царевну сажали, он и по скакал! Но нам шайтан белобрысый честно запла тил, слово сдержал. Мы к нему претензий не име ем, Coco, э-э?!
- Аи, мала-мала дал! Мнэ даже на вино нэ хватила, да! Я тебэ так скажу, сыскной ваевода, ша кал он паршивый! Для кунака дэнег пажалел... А я кито? Я - князь! Мнэ дэньги считать нэльзя! Мнэ их тока тратить можна, да?!
В общем, в чисто финансовом плане сын степей показал себя куда менее меркантильным типом, чем сын гор. Хотя, если подходить с позиции дей ствующего законодательства, срок им грозит абсо лютно равный.
- Еремеева ко мне!
- Слушаюсь, Никита Иванович! - Митя рети во бросился исполнять приказание и ровно через минуту поставил передо мной слегка помятого сот ника.
- Ты б унял своего фараона беспутного, а? Что за моду взял, людей под мышку хватать да бегом волочить?!! Я ж лбом едва косяк не снёс к едренькиной мамке...
- Извини, - с улыбкой покаялся я. - Будь добр, сопроводи задержанных в царский терем. У нас в порубе бесы. Посадим ещё этих двух, они их плохому научат.
- Бесы женихов или женихи бесов?
- Не будем гадать. Да, предупреди, чтоб мес течко в тюрьме им выбрали посуше и сена дали по больше.
- Нешто едят? - не поверил Фома. Я страдальчески покачал головой.
- Не уверен. Думаю, они на нём спать будут. Ну а если и проголодаются, тебе жалко, что ли?
Стрелецкий сотник смущённо пожал плечами, обещая всё исполнить, как велено. Когда он изба вил нас с Митяем от лицезрения бесстыжих рож граждан Бельдым-бека и Павлиношвили, мы мол ча уставились друг на друга. Младший сотрудник, чувствуя торжественность момента, унес свою зад ницу от греха подальше, в сени. Кот Васька даже не показывался, тоже понимал, что дело серьёзное. Серая лапка домового незримо глазу выставила на стол две стопки вишнёвой наливки на меду. Сладкая до икоты, но мозги просветляет. Я выпил махом, как лекарство, без тостов. В двери влетела чуть запыхавшаяся Яга.
- Быстро вы обернулись.
- Дык дурное дело нехитрое, да и горшечник знакомый на телеге подвёз. - Левое веко у бабки заметно подрагивало, видать, тоже нервы. - А ты тут, гляжу, пьянствуешь в одиночку?
- Лучше расскажите, что у вас там с архивами? Нашли хоть что-нибудь?
- А то! - бодро откликнулась бабка. - Обчихалась там вся, ровно собака какая, ежели ей в нос табаку насыпать. Пылища же страшная, думала, там же вся в чихе и сдохну...
- Вот не надо, а? Сглазите ещё, - попросил я.
- ...и похоронят меня в подвалах царских, пы льными летописями заваленную, грамотами при шибленную, челобитными придавленную, указа ми замурованную, - продол жал а Яга, невзирая на мои протесты и вдохновенно кружась по горни це. - Это ж не архивы, энто конюшни Авгиевы, бумагами забитые. Покуда собственную царскую переписку нашла, меня два раза полками дряхлы ми пристукнуло, а разок в чертежах фортифика ционных по пояс утонула, как лягушка в молоке, полчаса ногами старыми раритетные листы трам бовала, покуда выбралась.
Я встретился взглядом с котом Васькой, тот под мигнул жёлтым глазом и выразительно причмок нул губками. Я слегка обалдел. Кот укоризненно покрутил лапкой у виска, словно бы его не так по няли, и, привстав на задние лапы, изобразил, как выпивает рюмочку.
- Ага! - наконец-то дошло до меня. Быстро метнувшись к заветному шкафчику, я
налил перевозбуждённой бабке полстопки чего-то малинового и щедро дополнил валерьянкой. Яга выпила махом...
- Ой, ё-ошкин дрын, как же меня накрени ло-то, - тепло выдохнула она, прекращая дурац кие танцы. - В общем, что я тебе скажу, мил-дружок участковый, раздобыла я документ старый, где про тот меч написано. Ещё прапрадед Гороха нашего энтот кладенец в гроб хрустальный своими руками положил. Якобы он и знал, какая у того меча тайна, но сам ей не пользовался и другим не сказал.
- Причина?
- Про то летопись умалчивает. Сказано лишь, что тайна сия настолько великая есть, что обычно му человеку её нипочём не сдюжить.
- Надуманно, патетично и размыто, - помор щился я.
- Белку в глаз бьёшь, - весомо подтвердила моя домохозяйка, берясь за самовар. - А тока иной информации у нас нет покудова. Вот небось когда сама-то меч тот в руки возьму да со всех сто рон обнюхаю, тогда и мнение авторитетное экспертизное высказать смогу. А покуда уж извини, Никитушка...
- Ладно, мы ведь и не ждали, что решение бу дет самым простым. Когда летим к Кощею? - ре шительно приподнялся я.
- Да хоть сейчас. Время-то не терпит, а их мерзейшество, поди, невесту новую самолично встречать отправится. Да, может, и влетим в нужный час, пока хозяев дома нету...
- Зеркало?
- Оно. Оно, поганое, да тока, чтоб его изничто жить, могучая сила нужна. Я те за пять минут нужный результат нипочём не гарантирую, - че стно предупредила Баба-яга.
Я улыбнулся самой нехорошей улыбкой, на ка кую только был способен. Хотя, честно говоря, куда мне, поэтому лишь бессовестно спародировал дьяка Филимона Груздева...
- Нам не надо его уничтожать, надо лишь за ставить его перестать показывать Лукошкино. Так сказать, слегка перепрограммировать.
Моя домохозяйка важно кивнула. Мы с ней все гда понимали друг друга с полуслова и в четверть намёка. Волшебное зеркало, разумеется, не наво роченный компьютер с оплаченным Интернетом, но раз оно каким-то образом управляется, значит, его так же можно и отключить. Яга справится, она в этих вопросах профи, ей можно верить.
- На кого оставим отделение?
- Только не на Митьку! Помните, что он в про шлый раз учудил? В демократическом западном обществе нас бы давно журналисты с потрохами съели да по судам затаскали...
- Прости господи! Это что ж за звери такие?!
- Газетчики. Пресса. Типа третья власть, - не стал вдаваться в подробности я. - Могу попросить Еремеева проконтролировать.
- Ну, ежели они с Митенькой не стакнутся да вдвоём куролес на всё Лукошкино не устроют... Я б ещё и Васеньку мово к ним для пригляду поста вила.
- Почему нет? - прикинув «за» и «против», согласился я. - Готовьте ступу, через полчаса вы летаем! Я схожу предупрежу стрельцов, что им де лать в наше отсутствие.
Баба-яга тоже кивнула, одним махом допила остатки остывшего чая из кружки и отправилась к себе за тёплой душегрейкой для полётов.
Выйдя на крыльцо, я поманил к себе бесцельно слоняющегося по двору Митьку и задумчивого Фому, только что отправившего с десятком стрель цов двух «брачных аферистов» в царскую тюрьму. Итак, парни...
