Андрей Белянин - Свирепый ландграф
– Подумаешь. Мелочи!
– Да?! Но после этого он навалил мне кучу на голову! – зарычал бронзовый титан, и я понял, что мирного урегулирования не получится.
Спорить с ним глупо. Оправдываться опасно. Валить все на Кролика бессмысленно. Здесь кто сильнее – тот и прав! Обращаться за правосудием не к кому, адвокатов да прокуроров тут не слишком жалуют. Выйти, что ли, подраться по-честному? Думаю, Меч Без Имени сумеет его урезонить…
– Послушай, парень. Убить меня за грехи моего дракона ты всегда успеешь. А вот не хочешь ли пока выпить?
– Хочу, – подумав, сообщила ходячая скульптура.
– Вот и ладушки! – Я радостно потер руки. – У нашего хозяина, барона Бесса, есть отличное вино. – При моих словах бедняга вжался в стену, бледный как потолок. – Обалденный букет, запоминающийся вкус, столетняя выдержка. Представляешь, еще его дедушка угощал им его бабушку. Старушка была в полном отпаде! Хряпнешь кувшинчик на помин моей души?
– Вино? Нет. Но мне нравится твоя готовность услужить тому, кто пришел тебя убить. Я подарю тебе легкую смерть. Дай мне молока!
Вот черт! Надо же было так лопухнуться?! Ведь сразу ясно, что если он воспитан на ведической кухне, то о каком алкоголе может идти речь! Жаль… Хороший был план. Отравили бы его, и дело с концом. А теперь что делать?
– Лия, у тебя случайно не найдется стакана молока для этого Кинг-Конга?
– В подвале целая бочка, но оно прокисло. Кролик устроил слишком большую жару, там многие продукты попортились.
– Есть кислое молоко! Почти йогурт. Пальчики оближешь!
– Давай, – кивнул Кришна. – Ты странный. Я ведь все равно тебя убью. Зачем меня угощать?
Действительно, зачем? Еще неизвестно, действует ли на него яд. О, только бы протянуть время до возвращения нашего дракона, вдвоем мы бы этого типа в лужу расплавили!
– Эй, барон! У вас приличный яд остался?
– Увы, милорд. В чистом виде не держу, но отравленное вино я бы дал вам безоговорочно. Хотя… думаю, что для такой махины концентрация окажется слабовата.
– Паршиво…
Трое рослых слуг понесли к воротам огромную бадью с кислым молоком. Лично я такую бяку нипочем бы пить не согласился. Еще, чего доброго, живот вспучит…
– Лия-я-я-я!!!
– Ты чего орешь? – Все и даже бронзовый бог слегка подпрыгнули.
– А… о… у… э… Ну, я хотел… попрощаться с моей пажом… в смысле, моим любовницей!
– У вас что-то с произношением? – подозрительно сощурилась голубоглазая критиканка.
– Прощайся! – дозволил бог.
– Лия, бегом на кухню… – я переключился на драматический полушепот, – хватай полное ведро подсолнечного масла и тащи сюда. Рысью!
– Барон! – Девчонку снесло ветром, а я поклонился хозяину: – Помнится, за мной было обещание дать вам возможность предать меня. Вот ваш шанс восстановить свое черное имя!
– Где? – не понял он.
– Сейчас сюда принесут целое ведро подсолнечного масла. Собственноручно влейте его в молоко. Получится такая гадость! Напиток будет безнадежно испорчен, и разгневанный монумент в слепой ярости уничтожит только меня, забыв про ваш замок. Выгодное предательство?
– О лучшем невозможно и мечтать! – восторженно вытаращился зеленоглазый альбинос. – Вы делаете настоящее чудо! Вы спасаете мой дом, моих людей, мою честь! Как это благородно…
– Вперед, вперед! – Я прервал его трогательные попытки поцеловать мою руку. Если что-нибудь сорвется, то последствия для замка и его обитателей лучше не представлять. – Нехорошо заставлять клиента ждать. Вон и масло идет…
Если вы думали, что полное ведро тащила сама Лия, то вы ее плохо знаете. Там обливался потом какой-то мажордом, а белобрысая егоза лишь подгоняла его прутиком. Барон подхватил масло и махом булькнул в чан с кислым молоком. Слуги восхищенно следили за изощренным предательством своего господина. Ворота распахнулись. Шестерки в оранжевых плащах сгрудились вокруг и персонально поднесли божественную жидкость жаждущему Кришне. Он принял бадью одной рукой, демонстрируя недюжинную силу, и повел носом:
– Яда нет. Чистый природный продукт. Буду долго жить. Я тебя понял – ты тянешь время. Зря… Меня не перехитришь. Твое здоровье, ландграф!
Я улыбнулся и сделал ручкой…
Если он не изувечит меня в ближайшие десять минут, то последующую часть суток ему будет уже не до того. Хотя, конечно, как знать… Может, на железобетонных парней, укрепленных магией, с отменным здоровьем и неизвестно какими внутренностями, этот коктейль и не подействует. Тогда нам всем хана…
– Лорд Скиминок, я знаю, кто затеял всю эту грязную интригу с кришнаитами. Ее имя не стоит произносить вслух, но после ваших похорон… Клянусь! Я отомщу ей! Я предам ее самым подлым, самым низким образом. Я ей такое устрою!
– Не нервничайте, мой друг. Вы же видели, он все выпил.
– Да, но ведь там не было яда! – в отчаянии всплеснул руками барон.
– Я и не собирался гневить бога дешевым порошком от тараканов. В плане слабительного воздействия на кишечник…
– Ландграф! Пора. Выходи принять свою смерть! – икнув, потребовал металлический монстр.
Мне нужно было протянуть еще какое-то время. Рукоять Меча Без Имени оставалась холодной, следовательно, есть надежда на то, что обойдемся без хирургического вмешательства.
– Слушай, а как насчет последнего желания?
– Пустая суета.
– Хорошо, отставим формализм. Действительно, стоит ли отвлекаться… Может, анекдоты потравим?
– А чем травят такого чудного зверя с необычным именем «анекдот»? – влезла в разговор Лия.
Похоже, все заинтересовались… Так, надо выбрать что-нибудь в меру сальное и соответствующее эпохе.
– Ну-у… В общем, идет по лесу кришнаит: «Хари, хари!» – а из кустов выходит старая бабушка с арбалетом наперевес и говорит: «Что, кришнаит, надругаться небось хочешь?» – «Кришна с тобой! Что ты, что ты, бабуленька». – «А ведь придется…»
Короткое мгновение все молчали. Потом грянул такой хохот!!! Я думал, замок рухнет от дикого резонанса. Бронзовый исполин повалился на спину, болтая ногами, схватившись за живот и буквально задыхаясь от нечеловеческого смеха. То, что при этом он задавил с десяток хвостатых барабанщиков, лишь усилило его веселье. Молодой барон Бесс сполз по стене и, уткнувшись носом в уголок, хохотал, размазывая по щекам счастливые слезы. Лия хихикала в обнимку с пустым ведром из-под подсолнечного масла. Слуги и стражники ржали самым неприличным образом, повторяя историю в супервыразительных жестах. Я был спокоен и хладнокровен. По идее, более надежного слабительного, чем кефир с подсолнечным маслом в народной медицине не найдешь. Ну, разве что чисто астраханский метод: жареная красная рыба, сырое молоко и свежие огурцы на закуску. Пронесет так, что подслеповатые соседи могут запросто принять за неопознанный летающий объект, перемещающийся по весьма необычной траектории. Добивать врага лучше всего в расслабленном состоянии.
– Или вот еще: идет кришнаит по Ристайлу. А на углу стоит ведьма Горгулия Таймс и зевает. Он подходит и спрашивает: «Девушка, чего вы зеваете?» А она отвечает: «Я – спать хочу! Это вы зеваете…»
Снова двухсекундное молчание. Первым дошло до бога. Кришна фыркнул и в громоподобных судорогах смеха засучил ногами. Следом укатились и остальные. Веселье царило такое, что Петросян сдох бы от зависти. Никогда нигде ни один эстрадный юморист не пользовался и сотой долей моего успеха! Грустно пришлось лишь кришнаитам. Во-первых, про них все анекдоты. Во-вторых, бронзовый бог умудрился покалечить еще с полдюжины последователей. Может, вообще развлекать его байками, а он, хихикая, сам всех передавит?
– Тр-р-р-а-а-а-х-х-х!
Все замерли. Гоголь. Последний акт. Немая сцена. Зубастый Кришна в позе городничего, полуприсев, с разведенными в стороны руками, раскрытым ртом и выражением удивленной Медузы Горгоны на лице. Лия, хитровато сощурившаяся, с довольной улыбкой, с показным смущением отвернувшаяся в сторону. Барон Бесс с вытянутым лицом, вздернутыми бровями, словно говорящий: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» Слуги и стража, замершие в недоумении, не в силах сообразить: смеяться им или же плакать. Бедные кришнаиты застыли в самых разнообразных позах, успев выдохнуть, но боясь вдохнуть. Некоторые рухнули в полный рост. Признаться, в воздухе разлился такой «аромат»… Куда там дышать – глаза резало! Итак, крестьянское средство действует по-прежнему безотказно. Бронзовое лицо сменило выражение на жалостливо-плачущее.
– Что это?
– Где? – искренне удивился я.
– Что со мной?
– Сказать правду, какой бы горькой она ни была?
– Да… – полушепотом попросил он, боясь пошевелиться.
– Судя по внешним симптомам, понос! Может быть, кислое молоко все-таки не столь уж и полезно для слабого желудка?
– Что мне делать?
