Милена Завойчинская - Дом на перекрестке. Резиденция феи
Ох, как же все это интересно. Купить телескоп, что ли, и перетаскивать его из мира в мир, изучая звездные скопления? Но я ведь не астроном и не смогу опознать карту звездного неба.
— Эрилив, а у вас есть астрономы?
— Кто?
— Гм. Звездочеты. Люди, ну то есть, маги, ученые, не знаю как их назвать, которые изучают звезды и их расположение на небе?
— Есть, конечно. Они рисуют звездные карты, их активно используют моряки и маги.
— А маги для чего?
— Для ритуалов. Под определенной звездой можно и нужно делать какие-то конкретные действия, и не стоит делать их в другое время.
— Ага… То есть по идее, Лилирейя это все же планета. Слушай, а давай попросим у князя или у магов, карту вашего неба? Я попробую на Земле у астрономов узнать, известны ли им эти скопления звезд? И в Ферине тоже добудем такую карту. А со временем и в Мариэли. Там все вообще как-то непонятно, у них два спутника.
— Кого?
— Лун. Два спутника планеты — две луны.
— Зачем тебе все это? — он с любопытством смотрел на меня.
— Ну, интересно же! Неужели тебе не хочется все это узнать?
— Хочется. Но знаешь, ты очень…
— …странная, ага. Ты говорил.
— Нет, — лирелл хмыкнул. — Ну, то есть странная, это да. Но ты удивительная. Я еще не встречал ни одной женщины, которой было бы интересно сравнить карты звездного неба нескольких миров, и которая бы мечтала разобрать движущуюся повозку, чтобы взглянуть на элементаля. И которая бы при этом лепила из соленого теста фигурки с совершенно чужими детишками, а потом сама пекла пирожки, имея десяток слуг. Но при этом, обсуждала бы со своим магом, как написать специальную программу для компьютеров, Эйлард так это называл, чтобы можно было вводить тексты разных миров. И дает деньги нищему, ведя при этом с ним светские беседы… И… Да много всего, я даже не смогу перечислить все.
— Я вся такая внезапная, такая противоречивая вся, — произнесла я фразу из любимого фильма, а потом почувствовала, что краснею. Очень уж неожиданной была эта характеристика.
— Именно, — Эрилив улыбнулся. — И абсолютно непредсказуемая. Я вообще не могу представить, что ты выкинешь в следующую минуту.
— Это разве плохо?
— Это прекрасно! Ты…
— …странная? — я вздохнула.
— Ты потрясающая!
И вдруг я за спиной Эрилива увидела движущуюся по тротуару фигуру, которая заставила меня напрячься, а улыбка моя завяла. В нашу сторону двигалась мама Алексея. Я ее не видела два года, с тех самых пор, как она выставила меня с вещами за дверь практически в ночь, заставив ночевать на вокзале, за неимением в тот день денег на гостиницу, и еще столько бы не видела. Я даже квартиру себе сняла на другом конце города, чтобы не дай бог не столкнуться с ней на улице. Настроение резко упало, и я низко наклонила голову к бокалу, стараясь отгородиться локтем от проходящей мимо особы. Но как же… От этой пронырливой грымзы спрячешься… Эрилив приподняв брови смотрел на меня, пытаясь понять такую резкую смену моего настроения.
— Вика? — раздался ее голос совсем рядом. Черт! Ну, вот шла себе мимо, и шла бы дальше… Что ей от меня надо?
— Здравствуйте, Ольга Константиновна, — я, скрипнув зубами, подняла голову и поставила стакан с коктейлем на стол. Изображать радость от встречи я даже не пыталась, молча глядя на свою несостоявшуюся свекровь.
— Виктория, вот уж неожиданная встреча, — она подошла вплотную к деревянной оградке, огораживающей площадку со столиками под навесом. — Что ты тут делаешь?
— Пью безалкогольный коктейль и ем десерт, — сухо ответила я.
— Ах, да я не про это, — она небрежно махнула рукой. — Что ты делаешь в городе?
— Живу, — я приподняла брови.
— А ты разве не уехала в это свое… как его там… Мухосраново?
— Вы что-то путаете, Ольга Константиновна. Правильно говорить Мусохраново, и это село находится в Кемеровской области, — вежливо ответила я, стараясь не скрипеть зубами от злости. — А я совершенно не оттуда родом.
— Да какая разница, из какой ты деревни, — она снова небрежно махнула рукой.
— В общем-то, никакой. Учитывая, что я не из деревни. Вы что-то еще хотите мне сказать, — намекнула я, что вообще-то ей совсем не рады. — Или это все?
— Как была ты невежей, так и осталась, — она поджала губы. — Я бы на твоем месте уже пригласила собеседницу за стол и предложила выпить кофе.
— На вашем месте, вы, Ольга Константиновна, выбросили меня в ночь из дому, после того как ваш сын украл все мои деньги. Вы действительно полагаете, что у меня есть желание приглашать вас за свой стол? — я вежливо ей улыбнулась.
Когда-то я до дрожи боялась эту склочной неприятной женщины, которая ежедневно искала повод ткнуть меня носом в какие-то мелкие просчеты и сказать гадость. Но прошло столько лет, и мне уже не девятнадцать, и даже не двадцать два, как в то время, когда я видела ее в последний раз.
— Грубиянка, — она снова поджала губы, а я только головой покачала. Ничто не меняется, и Ольга Константиновна все та же…
Я, не говоря ни слова, смотрела на нее, а она стояла и тоже молчала. То ли ждала чего-то, то ли искала слова, чтобы сказать мне очередную гадость.
— А что же ты про Алексея-то ничего не говоришь? — заговорила она, наконец.
— А что я должна про него говорить?
— Ну, хоть бы узнала, как он там. Вернулся ли из Индии.
— А зачем мне знать, вернулся ли он из Индии? — задала я ей встречный вопрос, не очень понимая, что ей нужно и к чему она ведет разговор. — Или он хочет вернуть мне украденные деньги?
— Какая же ты все-таки мелочная и жадная, — она недовольно качнула головой, а я только хмыкнула. — Как была ты голь перекатная в душе, так и осталась. Столько лет жила за наш счет, а Леше денег пожалела. Сколько он взял-то у тебя, подумаешь.
— Ну да, конечно же, я мелочная. И жила я за ваш счет, если не считать того, что работала на нескольких работах, и каждый день носила сумки с продуктами из магазинов. И насколько я помню, коммунальные платежи все эти годы, тоже оплачивала я. Как же вы там говорили? Что, коли уж вы меня деревенщину приютили, то должна же я как-то компенсировать свое присутствие в вашем доме. Не так ли? И денег Алексей украл у меня совсем немного, буквально все, что я копила несколько лет. Столько, что ему хватило улететь в Индию и прожить там припеваючи два года. Сущий пустяк.
Ольга Константиновна дернула плечом, но ничего не сказала. Я сказала истинную правду, и подловить меня на обмане ей не удалось бы.
— Ну и что же ты его не ругаешь тогда? Не говоришь, что он подлец и подонок?
— Зачем? — я приподняла брови. — Что было, то прошло. И как бы Алексей не поступил в прошлом — это на его совести. Ругать я его не собираюсь, сама выбрала такого. И как бы то ни было, он часть моей жизни. Прошлой жизни, но из песни слов не выкинешь.
— Решила проявить благородство?
— Ольга Константиновна, что вам нужно? Вы пытаетесь спровоцировать меня на скандал? Зря, я не собираюсь ругаться с вами или жаловаться на весь свет о том, какой ваш сын непорядочный человек.
Она снова помялась, подбирая слова и косясь на притихшего Эрилива, который внимательно слушал наш разговор.
— Злая ты стала, Виктория. Раньше ты не была такой, слова ведь поперек от тебя не услышать было.
— У меня были хорошие учителя.
— А как ты сейчас устроилась, где живешь? Замуж вышла? Работаешь где? Судя по твоей недешевой одежде, зарабатываешь неплохо.
— Нормально устроилась, живу тут, в городе. Замуж не вышла. Работаю… Нормально работаю, не жалуюсь.
— М-да. Этого у тебя не отнимешь, мозги у тебя всегда хорошо варили, и работала ты много, — признала она вдруг неожиданно, и я даже удивилась. Что это с ней? — Так может, ты вернешься к Леше? Он уже прилетел из Индии, дома сейчас обитает.
— С чего вдруг мне к нему возвращаться? — я аж опешила от этой фразы.
— Ну… Ты ведь его так любила.
— И что? Когда это было-то? У меня сейчас совсем другая жизнь, и Алексею в ней места нет.
— Вика, — она снова потопталась на месте. — Лешка из этой своей Индии совершенно другим вернулся. Он… Уж пол дома продал, на свою наркоту все спустил.
— Мне очень жаль, правда, но причем тут я?
— Ну, ты девушка сильная, решительная. И всегда такой была. Мне кажется, ты бы смогла его вытащить. Если не ты, то никто уже не сможет. Ты ведь так любила его, а любящая женщина способна на все, — она вопросительно глянула на меня.
— Ольга Константиновна, мне действительно жаль, что с Алексеем так случилось. Он всегда был… — я мотнула головой, решив не заканчивать фразу. Не хочу ругать его, какой-никакой, но я действительно его когда-то любила. — Но помочь я ему ничем не смогу. Во-первых, я его больше не люблю, во-вторых, я не собираюсь снова связывать с ним свою жизнь. И в-третьих, обратитесь в специальные учреждения, которые лечат от наркозависимости.
