Наталья Романова - Баба Яга

Ладно, как-нибудь разберёмся. Всё равно ходу назад нет.

В эту минуту Кош Шей обернулся ко мне.

— Ну, что, Яга, покажешь своё мастерство?

Я прям опешила. Чем таким я могла похвалиться перед чародеем такого уровня, ума не приложу… А Кош Шей мне кивнул.

— Портал к избушке отсюда открыть сможешь?

Я помотала головой. Но чародей не отступился.

— Давай, попытайся. Или я зря двумя Баб-ягами ради тебя жертвовал?

Стало стыдно и пришлось поднапрячься. Поначалу ничего не получалось. Чувствовала себя будто на экзамене. А потом разозлилась. Да что ж такое? Или не я несколько дней назад портал на ходу из машины к избушке открыла? Прикрыла глаза, представила себе болезную поотчетливей, загудела погромче и… фуух! Выпала на четвереньки прямо на заветной полянке. По бокам от меня попадали демоны. И лишь чародей, посмеиваясь в кулак прошел мимо как ни в чём не бывало.

А навстречу мне бежал Тимка. Глаза по пять рублей, хвост трубой…

— Настя! А мы уж тут думали-думали, ждали-ждали…

Избушка для встречи с хозяйкой принарядилась. Черепичной крышей накрылась, окошечки начистила. На крылечке Федя глазками мигает — транспаранта с лозунгом не хватает. А так все честь по чести.

На входе Кош Шей меня первую к двери пропустил и даже шутливо поклонился. А что? Всё-таки я тут ещё пока Хозяйка.

В горнице пахло травами. На нашей половине было пусто. А вот на сказочной царила паника. Я это почуяла, едва увидала леших, кинувшихся ко мне через невидимую черту. Хорошо, что в последний момент команду избушке дала…

Козьма пролетел мимо и выскочил в дверь, что-то пробормотав на ходу нечленораздельное.

Ефим переступать черту не спешил. Кивнул во след коллеге.

— В лес подался. Уж как переживал, как переживал. Понятно. Лес-то без присмотру совсем остался. — И чуть слезу не пустил. Сильно видать сочувствовал.

Я всем, кому и так полагалось, разрешение на перемещение туда-сюда дала, и сама на сказочную сторону перешла. Тимка засуетился у печи — оголодал бедный. Кощей молча покинул избушку, пожелав всем успехов. Палт Ассар обнял меня на прощание и отправился следом за чародеем, в дверях обернулся и беззвучно одними губами произнес: «Я вернусь…» Асса Кравн ушла следом за братом, не прощаясь.

А ко мне подступил Василий Премудрый. В руках у него оказался огромный список тех, кому следовало немедля дать разрешение на проход. Увидав меня в прикиде от Василисы, Премудрый подозрительно прищурился.

Я вздохнула, сожалея, что с милым как следует попрощаться не дали, но возражать не стала, списочек взяла и, сев на лавочку к столу, углубилась в изучение.

Список, как я и ожидала, состоял из одних имен. В конце стояло несколько витиеватых закорючек и черная печать с короной. Понятно. Решили меня взять в оборот так сказать, не отходя от кассы. Да только не на ту напали. Я и в офисе, когда работала, не особо кого слушала.

Списочек отложила и предложила вначале пообедать. Тимка аж муркнул — уж так был доволен. Василий решил пойти мне навстречу, но при этом вздохнул тяжко и крякнул в голос — хотел поскорее к делам перейти.

Сели за стол. Чтобы придать обеду официальный тон, я спросила у Василия, как дела во дворце. В здравии ли его величество, а также его высочество? На что Василий дернул глазом, но ответствовал, что у его величества все прекрасно, а вот царевич приболел. Я пожелала скорейшего выздоровления, а затем перешла от официальной части к деловой.

— И кто ж сей список готовил, позвольте узнать, — обратилась я к Премудрому.

Тот закашлялся.

— Совет Премудрых готовил, — отвечает.

Я решила уточнить.

— А нельзя ли как-то пояснить дополнительно, кто в списке обозначен и с какой целью пройти желает?

Тут Василий слегка опешил.

— Дык всё уже рассмотрено-пересмотрено. Тебе пошто знать? Печать есть. Подписи — вона, все подписались.

Я вздохнула, ручкой голову подперла, мысленно к избушечке обратилась. Тимка посуду в печку посовал, а стол, за которым я сидела, потихоньку поехал к центру. Лавочка подо мной на несколько стульев с высокими спинками поделилась.

— Тим, а посмотри-ка в сундучке, нет ли принадлежностей для письма?

Тимка кинулся за занавеску и через минуту передо мной на столе лежала стопка чистой бумаги и… старинное очиненное перо без чернильницы. Я листочек потянула, перышком поскребла — пишет!

Василий поскрипел зубами и молча занял один из стульев.

Я списочек развернула и решила начать с… начала.

— Ну что ж, тут у нас под первым номером некий Силантий Сивый проходит.

Василий не возражал.

— Ну?

Я почесала кончик носа перышком.

— Окей. Давайте сюда вашего Силантия.

— Зачем?

— Как зачем? Я же должна знать, кому разрешение выдаю?

— Зачем?

Ну все.

— Зачем-зачем! А затем, что кому попало я проход не открою!

Василий аж побагровел, а затем начал синеть.

— Ну, Яга! Ну, не ожидал… Да ты… Да мы тебе такое дело доверили! От демонов защищали! А ты! — со стула вскочил и об потолок приложился… Или избушечка приложила…

Я выслушала и спокойненько так говорю.

— Значит так. Хотите быстрее, предоставьте к списочку пояснения. Кто есть кто и с какой целью идет. Или — в очередь! Иначе, никаких перемещений. Все. — и по столу — хлоп!

Василий походил, поплевался и покинул избушку, в сердцах хлопнув дверью.

А я позвала.

— Федь, поговорить надо…

Арахнид мелко протопал по потолку и свалился прямо передо мной на стол. Я погладила паука по ворсистой спинке.

— С меня должок, Федь. Проси, чего хочешь.

В голове прошелестело.

— Не забыла? Это хорошо. Просьба у меня есть. Верни мне мой первоначальный облик.

Вот это сюрприз.

— И какой-такой облик у тебя был первоначальным? Погоди, так это что ж? Значит тебя несколько раз меняли что ли? И за что ж тебе такое?

В голове пронеслось ветерком что-то вроде вздоха.

— Крутой нрав у прежней хозяйки был, и моя строптивость была ей не по душе.

Ну что ж, слово давала — надо держать. Вот только получится ли… И полезла я в сумочку за заветной книжечкой.

А с книжечкой было что-то не так. Подрагивала, будто живая. Я её открыть попыталась — не тут-то было! Это что же, бунт на корабле? Потрясла я фолиант над столом, аж пыль посыпалась — не открывается! Ах ты ж твою в корень! Подняла повыше и кееееек грохну по столу… Раскрылась, аккурат посередине… А там! Бои без правил прям! Буквы пляшут, строчки друг на друга наезжают… Я как гаркну.

— Ааатставить! — и пальцем тык. Бумага в том месте чернеть начала и дымком потянуло.

Буковки быстренько в строчечки выстроились. И… тишина.

Ну вот, другое дело. Раньше надо было воевать. Теперь моя очередь.

Я книжечку полистала. И что-то ничего путного не нашла. Понимала, что надо что-то вроде отменяющего заклинания разыскать. Наконец, наткнулась-таки на нечто похожее. Для колдовства требовалась некая Арапкина петля. Как выглядит — не нарисовано.

— Тим, а что у нас имеется похожего на Арапкину петлю?

Тишина… Я еще позвала. Арахнид прошелестел.

— Обиделся кот. Не меньше меня старался, а награда только мне досталась.

Мдаааа… не справедливо.

— Тим, вылезай давай. Твое желание следующее.

За занавеской завозилось, показался хвост. Когда котэ вылез полностью, в зубах у него имелось нечто вроде кнута.

Я артефакт приняла, кота за ушком почесала. А затем, внимательно изучив алгоритм, приступила к выполнению…

Ну сказочники! Ну волшебники! Мать вашу! Ничего получше придумать не могли. В общем, объект надо было установить так, чтобы затем его можно было с помощью кнута раскрутить. Причем, оборотов должно быть ровно тринадцать, помноженное на количество превращений. То ли арахнид уже не помнил, сколько раз его меняли, то ли я никак не могла правильно сосчитать количество оборотов… В общем, намаялись все. Наконец, кот предложил простое решение — подвесить арахнида на веревке и крутить сколько надо.

Однако, предложенное решение оказалось не так просто выполнить. Привязать можно, но за что? Отрывать хранителю конечности я не собиралась. В конце концов, Федя предложил свить паутину и повиснуть на ней. Так и сделали. Дело заладилось. Я кнутом тушку подвешенную обернула, загудела, положенные обороты отсчитала, и… обомлела. На паутине висела кошка… Белая как снег… С синими глазами…

— Федь… Федора… Тим, мне кажется, или мы точно ещё до конца не доколдовали?

Тимка подошел к даме и понюхал в щечку.

— Здравствуй, Федорушка.

Кошка висела в паутине молча, вытаращив на нас глаза. Тимка обернулся ко мне.

— Я ведь, Настя, тебя почти о том же просить хотел. Понимаешь, когда хозяйка поделилась, нам с домовушкой тоже пришлось расстаться. Я тут остался, а Федорушку на ту сторону забрали. А поскольку мы оба возмущались сильно по этому поводу, хозяйка нас наказала — наложила запрет на смену ипостаси. Уж забывать стал, как это — на двух ногах топать.