Анна Стриковская - Бегом за неприятностями!
А говорили они о насущном.
Получалось, что ни в мире милейшего Сарториуса, ни в том мире, где Лиссу собирался сделать своей рабой белокурый эльф, устроиться на постоянное жительство нельзя. Не проходишь же всю жизнь под личиной? На базе тоже не жизнь, пустая планета — не слишком гостеприимное место, и еды тут нет. Мастерская — это да, но не более того. Жить можно только в населенном мире.
Осталось проверить еще три-четыре известных им места и выяснить у Саварда, не знает ли он интересных координат.
Вариантов возвращения на родину они не рассматривали. Рано. Даже если Лисса и сможет устроиться где-нибудь (не все земли Ардайи подвластны императрице Матильде), то Беттина будет в опасности везде. Как только о ней узнают в семье, а они узнают обязательно, второй такой в мире нет, то придут и заберут. Законы песчаных демонов всюду одинаковы и везде с ними предпочитают не связываться. И теперь на нее уж точно наденут браслеты подчинения. Лисса по большому счету никому не нужна, запрет на магистратуру для нее был прихотью Матильды, способом насолить магам из Академии, а вот Бет… Ее искусство императрице необходимо чтобы иметь возможность подчинить неподатливые императорские артефакты. Подробностей ни одна из девушек не знала, но ведь догадки строить никто не запрещал.
Утром сразу после завтрака Савард отбыл в Академию, а девушки следом за ним в гости. Перед отъездом Беттина вручила ему свое изделие: безразмерную сумку. Пусть гостинцев привезет.
* * *Ректора Академии Марульфа Лингеи терзало беспокойство. Столько времени прошло со дня исчезновения Саварда, еще больше — со времени бегства двух девчонок, а о них ни слуху, ни духу. И ладно бы все успокоилось и все об этом забыли. Обычно после сессии, когда студенты разъезжались на практику, а преподаватели в отпуск, в Академии было тихо как в склепе, и Марульф имел возможность заняться своими научными изысканиями. А тут… Ансар Эгелен подал-таки жалобу, да не в суд, а императрице. Причем подал и на него, Марульфа, и на отсутствующего Саварда. Матильда прислала гневное письмо с требованием доказательств гибели девушек. А если оных представлено быть не может, то следовало найти беглянок и примерно наказать, для наказания передав их страже. Иначе, писала она, Лингеи придется сместить и заменить магом, более лояльным трону.
И вот теперь он сидел и думал, возможно ли это в принципе. Должен ли он подчиниться диким требованиям императрицы или стоит послать ее куда подальше. Магический договор с императором не может быть нарушен, это он знал точно. Нарушителя ждет возмездие, столь же неотвратимое, как приход за ночью утра. Значит, придется договариваться.
Итак, для сохранения статуса кво нужны доказательства гибели девушек. Капли крови, клочья обгорелых волос и одежды были собраны и помещены в специальные емкости, но этого недостаточно. Требуется авторитетное заключение независимого эксперта. Саварда императрица отмела как имеющего отношение к девушкам и к Академии. А где взять другого? Но даже если он добудет нужное заключение, умилостивит ли это рассерженную Матильду?
Она явно нацелилась подмять под себя магов в империи, а значит на этом не остановится. Найдет, к чему прицепиться, чтобы сместить Марульфа. Хорошо бы узнать, кого прочат на его место. Не может быть чтобы эту бездарность Диардена, который подвизается в роли придворного мага с самой коронации. Ему сил не хватит Академию удержать, и он это знает.
Создалось совершенно нетерпимое положение: ничего не понимающая в магии молодая женщина пытается командовать теми, кто во много раз ее старше и умнее. Император Юстин был мудрым правителем и благороднейшим существом, его первая супруга императрица Аделаида во всем была ему под стать. Невероятно красивая эльфийка, образованная, утонченная, да вдобавок талантливая музыкантша, она обладала только одним недостатком: была фатально бесплодна. Долгий и счастливый брак не увенчался рождением наследника. И тогда Аделаида приняла решение уйти и дать свободу любимому мужу. Свободу взять новую жену и осчастливить подданных наследником. Хоть это было для него горше горького, Юстин покорился решению любимой супруги и Государственного Совета, который среди всех присланных на смотрины невест поддержал кандидатуру Матильды, девицы, лишенной магического дара, но происходившей из семьи, где женщины славились своей плодовитостью. Императору, потерявшему свою любовь, было абсолютно все равно, на ком жениться. Матильда так Матильда. В положенный срок родился мальчик, и все ликовали. Члены Государственного Совета гордились правильным выбором.
Ликование длилось недолго. Юстин не прожил с молодой женой и десяти лет, как скончался. Причины были неясны: он просто заснул однажды и не проснулся. Зато проснулась до этого тихая и апатичная Матильда. Ее голос обрел властность, в нем зазвучали повелительные нотки, и очень скоро Государственный Совет оказался распущенным, а корона, которую следовало бережно сохранять до совершеннолетия наследника, — на голове у его амбициозной мамочки.
С высшей знатью и сильнейшими магами сыграла дурную шутку клятва, которую Государственному Совету в полном составе пришлось принести еще беременной Матильде. Она якобы боялась за свое чрево и вынудила мужа на этот ритуал. Марульф в то время был одним из его видных деятелей и принес присягу вместе со всеми. Кто же знал, во что это выльется? При жизни Юстина Матильду никто всерьез не воспринимал, а после его смерти было поздно: опрометчиво данная клятва связала всех по рукам и ногам. Клятву не дал один-единственный маг Герулен, величайший знаток магического законодательства и права, который тогда же вышел из Совета и удалился из страны.
Вспомнив о Герулене, Лингеи вздохнул. Вот с кем бы посоветоваться! А то их собственный профессор магического права Омерз каждый раз говорит, что сделать ничего нельзя. Надо удовлетворять любые прихоти императрицы, иначе это будет нарушением или клятвы, или магического договора с Академией.
Размышления Марульфа были прерваны распахнувшейся от мощного пинка дверью. Первое побуждение было спустить нахала с лестницы, но увидев, кто к нему пришел, Лингеи чуть не зарыдал от счастья. Ввалившийся в кабинет грубиян Савард в запыленном дорожном костюме показался ему ангелом в сияющих доспехах. Он бросился к другу:
— Вер, какое счастье! Ты-то мне и нужен!
Все его ликование разбилось о скептическую улыбку архимага. Вер пришел вовсе не для того, чтобы спасть старого приятеля.
— Успокойся, Мар. Это ты мне нужен. Вернее, мне нужна информация.
— Все что угодно, но помоги Академии!
— Посмотрим. Это будет зависеть от информации.
— Что с тобой случилось, Вер? Ты на себя не похож. Я думал, ты будешь, как всегда, орать и ругаться…
— А потом успокоюсь, и ты стрясешь с меня все, что тебе нужно? Нет, дружище, эти времена прошли. Раньше мне по большому счету на все было плевать.
— А теперь нет?
— Вот именно. Итак. Рассказывай: что тут случилось после моего ухода?
— Матильда требует подтверждения гибели наших девиц.
— И то, что моего свидетельства оказалось недостаточно, говорит о том, что им не поверили.
— Не захотели поверить. Если в месячный срок я не представлю убедительных доказательств, меня сместят.
Брови архимага взлетели вверх.
— Вот даже как?! А на твое место этого напыщенного ублюдка Диардена? Хорошенькое дело! Слушай, Мар, а она вообще-то право имеет?
Марульф пожал плечами.
— Омерз утверждает что имеет.
— Ты его слушай больше. Хотя… Ты же вечно ушами хлопаешь, когда до крючков доходит. Мог такое подписать, что только диву дашься, когда вдумаешься. Я тоже, надо сказать, не лучше, но уж Омерзу в таком деле не поверю ни на грош. Надо разбираться для начала кто и на что имеет право и что ему будет за нарушение.
— Ты можешь?
— Я? Нет! Это не по моей части. Слушай, надо Герулена пригласить. Лучшего специалиста просто не существует. Вызови его по знакомству, ты же с ним в Совете вместе сидел.
Лингеи сперва вспыхнул от радости, что их с Савардом мысли сошлись на одной кандидатуре, но затем он вспомнил обстоятельства своего последнего разговора с великим юристом и поник.
— Я с ним разругался тогда. Ну, когда Матильде присягали, в смысле чреву ее, но оказалось… В общем, я тогда сглупил, оскорбив старика. Обвинил в предательстве. Прав был тогда Герулен, нам бы послушать… В общем, он со мной не разговаривает.
— Ну ты идиот! Собачиться с Геруленом… Хотя знаешь, я не лучше. Подрался с ним по пьяни еще когда Аделаида была императрицей. Если бы еще он мне накостылял, а то я его отметелил. Вряд ли после этого Герулен сохранил ко мне теплые чувства.
Общаться с занудным эльфом у Саварда не было ни малейшего желания, поэтому он посоветовал:
