Светлана Уласевич - Полтора элитных метра или получите бодрого дракона!
— Точно дура! — заметила вторая девушка.
— Я вас сейчас! — огрызнулась Мора и кинулась на них. Похоже, женская язвительность на неё действует лучше мужского обаяния.
Раздались ругань, звериный рык, женский визг, глухие удары, но я уже, не присматриваясь, вылезла на крышу. Строение подо мной ходило ходуном. Уже сверху я видела, как вылетели наружу полуодетые братья и все четыре девушки.
— Что ты ей сделала? — крикнул Вик. — Мы тебя только на два часа без присмотра оставили, а ты уже успела найти новых знакомых. Как ты её умудрилась так вывести из себя, что даже магия драконов действует через раз!
— Не знаю, — призналась я. — Я ей просто, наверно, не понравилась.
— А её убить можно? — поинтересовался Норри.
— Нет, это невеста Мортифора! Будет дипломатический скандал!
— А ты считаешь, так его не будет?! — язвительно прошипел Вик. — Между прочем, это ты сейчас болтаешься на крыше на ладан дышащего сарая! Думаешь, я оставлю сие безнаказанным?
— Извини, сестрёнка, оглушающие заклинания на неё не действуют! — простонал Норри. — Держись там, я сейчас что-нибудь придумаю.
— А может, усыпить её? — внесла контрпредложение я.
— Навечно, желательно! — добавил Вик, прижимая к груди окровавленную рубашку.
Стягивающийся отовсюду народ с вилами его согласно поддержал. Я перепрыгнула на соседнее здание и очень вовремя, потому как на крышу вылезла Мора. Увидев меня, она разогналась и прыгнула ко мне. Я перелетела на третью крышу. И горестно вздохнула. До четвёртого здания было далековато и оно уже не сельскохозяйственная постройка. А людьми рисковать не хочу.
Однако крыша второго здания вес приземляющегося на неё оборотня не выдержала и обвалилась. Раздалось истеричное лошадиное ржание и мычание коровы.
— Витька, беги к оборотням, предупреди их, что если они сейчас же не отзовут свою взбесившуюся женщину, мы будем расценивать это как нападение и бить на поражение! — крикнул Норри, плетя какое-то сложное магическое заклинание.
Кузен послушно сорвался с места в сторону таверны. Мора тем временем выкарабкалась из хлева и, трансформировавшись в женскую особь человека-волка, стала подходить к моему пристанищу. В данной ипостаси она была где-то под два метра, крупнее и массивней, покрытая рыжеватым с подпалинами мехом. Мускулистые руки венчали массивные чёрные когти. Вот в таком бы виде её Мортифору на смотрины! Лишний раз бы подумал, ЧТО в жёны берёт!
— Не трогай нашего дракона! — раздался вдруг возмущённый детский крик и со всех сторон на обидчицу посыпался град камней и заострённых дротиков.
Мора взвыла, обернулась к детворе и зарычала, но малыши только удвоили свои усилия. Оборотниха встряхнулась и юркнула внутрь моего убежища, отложив разборки с мелкотой на позднее время. Либо она решила забраться по несущим балкам ко мне на крышу, либо сломать каркас и завалить всё здание. Ни то ни другое мне не нравится. И что мне так везёт нарываться на неадекватных женщин?!
Ну, где же вы, драконьи способности! Самое время научиться летать! И вообще хорош из меня защитник, от первой же потенциальной угрозы убегаю! Дети для Моры и то большую угрозу представляют! Вся конструкция предательски содрогнулась. Мама! Похоже, она решила не лезть ко мне, а заставить крышу упасть к неё ногам.
"Ну и какая ваша часть за дракона отвечает?" — прошипела я своим мозгам.
"Не знаем! — истерично взвизгнули те. — Ты бы, хозяйка, руками помахала!"
"Ага! Может, мне ещё и над ухабами попрыгать?!"
"Хорошая мысля, хозяйка!" — обрадовались те.
"Плохая! — встрял инстинкт самосохранения. — Кочки на земле, а там злобный женский оборотень!"
"Дилетанты!" — прошипело сознание и нырнуло в тёмные закрома моей души.
В ту же секунду мир стал меняться через зелёные, чёрные и ослепительно белые тона. Под моим стремительно возрастающим весом крыша обвалилась сама. Несущие стены увеличивающегося объема также не выдержали и с треском хлопнули на землю, словно раскрывшийся цветок. И мы с Морой оказались лицом к лицу. Точнее морда к морде.
С минуту чудовище озадаченно и растерянно хлопала глазами, таращась на мою вытянутую морду в каком-то миллиметре от её головы, затем она собралась и полоснула по ней когтистой лапой. Острые как бритва когти царапнули по жёсткой чешуе и отскочили, не причинив никакого вреда. Только около носа зачесалось.
— Ой! — по-девчоночьи взвизгнула красавица и кинулась бежать.
Ой? Всего лишь ой?! Я тебе сейчас покажу настоящий «ОЙ»! Ты у меня навсегда запомнишь, как дракона обижать!
Я взревела и кинулась за ней. Так и подмывало поджарить бестию, но вокруг были дома моих подданных, а жечь людей и собственную деревню, где пока что любят своего хозяина как-то совестно и непрактично.
Эта нехорошая женщина оказалась умнее и проворнее, чем я полагала, кинувшись к таверне. Паразитка влетела внутрь здания на пару секунд раньше, чем моя лапа успела её достать и мои когти всего лишь впились в захлопнувшуюся дверь. У-у-у! Как я зла! От избытка чувств у меня даже кончик хвоста нервно забарабанил по мостовой.
Я высвободила лапу от двери и присев на дворе, стала ждать. Рано или поздно ей надо будет оттуда выйти. Мой хвост по-прежнему продолжал отбивать лихорадочную дробь. Со всех сторон стекались подданные, вооружившись мечами, секирами, косами, граблями, булавами. Кто в общем чем.
Идеальный конечно, вариант — поджечь таверну и зажарить гадину лохматую в собственном соку, но опять же здание принадлежит Тавору. А к нему я испытываю большую симпатию и вредить бизнесу мужчины очень не хочу. Да и крыша конюшни пострадает. А с ней мы провели два таких чудесных часа на солнышке и я уже успела к ней привыкнуть!
— Эй! — раздался крик где-то слева.
Я обернулась. На крыше соседнего дома махал руками Тавор и указывал на располагающееся у его ног полотно.
"В таверне никого кроме оборотней нет!" — гласил отрез белой ткани. Корчмарь махнул рукой и двое пареньков развернули следующую простынь: "Жги смело! Плату за услуги у оборотней я уже взял!" Мальчики поспешно свернули это послание и раскатали следующее: "А сам постоялый двор удачно застрахован у сарков!" Затем была вторая простыня, гласящая, что выплата покроет убытки сверх меры. И полотенца, заверяющие, что он за неделю отстроится заново и у него уже есть новый усовершенствованный проект да только старое здание сносить было жалко.
Ай да Тавор! Ай да предприниматель! Витькина школа! Однозначно в его роду были наши! Ну раз хозяин разрешил, то почему бы не помочь ему? Я набрала воздуха и от души дохнула.
Постоялый дом загорелся синим пламенем. Из окон с воем стали выпрыгивать оборотни, трансформируясь прямо в полёте и мягко приземляясь на задние лапы. Я попыталась выделить из них рыжего с подпалинами, но там почти все были такими, а наклонятся над каждым и всматриваться в первичные половые признаки как-то не солидно. Да и медлительно. Обидчица успеет убежать. Хотя теперь обидчица-то я.
От досады я плюнула. Деревце, на которое попала моя слюна, мгновенно съёжилось и оплавилось.
— Довольно! — выскочил ко мне высокий тощий серебристый получеловек-полуволк, в котором я опознала Каутинуса. — Довольно, ваша светлость! — примирительно поднял он когтистые руки. Ну и работка у него: всюду собой рисковать! — Мы приносим вам свои глубочайшие и искреннейшие извинения!
— Ваше раскаяние в карман не положишь! — раздражённо фыркнул оказавшийся рядом Вик. Испорченную рубашку он снял и теперь щеголял обнажённым накаченным торсом. Царапины на груди благодаря драконьей регенерации почти затянулись. — Ваша сумасшедшая баба едва не прибила мою слабую беззащитную сестрёнку, заставила волноваться нас с братом, а также её жену и подданных, для которых она надежда и оплот! И позволила это всё ваша девочка тогда, когда мы гостеприимно пустили вас на свою территорию!
— Сколько? — страдальчески вздохнул Каутинус, поднимая глаза к небу. С нами дела он вёл уже не первый раз и понимал, что спорить и отпираться просто бесполезно. Особенно, когда за дело берётся мой милый брат-казначей.
— Давайте посчитаем! — охотно встрепенулся Вик. — Светин сломанный ноготь на правой лапе — сто золотых, царапинки на чешуйках морды-лица двести золотых, наши с братом нервы по триста золотых на каждого, полное отчаяние Светиной жены ещё триста золотых!
— Что-то она не особо переживает! — рыкнул Каутинус, указывая на Ладушку, мирно седевшую на лавочке соседнего дома и невозмутимо чистившую себе ногти.
— Это от нервов, — бросил Вик. — Продолжим расчёты, милейший, нервы Светиных подданных, особенно детей это по три золотых каждому из них, а детям по четыре. Затем разгромленные сеновал, конюшня и амбар это ещё по двадцать золотых хозяину и по три золотых с каждого разрушенного здания нам. Теперь потеря такого важного и экономически выгодного пункта как постоялый дом дядьки Тавора. О нём и его таверне слава шла за много вёрст вокруг, и мы стабильно получали доход в виде ста золотых монет. Теперь двора нет, значит сто монет в компенсацию утраченной прибыли и ещё сто за моральный ущерб, так как я каждую ночь буду оплакивать корчму дядьки Тавора.
