Николай Бородин - Верхом на удаче
Вернее, пока только разгораться. В свете огромного костра, поднимавшегося перед стенами, на глазах у изумленных защитников города из тьмы вырастала армия Темных, невесть откуда взявшаяся. Через час, когда рассвело, а все дома погорели и языки пламени не затмевали обзор, на стене стали уже чаще слышаться кровожадные выкрики. Людей так и не отучили оценивать мощь врага по его количеству, в котором у гарнизона было явное превосходство – раза в два, если не больше. Стоило ждать вылазки, которая должна была стереть дерзких отродий Тьмы с лица земли – хотя бы в качестве мести. У нас был очень неплохой шанс сократить разрыв в численности войск с обеих сторон. И, что самое приятное, времени на всю операцию, как я прикидывал, выходило довольно – я мог бы поручиться, что самонадеянные начальники города не отправили вершников в соседние поселения за подмогой. Как, чтобы Замок не смог сам справиться с тысячей Темных?! Это же будет глубочайшим оскорблением для гордых воинов! Такая самоуверенность грозила им гибелью, о чем мы, Темные сволочи, и намеревались позаботиться.
На рассвете перед разъяренными скорее от собственной глупости дружинниками выросла небольшая походная крепостца, в которую были составлены все наши аптары. По бокам, как всегда, висели мощные щиты, каждый из которых мог в случае надобности превратиться в ворота. До нашего чуда походной техники этим людишкам, чьи неуклюжие сооружения чаще становились ловушкой для самих защитников, было далеко.
Но на стенах, как я точно знал, смотрели не на точность, с которой была составлена живая стена, а на ее размеры. Я мог только покачать головой. Дураки. Второй раз за день слыша невнятный ор со стен, я поражался глупости осажденных. Разумеется, сейчас нас попытаются взять на клинок. Вот только кто будет это делать? А, кто бы к нам ни вышел, до городских стен оставалось около полулиги, и мы в любом случае успели бы подготовиться к встрече с любым, сколь угодно страшным противником.
Впрочем, удивить меня они смогли и на этот раз. Нет, не своими действиями (они, как и ожидалось, почти немедленно напали), а теми силами, которые были брошены против нас. Да, Заран был прав, когда говорил, что затевается что-то действительно огромное, если даже псы войны, известные у нас в Степи банды, начали собираться у Границы. Прямо на нас, блестя на солнце причудливо выкрашенными латами, двигался гномий хирд, оставляя за собой широкую полосу беспощадно вытоптанной травы. Мне на мгновение стало страшно. Ведь главное оружие этих недомерков – отнюдь не копья и арбалеты, которыми они превосходно умеют пользоваться. Нет, самой грозной опасностью для наших воинов, когда они дойдут до рукопашной, будет жуткая концентрация пивного духа. Ибо ни один уважающий себя гном не выйдет биться, не заправившись предварительно этой дрянью по самые уши. От одной только мысли о чудовищном запахе меня замутило. Боже, дай нашим воинам крепости носа!
На нас в атаку двигались, как я уже упомянул, гномы, со всех сторон закрывшиеся щитами. Сам факт, что этот отряд сражался в одиночку, без своего короля, говорил о том, что это наемники, в свое время ушедшие из-под гор и не могущие больше туда вернуться. А обилие красных рун на латах явно свидетельствовало о том, что мы столкнулись с самой крупной и мощной из трех гномьих банд, которые бродили по свету в поисках нанимателя. Огненные Гномы, почти целый клан, ушедший в вольный поход после гибели их тана. Первоначально они якобы собирались мстить, но затем, попав под влияние звонкой монеты, тяга к которой может у них соперничать разве что с любовью все к тому же пиву, возвращаться назад не пожелали. Их король сначала пытался вернуть непокорных любыми средствами, вплоть до применения силы, но ему пообещали отстегивать с каждой операции, и пузатый гном, повозив длинной бородой в почти опустевшей пивной кружке, потребовал вторую – чтобы отметить скрепление договора.
Огненные Гномы. Крупная банда профессиональных вояк в крепчайших доспехах, которыми вдобавок командовал головастый предводитель (имени которого я, увы, не знал). В немалой степени именно благодаря такому умному гному (что для этого народца, строго говоря, редкость) сей отряд и стал самым преуспевающим из всех. В отличие от других танов, любивших грести самоцветы лопатой немедленно, этот вкладывал средства в развитие военного производства. Чего стоило хотя бы то, что именно благодаря умелым действиям вождя на благо банды трудились умелые ремесленники, снабжавшие солдат не только оружием и броней, но и странными, хотя очень действенными военными машинами. Ходили невнятные слухи, будто совсем недавно к отряду присоединился Кузнец Рун, один из адептов странной магии гномов, которые нечасто появлялись на бранном поле даже в сражениях за короля. Он мог бы стать проблемой, если бы не моя страсть ко всяким странным штучкам, имеющимся в нашем мире. Поэтому стоило всего год поупрашивать Зарана рассказать о магии Рун, получить пару десятков тумаков за назойливость – и сокровенное знание о примерном принципе действия этого волшебства оказалось у меня в кармане.
Вся волшба недомерков была чисто оборонительной. Имелось лишь несколько способных нанести серьезный урон заклинаний, но они относились к разряду высших, то есть требовавших нескольких Рун преимущественно из драгоценных металлов. Поэтому ясно, что они применялись лишь в чрезвычайных обстоятельствах.
Ровно в центре медленно ползущего хирда двигалось некое сооружение, которое показалось бы странным, если не знать, что это один из знаменитых гномьих таранов. Они появлялись на полях сражений очень редко, но действовали на ура. Возможно, именно поэтому гномы прослыли непревзойденными мастерами штурма. Мне лично последнее казалось абсолютным бредом. Как можно научиться брать крепости, все время сидя в темных и узких тоннелях?! Скорее всего, изначально это был какой-то механизм для прокладывания подгорных ходов, но стоило навесить на него броню – и получился таран. Несмотря на всю свою медлительность, он был очень хорошо защищен и, если бы ему позволили добраться до стен нашего лагеря, пробил бы их в момент. Вот только остановить недомерков планировалось гораздо раньше. Против сильных, но медлительных гномов очень действенным мог оказаться один ход…
Поскольку бородатые коротышки были настроены очень решительно и передвигались с несвойственной им скоростью, пришлось спрыгивать вниз, что сейчас было опасно, ведь просто так с высоты в пяток саженей не попрыгаешь. В коленках мучительно отдало, в голове мелькнула мысль, что надо будет потом обратиться к лекарю, да к той же Ди (да уж, она скорее залечит… брр!), но я был уже внизу, и всего через мгновение на мой зов сбегались воины. Исключительно равзарники, потому что атаку я собирался предпринять молниеносную, иначе на стенах города очухаются и мы окажемся втянуты в долгую схватку, в которой преимущество не на нашей стороне.
От былого энтузиазма верховых не осталось и следа, когда я с милой улыбкой сообщил, что именно им принадлежит великая честь – своими протазанами сломить хребет строю гномов. Разумеется, они все немедленно подумали о том, о чем я уже успел подумать. Дураков среди них однозначно не было. На мордах наиболее впечатлительных отразились все их красочные переживания по поводу того, как именно их встретят, а самый смелый не преминул выступить вперед. Прекрасно знал, стервец, что за подобную наглость с орка я бы уже содрал шкуру себе на ножны, но Лу обязан выслушать. Этого самого умного я узнал почти тут же – это был Оли, сильнейший из всех равзарников. На его кожаной кирасе виднелось немало колечек – знаков побед в личных схватках. Надо отдать ему должное – золотых (победы над Светлыми) было заметно больше, чем серебряных. В каком-то из своих поединков он оставил половину уха и левый глаз, потому и обладал, в глазах других воинов, непререкаемым авторитетом.
– На смерть ведь идем, начальник, – произнес он, глядя на меня уцелевшим глазом в упор. Я выругался про себя. В его взоре абсолютно ничего нельзя было прочитать. Крепкий орешек. – Хирд гномский, он ведь не пальцем делан. Положат наших половину на подходе из арбалетов, и доспехи не помогут. А остальных на копья взденут. Неладно говоришь.
На последних словах ему прямо в морду уже упиралась моя лапа. Древняя ритуальная форма подчинения, повинуясь которой он послушно опустился на одно колено. Пока я еще был вождем, и он меня слушался, но вот безумный, с их точки зрения, приказ сильно поколебал мой авторитет. Ненадолго, мысленно ухмыльнулся я.
– Ваше счастье, что начальник ваш уже обо всем подумал. Так что мы сделаем так…
Через полминуты они все бодро карабкались на равзаров, а еще через пару минут перед той стеной, которая должна была стать воротами, выстроился готовый к выступлению клин. Я занял место наверху, чтобы координировать ход задуманного мной грандиозного спектакля, да и заодно проследить за готовностью остальных участников постановки. Гномы уже прошли почти половину пути до нашего лагеря и были точно вне досягаемости любых атак с городских стен, когда я дал наконец приказ к атаке.
