Виктор Гвор - Улыбка Бога

С такими данными на руках работать - одно удовольствие. А возможности какие открываются! Это же...

Но вот не удается избавиться от нереальности происходящего. Так и в бога поверишь. Хотя зачем верить в бога? Куда проще поверить в йети. Вполне материальные личности. А как немцу какому по мордам двинут, так вдвойне материальные. С будущим, правда, сложнее. Так что, отбрасывай, капитан, свою рефлексию, и иди добывать информацию...

Йети, который предпочитал звать себя Костей, сидел около костерка, привалившись к жалобно поскрипывающему дереву. Языки пламени, время от времени, ярко освещали страшную морду, больше похожую на обезьянью. Но эта морда голыми руками уничтожила врагов во много раз больше самого капитана. Осознание данного факта тоже вносило лепту в общий раздрай чувств и ощущений.

- О чем думаете, товарищ Грым?

Догунин не придумал ничего умнее, чем задать глупый и банальный вопрос. Да еще и назвать человеческим именем не решился.

'Надо же, - мелькнула мысль, - старый чекист, а веду себя, как институтка!' Накатившая злость основательно прочистила мозги. Надо заканчивать с рефлексией, и заниматься делом. В конце концов, драться с фрицами лучше в союзе с йети, чем без него.

- Да так. О всяком, - Человеческие глаза на нечеловеческом лице смотрелись странно. А плескавшаяся в этих глазах тоска пугала. Какая-то она была сегодня особенно лютая и безнадежная. - О жизни думаю. О смерти. Да и о будущем.

- Какое оно, будущее? - Догунин мысленно послал ко всяким троцким и бухариным официоз, и присел рядом.

От туши йети веяло жаром. И уверенностью тяжелого танка.

- Нет его, того будущего, - охотно поддержал разговор Ухватов. - Того, которое знаю, уже не будет. А какое будет - не знаю. Может, на Марсе будем яблони сажать, а может и снова все просрем... - грустно махнул лапой йети. Замолчал. По лицу пробежала почти невидимая слезинка, теряясь в шерсти...

- Не просрем, - резко ответил Догунин. - Быть такого не может, чтобы просрали. Не дадим!

- А нас спрашивать никто не будет, - глухо сказал йети. - Прокрадется какая тварь пятнистая на верха, и все коту под хвост пойдет. И все окажется ненужным...

- Так выведем под корень! Не может быть, чтобы их много было!

- Разве дело в одной крысе? Ей на смену всегда другая найдется. Тут серьезно думать надо, как систему перестроить, чтобы всего этого избежать. А я кто? Инженер. Потом старик. Когда Брежнев умер, уже на пенсии был. Что я понимал, что видел? Первое время казалось, что всё правильно идет. Что запустил Лёня хозяйство, подправить надо... Подправили!..

Йети помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

- Как это все наверх передать? Да чтобы еще поверили и меры приняли? Есть товарищ Хрущев, член Политбюро, заслуженный человек, а против него свидетельствует волосатая обезьяна. Кого товарищ Сталин слушать будет? То-то...

Оба молчали. Йети нервно крутил пальцами винтовочный патрон. Потом посмотрел на него.

- А ведь это не всё, что надо бы рассказать. Вот, например,- он сжал патрон так, что побелевшую кожу стало видно сквозь шерсть... Не ослабляя хватки, покатал в пальцах. - Иногда и на примере показать требуется.

- Оп-па! - прокомментировал капитан увиденное, когда Ухватов разжал руку. - Силен, ты, братец, вот что скажу...

- Сам знаю, - вяло огрызнулся йети. - Что получилось, видишь? Или я зря боеприпас испортил?

- Не страшно...

Капитан боялся потерять подсказываемую мысль. Не успеть ухватить ее за скользкий хвост. На могучей ладони лежал патрон совершенно других размеров. На вид, так и остался практически 'мосинским'... Только меньше. Ни винтовочный, ни пистолетный... Промежуточный какой-то...

- Промежуточный, - подтвердил Костя. - Его в будущем применяют в автоматах и пулеметах. Во всем мире.

- Точно! - хлопнул Догунин себя по лбу. - Вспомнил! Нам же под похожий патрон автоматы выдавали! Длинные такие! И магазин на двадцать патронов!

- Автоматы? - удивился Костя. - Так их же после войны только начали применять. Калашников еще не изобрел ничего. А магазин на тридцать патронов будет. И на сорок пять.

- Причем тут Калашников? - теперь уже Догунин удивился. - Федоров конструктор. Из генералов царских. Мировой мужик! Он к нам еще приезжал. Все про поведение оружия в мороз расспрашивал. А что за Калашников такой?

- Да подробно и не скажу, - смутился йети и развел руками. - Михаилом Тимофеевичем звали. Вроде как из танкистов.

- Хватит! Найдем! Ты вот что, Константин, ты бы записал всё, что вспомнишь. И отправим в Центр! А то ты же энциклопедия ходячая, а мы тебя непрофильно применяем, - загорелся Догунин.

- В лабораторию отправить хочешь? - угрюмо уточнил Костя. - Не получится. Я профиль сам выбрал, и менять не собираюсь!

- Да какая лаборатория, к Троцкому? - капитан подскочил. - Ты же про будущее армии знаешь! Что применялось, что никудышным оказалось! Писать всё надо!

- А насчет написать... - йети протянул к капитану лопатообразные ладони, - у тебя есть карандашик на эти лапки? И представь, что это не в те руки попадет?

- Значит, приставим к тебе писаря из надежных людей. Зашифруем. Или лучше...

Капитан на секунду замолчал, а потом одновременно с Костей произнес:

- Гиви!

Несмотря на напряженность обстановки оба рассмеялись.

- Вот видишь, - сказал Догунин, - хорошие мысли скопом ходят! Так что впрягайся и вспоминай! Время горит!!!

25 июля 1941 г. Москва

Дверь мягко закрылась за спиной, отрезая от окружающего мира кабинет. Сапоги утонули в мягком ворсе ковра, покрытого невесомыми частичками пепла. Вошедший бывал здесь очень часто, поэтому не стал задерживаться в проходе, а сразу присел за стол. Хозяин кабинета приветственно кивнул гостю, и снова углубился в бумаги. Наконец, дописав несколько строчек, и размашисто подписавшись, отложил бумаги в сторону. Подвинув поближе стакан чая в мельхиоровом подстаканнике, начал размешивать, изредка звякая о стекло. Потом, вдруг улыбнулся, блеснув стеклышками пенсне:

- Ну, докладывайте, Павел Анатольевич! - нарком говорил с чуть заметным кавказским акцентом, который, впрочем, совершенно не резал слух. - В двух словах, как Вы умеете. Что там наши орлы накопали, что Вы с товарищем Эйтингтоном разобраться не можете?

- Гудериана орлы накопали, товарищ Берия. Того самого! - начальник Особой группы замолчал, ожидая реакции. Естественно, удивить наркома он не рассчитывал. Про систему получения перекрестной информации, и ее необходимость, майор госбезопасности Судоплатов сам мог читать многочасовые лекции. Но все же, все же...

Берия беззвучно отхлебнул давно уже остывший чай, слегка поморщился:

- Не могут пока еще наши товарищи из наркомата сельского хозяйства поспорить с английскими империалистами, - и неожиданно вернулся к основной теме. - Того самого накопали?

- Именно, - подтвердил Судоплатов, - генерал-полковника Гейнца Вильгельма Гудериана. Командующего второй танковой группой.

- Однако... - Берия снял пенсне, протер бархоткой, снова надел. - И как же наши орлы такую рыбину закогтить сумели?

- А вот тут очень всё интересно! - время церемоний кончилось, и можно было говорить напрямую, не прибегая к 'канцеляриту' и официозу. - Тут очень похоже, что идет пересечение со сведениями, получаемыми по проекту Б-17.

- Даже так? - нарком удивился. Очень. Хоть биография его и изобиловала разнообразнейшими поворотами, но некоторые вещи все же несколько выходили за привычные рамки. - Проект 'Б-17', говоришь... Подробности, товарищ майор, подробности!

Судоплатов с готовностью раскрыл увесистую светлой кожи папку, до этого хранившуюся подмышкой.

- В ночь на 16 июля в район станции Свислочь была заброшена группа капитана Догунина. Задача группы - диверсия на станции и последующая организация партизанского отряда из местного парттактива и, возможно, находящихся в тех местах окруженцев. В связи с этим группе были выданы координаты закладок в соответствующем районе. Уже днем шестнадцатого группа вышла на связь, сообщив, что задание выполнено. И, кроме того, имеется груз категории 'А' для доставки на 'Большую Землю'. Проверка сообщения подтвердила факт уничтожения станции. Истребители на доразведку два раза летали. Когда дешифровали фотографии, показалось, что там извержение вулкана произошло. Выжжено и перепахано.

- Извержение? - переспросил Берия. - Настолько эффективно?

- Эффективнее не бывает, - подтвердил генерал. - Сожгли дотла. Даже примерный подсчет потерь противника дает...

- Это ты без меня посчитаешь и оценишь, - отмахнулся нарком, обычно любящий точность до последней запятой. - Потери группы? И методы столь эффективной работы?

- Нет потерь, - развел руками главный диверсант Страны Советов. - В момент, когда Свислочь полыхнула, Догунин был еще в воздухе. Но на момент второго выхода на связь, капитан про данный факт умолчал. Самолет за грузом ушел. Как просили, Р-5. За ночь два раза обернулся. Летчик - гвардии лейтенант Мамкин, из 105-го. Бывший летун ГВФ. Лейтенант вывез пятнадцать детей от 3 до 10 лет, двух женщин и Гудериана. Притом, первым рейсом были отправлены исключительно дети. И впридачу пакет от капитана Догунина с подробным отчетом обо всех действиях. Только расшифровали, сразу доложили мне.