Федотова Юлия - Очень полезная книга
Иван на секунду задумался, осмысливая информацию. Что-то нравилась она ему все меньше и меньше!
— Выходит, там, где в нашем мире расположена моя комната в общаге, у вас…
— …дорога в сосисочную лавку!
— А у нас — остановка дилижанса, — ностальгически вздохнул Болимс Влек, который до этого момента интереса к разговору об устройстве бытия не проявлял вовсе и, казалось, даже не слышал его, думая о чем-то своем, снурловом.
— Это что же получается! Когда маг Зижнол будет отправлять нас по домам из Фазака, мы не на прежнее место вернемся?!! Не туда, откуда пришли в этот мир?!!
— Нет, конечно, — подтвердил Кьетт немного обескураженно, он еще не понимал, чего это Иван так разволновался. — Мы окажемся там, куда проецируется его лаборатория. Вот если бы могли точно указать свои астральные координаты…
Но Иван его больше не слушал.
— А вдруг это будет густой лес?! Или вообще море?! Открытый океан?! Дорога с несущимися машинами?! Люк канализации?! Что тогда?!!
— Ну уж в своем-то собственном мире ты как-нибудь доберешься до дому, — успокоил его Кьетт, но помолчал минуту, подумал и добавил печально: — Мне-то вообще хуже всех. Я-то вообще могу оказаться на территории противника! А есть еще Стеклянная долина и Драконий хребет… — Нолькр совсем приуныл.
— А с демонами тоже такая фигня происходит? — чтобы отвлечь его от грустных мыслей, спросил Иван.
Но этого Кьетт уже не знал.
На пути с рынка в гостиницу Иван Степной получил редкую возможность ощутить себя вьючным ослом. Именно на его спину пришлась большая часть нелегкого груза. Так уж вышло: изнеженного снурла они старались лишний раз не нагружать: сам ходит, и на том спасибо; у Кьетта же ребра не успели срастись после встречи с соплеменниками. Правда, сам он утверждал, что здоров как крылатый конь Пегас, но Иван без лишних споров ткнул его пальцем в бок. Тот взвыл. Называется, «что и требовалось доказать»!
Тогда спорить стал Влек:
— Ты что, и дальше собираешься таскать все один? Ты же надорвешься просто! Давай я тоже понесу, я же здоров!
— Понесешь! — обещал Иван. — Завтра упакуемся, уложимся хорошенько… — тут он невольно вздохнул, чувствуя, как в позвоночник все глубже вгрызается край походного котелка, — тогда все понесут. А до гостиницы я уж как-нибудь не надорвусь, не сомневайся! — сказал так, а сам припомнил марш-бросок с полной выкладкой… Пожалуй, тогда чуть полегче было.
В гостинице, несмотря на ранний час, Кьетт сразу повалился спать, и даже от ужина отказался. Почему-то рынки его всегда утомляли до крайности, сколько себя помнил. Но снурл об этом свойстве Кьеттова организма не знал и запаниковал.
— Наверное, он у нас заболел! Потому что без шапки по морозу бегает! И ты, Иван, напрасно ему в ребра тыкал, наверное, что-то повредил! И у него теперь жар! Вот потрогай, какая щека горячая!
Так и вынудил потрогать! Иван ткнул пальцем, но никакого жара не нашел:
— Щека как щека, просто теплая. Так и должно быть, он же не покойник!
Однако Болимс не успокоился и пошел искать лекаря. А Иван остался переживать, как бы потом не пришлось искать самого Болимса. Но тот с задачей справился великолепно. Приведенный им лекарь, пожилой дядечка чрезвычайно важного вида, в дорогом красном плаще и профессорской шапочке, оказался магом-целителем, притом великим мастером своего дела — зря Иван тайно подозревал его в шарлатанстве. С пациентами из числа молодых парней (которые, независимо от природы своей, всяческой медицины стараются избегать до тех пор, пока совсем помирать не начнут) он обращаться умел прекрасно. Не дав Кьетту проснуться, усыпил его еще крепче, «чтобы не брыкался». Усыпил, а потом долго бранился: «Это какой же коновал догадался сращивать кость такими идиотскими заклинаниями?! С ума сойти можно!» О том, что это действительно был коновал, в прямом смысле слова, столичному магу рассказать постеснялись.
Ребрами так и не пробудившегося Кьетта (других хворей у него не нашлось, зря снурл переживал) лекарь решил не ограничиваться. Заодно исцелил Болимсу привычный насморок, а Ивану исправил сломанный в детстве нос и вылечил зуб, который еще не болел, но на днях заболел бы обязательно. И денег за зуб не взял. И слава богу, потому что за остальное пришлось заплатить очень прилично. От всех графских денег осталась в кармане Ивана пара-тройка жалких медяков. Но он не сердился на снурла: здоровье того стоит, а перед дальним походом — особенно. И нос больше на сторону не свернут: мелочь, а приятно!
Наутро Кьетт, не подозревавший о вмешательстве местной магии в свой организм, был бодр и весел.
— А вы говорили! — радовался он, не ощущая боли, уже ставшей привычной. — Да я здоров как боевой дракон его высочества! Могу не только мешки, могу и вас двоих на хребте тащить!
— Боливар не вынесет двоих! — усмехнулся Иван и подсунул Кьетту котелок — пусть тащит, раз на подвиги потянуло.
Глава 3
объясняющая причину, по которой путнику грозит опасность заблудиться в лесу
Во всем, что касается Пустоши и Безумных земель, Зижнол проявил удивительную неосведомленность. Кто там водится? Какие опасности могут подстерегать в пути? Какие неприятности магического свойства особенно вероятны? Можно ли добыть чистую воду, или зря они вчера так легкомысленно отказались от бурдюка? Где именно сумасшедший маг прячет свой кристалл? Ну ничегошеньки он не знал, будто и не маг вовсе, а дитя невинное! Суетился, торопился, от вопросов отмахивался: «На всю жизнь не напасешься, всех бед не предусмотришь!» — чувствовалось, прямо не терпится ему сбагрить «героев» куда подальше!
Последнее, что увидели они, прежде чем кануть в небытие портала, была его сладко улыбающаяся физиономия.
Но порталы маг открывать умел мастерски, в этом ему нельзя отказать. Ивану навсегда запомнилось то, первое перемещение через пентаграмму: свет, грохот — и тьма, немыслимая боль, будто дробящая на атомы все тело, мысли о неминуемой гибели… На этот раз все было иначе, очень деликатно: просто в одном месте взяли, в другом поставили, будто на экране сменился кадр. Ну может быть, уши слегка заложило, как в самолете, и окружающий пейзаж, прежде чем обрести новые очертания, несколько раз судорожно дернулся, но очень быстро стал на место и предъявил себя во всей красе.
Собственно, Кьетт с Иваном ничего нового для себя не увидели, Пустошь уже была им знакома не понаслышке. Та же унылая равнина до горизонта, голая, топкая, усеянная редкими плоскими камнями, похожими на спины спрятавшихся под землей чудовищных жаб. Тот же тяжелый запах гнили, и небо вдали зловеще-багровое, несмотря на близость полудня. Где именно проходит граница Пустоши и жилых земель, сомнений не возникало: до рубежа снег лежал красивыми, пушистыми опереточными сугробами. За рубежом не выпало ни снежинки, времен года там, похоже, не существовало, как в погребе.
Снурл осторожно, будто опасаясь, что ее откусят, протянул руку через рубеж и с удивлением почувствовал, что внутри, в Пустоши, воздух гораздо теплее. Не лето, конечно, но и не зимний мороз. Градусов пять-шесть, решил Иван, последовав его примеру.
— Ну что, идем? — проявил нетерпение нолькр. — Что мы топчемся на месте, как кони перед оковой? Пустоши, что ли, не видели?
— Я не видел, — напомнил снурл и признался: — Боязно! — Пустошь ему не нравилась все больше, и идти туда не хотелось до дрожи. — Ах, если бы прямо сейчас закрыть глаза, и — раз — оказаться дома… — Мечтательная улыбка скользнула по его пухлому, но уже немного осунувшемуся лицу.
— Ага, — машинально согласился Иван. И вдруг замер, потрясенный неожиданным внутренним открытием. Он удивительно ясно и отчетливо осознал, что возвращаться в свой мир ему решительно не хочется! Мало того, сама мысль о том, чтобы вдруг «раз — и дома», вызывала едва ли не ужас! Позже, когда подвиг будет совершен и приключение подойдет к логическому завершению, — тогда обязательно! НО ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС!
— Вот и я думаю, — кивнул ему Кьетт, — чего мы так рвемся назад? Все там привычно, сплошная рутина! Учеба — казарма, учеба — казарма, и в любой момент на передовую загремишь, а там что? Бой — привал, бой — привал… Тоска зеленая! В кои-то веки выдалось что-то новое, волнующее и неизведанное, а мы от него как упырь от осины: «Ах, дяденьки, верните нас скорее домой!» Разве не дураки?!
— Да идиоты полные! — на этот раз не машинально, а с большим чувством подтвердил Иван… и снова пережил некоторое потрясение, причина которого на этот раз была в Кьетте. — Слушай! Никак не пойму, ты что, мысли, что ли, умеешь читать?
— Я? Мысли? С чего ты взял? — Нолькр выглядел не менее потрясенным такой постановкой вопроса. — Разве такое вообще бывает?!
