Андрей Белянин - Казачьи сказки (Сборник)
Он взмахнул полой плаща, и каморка, служившая Жито жилищем последние несколько лет, приобрела такой роскошный облик, каким не обладала даже во времена своей юности, когда дом был только построен. Стены, потолок и пол заблистали свежей краской, вместо единственной табуретки появились два роскошных кресла с резными дубовыми ножками и изящный столик красного дерева, на котором лежали исписанный лист пергамента и большое гусиное перо.
— Значит, в аду комфортно? — спросил Жито.
Ночной посетитель пожал плечами.
— Кому как.
— Понятно, — кивнул Жито, косясь на пергамент и перо.
— Прошу ознакомиться, — неторопливо предложил Сатана, протягивая пергамент Жито. — В наше время много неграмотных, зачитываешь им договор, а они потом жалуются, что их обманули, что такого пункта там не было, они ничего о нём не слышали, а я просто лгун и обманщик.
— Я умею читать, мастер Пепик меня научил, но я ведь ещё не сказал, чего хочу.
— А то я не знаю! Пожалуйста, читай побыстрее, мне надо успеть до петушиного крика заключить сделку с одним иудеем-процентщиком из Еврейского Города. Это, как ты знаешь, на другой стороне Влтавы, и старик, сам понимаешь, до рассвета будет торговаться.
Жито принялся за чтение, пальцы его дрожали, чего с ним до этого никогда не случалось. Но на первой же строчке брови его поползли вверх.
— Я стану колдуном?!
— Тебя в этом что-то не устраивает? Ты станешь величайшим колдуном своего времени! Ты же хотел прославиться и получить богатство и уважение, да плюс чтобы тебя все боялись?
— Твоя правда, всё верно, это меня устраивает, — кивнул Жито, отважно взявшись за перо. — Расписываться кровью? Знаю я ваши ритуалы…
Жито шилом глубоко кольнул свой палец, набрал побольше крови в перо и аккуратно подписался. Только протягивая готовый договор Сатане, увидел, что тот брезгливо морщится и как-то даже позеленел лицом.
— И кто придумал, что я всегда требую подписи кровью? — проворчал он, прикрывая рот рукой в чёрной перчатке. — Мне от её вида плохо становится. Насхледаноу![2] Увидимся…
Он полез обратно в окно.
— Надеюсь, что это не скоро случится! — крикнул вслед ему Жито и сунул уколотый палец в рот.
Ночной гость помахал ему ручкой, прежде чем его довольно улыбающаяся физиономия растворилась за подоконником.
С этого момента исчез из Праги молодой башмачник, а на его месте появился великий колдун и фокусник Жито!
Много дивных дел натворил он в Праге и за её пределами, разные короли восхищались его искусством, и многие из них мечтали, чтобы он перешёл к ним на службу. Но Жито остался верен своей родине и не захотел покидать Праги и служил только своему государю.
Говорили, что чёрт ему подарил седло, на котором можно домчаться за доли секунды до места назначения, и плащ-невидимку. Обычно ходил колдун в красной курточке и чёрно-крас-ных полосатых лосинах, а лицо его всё темнело из года в год. Пражане называли его за глаза черномазым — в лицо бы никто не осмелился, потому что всяк знал: Жито такое с ним может сотворить, что и на том свете помнить будешь.
Одного трактирщика, говорят, он превратил в чёрного осла только за то, что тот подал ему разбавленное пиво. Целую неделю тот был ослом и, крича по-ослиному, низко кланялся Жито, пока тому не надоело, что за ним повсюду ходит осёл с унылой мордой, и он превратил его обратно в человека, только уши ему оставил чёрные и волосатые. С тех пор трактирщик отращивал волосы, а пиво разбавленное подавал, только как следует приглядевшись к посетителю: мало ли в каком облике явится Жито? Ведь Пражский колдун, как его прозвали, надо сказать, был мастером перевоплощений.
Выходил из дома в одном платье, а до места доходил совсем в другом, обычно гораздо более нарядном и дорогом. Так, раз как-то отправился на приём к королю, надев на себя пыльный мешок и подвязавшись грязной веревкой, так что люди на улице дивились, а кто не узнавал его, открыто посмеивались. Пока шёл по улицам, одежда его постепенно менялась, вот на ногах появились красивые остроносые башмаки с золочеными пряжками. Ещё улицу прошёл — и на плечах его уже дорогой бархатный кафтан с пышными рукавами и со шнуровкой. Ну и диковинно же он выглядел в таком кафтане, с прежней верёвкой на поясе и в дорогих башмаках на голую ногу! Но вот на нём уже тонкие штаны-чулки, на голове шляпа-шаперон, а на золотом поясе висит расшитый парчовый кошель. И во дворец он входил уже при полном параде, разодетый знатным щеголем!
А идёт назад — на нем монашеская ряса или балахон отшельника.
Любил его чешский государь и миловал. Как-то пригласил он Жито погостить в своём загородном замке и поохотиться заодно. Ехать должны были вместе, вот уже сидит король в своей карете, запряжённой четверкой прекрасных лошадей, пора уже выезжать, а Жито всё нет. Не привык король ждать, но без Жито отправляться не хочет, скучно будет без любимца ему отдыхать, и охота не в радость. Уже и посылали за ним, но посыльный не смог Жито отыскать, осерчал его величество, но что поделаешь, не ждать же вечно, пора трогаться.
Вдруг зазвенели бубенчики, раздался петушиный крик, и все увидели, как в замковые ворота въезжает диковинная процессия — повозки, запряжённые петушиными парами, а управляют ими, стоя на маленьких двухколесных тележечках, коты, разодетые в ливреи и маленькими кнутиками погоняющие птиц. Одна повозка с парой петухов, вторая, в ней уже две пары, в третьей — три, а следом едет тележка, запряжённая уже четырьмя парами петухов. И только восемь здоровущих петухов могли осилить едущего на тележке Жито, одетого в королевский плащ с пелериной!
Долго король и придворные смеялись и умилялись котам, с чинным видом управлявшим своими колесницами. Так и поехали бок о бок две процессии, и всю дорогу среди сопровождавших короля придворных и челяди царили удивление и веселье. И народ бежал за ними, а потом все в городе рассказывали об этом, добавляя подробности ещё более невиданные. Когда доехали до места и распрягли птиц, котов оставили жить в почёте в замке, а петухов отправили на птичий двор, где те благодаря своей породистости и стати сразу взяли бразды правления в свои крылья.
В тот же день Жито учинил ещё одну шутку. Надо сказать, что королевские шуты очень его боялись, частенько доставалось им от Жито. Может, ревновал он их к королю, считая своими конкурентами, а может, просто шутов не любил. Но в тот день, увидев, что шут Янек слишком налегает на еду, Жито учинил над беднягой такую шутку. Едва тот принялся за очередного жареного карпа, держа его обеими руками и с жадностью откусывая большую его часть, как почувствовал, что рыбка соскальзывает и падает обратно в тарелку. Пытается снова её взять, да руки не слушаются. Глядь, а это уже и не руки, а конские копыта! Ну и лицо у него стало в тот момент… Сначала ничего не понял, а потом ужасно испугался и даже заплакал:
— Ваше величество, ваше величество! Что же это за безобразие?
Обжора Янек впервые в жизни при короле без шуток, серьёзно заговорил!
— Ладно, Жито, верни ему его шаловливые пальчики, — смеясь, велел государь.
— Хорошо, ваше величество, один момент. Ой, что это, кажется, я забыл, как это делается! — притворно воскликнул Жито, до полусмерти напугав бедного шута этими словами.
Копыта толстого Янека раздвоились и превратились в свиные.
— Сейчас-сейчас… Сию минуту…
Теперь они начали увеличиваться и стали бычьими.
— Ослиные! Козлиные! Нет, опять лошадиные! — Копыта всё продолжали меняться, и присутствовавшие уже хором угадывали, ноги какого животного на этот раз выросли у шута.
Бедолага уже в отчаянии бил ими себя по голове, как королева и многие дамы начали просить за несчастного обжору, и Жито, низко поклонившись королеве, тут же вернул шуту его руки. Янек почти сразу же куда-то скрылся и объявился только на следующий день, да и долго ещё после этого старался держаться от Жито подальше…
Как-то подшутил он над знаменитыми фокусниками из Баварии, которые приехали вместе со своим герцогом, чтобы показать своё искусство королю на празднике святого Вацлава и приуроченного к этому дню торжества в честь юбилейного переиздания «Чешской хроники» Козьмы Пражского.
Что только не вытворяли баварские фокусники на Староместской площади Праги! Глотали длинные железные прутья, давали себя ими протыкать, пыхали огнём или фонтаном воды изо рта… Из маленького ларца у них вышел удивлённый монах-цистерцианец, одно пузо которого выглядело втрое вместительнее этого ларца.
Жито смотрел на всё это, стоя в толпе, и стоящие рядом слышали его недовольное фырканье всякий раз, как баварцы выкидывали что-то особенно удачное. А народ был в неописуемом восторге. Мало было тогда у горожан развлечений, и баварцы даже почти побили успех казни Петроушка, знаменитого разбойника с Кутной Горы, вдова которого до сих пор гордилась успехом смерти мужа и купалась во внимании и почете. Тут надо добавить, что месячной давности казнь Петроушка горожане обсуждали с большим восторгом, чем даже фокусы Жито…
