Расстрелять или жениться? (СИ) - Филеберт Леси

"Знаю", - подумал я, а вслух сказал:

- Настолько не нравится, что ты вся дрожишь?

- Это от возмущения и гнева!

- Нет. Это от трепета и желания, - уверенно сказал я, поглаживая нежную кожу шеи и не сводя глаз с Агнессы. - Ты жаждешь моих прикосновений, но боишься в этом признаться даже самой себе. Только вчера тебя немного прорвало, когда перестала сдерживаться.

- Я была... не совсем в себе!

- Оу, нет. Ты как раз-таки раскрыла себя.

- Да что же ты со мной делаешь?! - взвилась Агнесса, отступая на шаг, но упираясь в стену. - Не трогай меня! Ты путаешь мне мысли и отвлекаешь от собственных проблем! Это неправильно, не должно так быть! Я солдат! А солдаты не сдаются!

- Кому не сдаются? - жарко шепнул я, подступая вплотную.

- Никому!! Ни... ко... М-м-м...

Вопль Агнессы потонул в сладком поцелуе. Я прижал ее к себе одним сильным движением и впился в губы, настойчиво, яростно. Решительно сминая все сопротивление Агнессы. Стремясь показать всю ту гамму чувств, что сейчас испытывал. Все то желание, которое разъедало меня изнутри и заставляло вновь и вновь касаться, стискивать в объятьях, углублять поцелуй и срывать с губ тихие стоны.

По телу словно жидкий огонь разлился, когда Агнесса неуверенно обняла меня за шею и зарылась пальцами в волосы. Сначала невесомо, словно бы сама не до конца понимала, хочет ли этого. А потом ощутимо проводя кончиками пальцев по шее и ниже, к спине, вызывая у меня тем самым легкий озноб.

Она наконец-то отпустила себя и позволила себе быть в моменте "здесь и сейчас". Раствориться в эмоциях, довериться, раскрыться. Чувствовать, принимать и отдавать. Надо было взять себе на заметку почаще затыкать ее поцелуем - действенный способ, оказывается.

Я и сам тонул, захлёбывался эмоциями. Все крепче и крепче прижимал Агнессу к себе, напряженный, взвинченный до предела.

Слишком близко. Слишком жарко. Слишком головокружительно.

Прервал поцелуй, лишь когда понял, что еще немного - и я переступлю допустимую грань. Нельзя. Не сейчас. И не здесь.

Провел носом по щеке Агнессы, как хищник, обнюхивающий жертву. Шепнул на ухо:

- Имей в виду, я сейчас останавливаюсь только лишь потому, что не хочу продолжать тут, в столь не романтичном месте. Но если бы мы с тобой были наедине в более подобающей обстановке, то я бы...

Я долго и со вкусом нашептывал Агнессе, что именно сделал бы с ней при других обстоятельствах, и чувствовал, что она даже дыхание задержала, внимая моим откровенным словам. Прикрыла глаза и дышала прерывисто, как после длительного бега. Но оттолкнуть, убежать от меня более не порывалась. Поэтому я продолжал гладить, обнимать, прижимать к себе, и отсутствие сопротивления здорово дурманило разум.

"Попалась. И ты попался, - раздался ехидный голосок Савьера в моей голове. - С потрохами!"

"Попался, - не стал упираться я. - Полностью. С головой".

Глава 25. О шоколадном послевкусии

- Ты моя. Только моя, слышишь? Ты самый сладкий плод, который я когда-либо вкушал. И я хочу испить тебя всю, без остатка.

Я крепко зажмурилась и, кажется, даже перестала дышать на какое-то время. Ой всё! Прощай, мозг!

От поцелуев Салливана горели губы, от его слов звенело в ушах. Картинки, нарисованные его речами, так и стояли перед глазами, и я удивлялась, как я вся, с головы до ног еще не покраснела. К тому явно шло.

Его глубокий голос заставлял вибрировать от желания, его объятья начисто лишали воли.

Я тряхнула головой, прогоняя непристойные мысли прочь. Облизнула губы, все еще ощущая во рту горько-сладкий привкус шоколада. Проклятье, кажется, я больше никогда не смогу есть шоколад, не вспоминая о Салливане...

Руки не слушались. Пыталась отвязать лошадей, но возилась так долго, будто никогда в жизни не выводила лошадей из стойла. Наверное, ужасно глупо выглядела со стороны, но никак не могла совладать с руками.

- Давай я сам, - сказал Салливан.

Он мягко отстранил меня в сторону, слегка сжав мою ладонь. Мазнул поцелуем по кончикам пальцев, и я снова словно одеревенела. На миг прикрыла глаза, пытаясь отключиться от внешнего мира и привести мысли в порядок. Тупо стояла и наблюдала за тем, как Салливан отвязывает лошадей и выводит их на заснеженную улицу. Как-то у него очень быстро и ловко все это получалось, лошади охотно следовали за ним сами, даже подгонять не приходилось.

- Ты все делаешь так стремительно? - не удержалась я от вопроса.

- Нет, что ты. Любовью я предпочитаю заниматься медленно и со вкусом, - небрежно сказал Салливан и подмигнул мне с коварной улыбкой на устах.

Я снова внутренне вспыхнула и затаила дыхание, когда Салливан прошел мимо и, словно не удержавшись, ощутимо провел ногтями по моей спине. Быстро, секундным касанием, но меня как током ударило.

Судорожно вздохнула, пытаясь выровнять дыхание и хмуро глядя на Салливана, запрыгивающего в седло пегого коня.

Да что со мной такое? Даже на такую простую ласку реагировала чересчур остро, потому что рядом с Родингером не могла иначе. Это какое-то беспощадное помутнение рассудка, с которым я не знала, как бороться.

Никогда раньше не влюблялась в мужчин и теперь понятия не имела, что делать с такой собой, и как вообще себя вести. Нет, у меня, конечно, были мимолетные влюблённости, но еще ни разу меня так не трясло от одних только лёгких прикосновений. Не говоря уже обо всем остальном.

Как взаимодействовать дальше с Салливаном я не понимала и предпочитала об этом пока не думать.

Спокойствие, Агнесса! Вдох-выдох. Нет, не судорожный, обычный такой выдох! Ну же! Вот, так-то лучше. Сначала - разбираемся с изгнанием африона. Потом - думаем, что делать с Салливаном. Расставляй приоритеты, солдат!

Вот только непонятно, как о нем можно было не думать, когда он был всегда, везде, всюду.

Я запрыгнула в седло и специально поскакала впереди, чтобы создать для себя видимость того, что я еду одна, вся такая гордая и независимая. Но ощущала на себе такое пристальное внимание Салливана, что обернулась. И нервно сглотнула.

Есть вещи, которые должны оставаться невидимыми. Например, этот его взгляд. Салливан смотрел на меня с таким откровенным вожделением, что под этим взглядом я почувствовала себя без одежды. Не думай о таком, ну да, как же...

- Перестань раздевать меня глазами, - сказала я ему, когда мы поравнялись.

- Чем могу, тем и раздеваю, - широко улыбнулся Салливан. - Раз руками пока не получается...

Он рассмеялся, глядя на мое вытянувшееся лицо, показал язык и пришпорил лошадь. Ни дать ни взять озорной мальчишка, а не взрослый наследник престола. С ума я сойду с такими его сменами настроения!

Вернувшись к нашим спутникам, уже готовым отчаливать, мы не стали задерживаться, решили сразу же отправиться в путь. Нас долго уговаривали остаться, огорчались, что мы так быстро уходим. Надо же какие гостеприимные орки оказались! Никогда бы не подумала, с виду-то они все довольно грозные.

Мы, конечно, не против были бы погостить, но нам надо было спешить. У меня каждый день, каждый час был на счету, и я не собиралась нигде сильно задерживаться. И так непозволительно много времени ушло на возню с Кайло. А я ощущала, как с каждым днем все слабее горит моя магическая искра, и от этого было тошно. И страшно...

Ой, нет, лучше даже не начинать размышлять об этом, а то меня начинала захлестывать паника. А паника - так себе друг для решения каких бы то ни было проблем.

Я тепло попрощалась со всеми родственниками Кайло, кто смог встать после вчерашней пирушки, чтобы проводить нас. Пообещала как-нибудь навестить подросшего орчонка, правда понятия не имела, смогу ли сдержать обещание. А что, если тьму из меня изгнать не получится, и я всё-таки буду поглощена полностью?..

Тряхнула головой, запрещая себе думать о плохом. Так, Агнесса, еще раз: решаем проблемы по мере их поступления! Сейчас перед нами стояла задача добраться до храма Пресвятой Мелии - вот на этом и стоило сосредоточиться. Остальное - потом.