Отбор: ведьма ‒ (не)невеста (СИ) - Глинина Оксана

‒ Черт! ‒ в сердцах воскликнул король. ‒ Глупая девчонка! И ведь просил не торопится, взял все в свои руки.

‒ Это ты так думал, и я впридачу, что каждый из нас самый хитрый и ловкий, поэтому она с легкостью обвела нас вокруг пальца. Я пойду по ее следу и найду, но для этого мне необходимо знать, что она задумала?

‒ Понимаешь… ‒ то, как замялся Бальтазар, мне не понравилось. ‒ Дело в том, что Риад не совсем моя кузина…

Внутри все оборвалось. Но, какой бы не была правда, девушку я не оставлю. И будь, что будет!

Глава 21

‒ Она ‒ дочь твоей матери и… ‒ выдавил я из себя медленно и осторожно. ‒ …туманного короля. Разве нет?

‒ Нет!

Ответ, как и физиономия кузена были серьезными и непрошибаемыми. А вот мое состояние находилось на грани срыва. Хотя я никогда не отличался излишней эмоциональностью. Или… уже не важно, слишком много всякой всячины навалилось в последнее время.

‒ Что ты хочешь сказать? ‒ спросил осторожно, чтобы не спугнуть, а то уж больно Балти в последнее время стал нервный и недоверчивый.

‒ Моя мать потеряла своего ребенка еще тогда, когда попала в плен к этому мерзавцу!

‒ Выходит, она… ‒ поверить не мог в то, что услышал.

‒ Подобрала чужого младенца там ‒ в Туманной долине! ‒ кисло закончил Бальтазар.

Вот как я не любил все эти недомолвки, так и не люблю. Сколько проблем можно было избежать, если бы кто-то умел пользоваться простым набором из пары слов. Сколько можно было объяснить всего.

‒ К чему тогда все эти метания вокруг да около? ‒ устало спросил у кузена, которого хотелось придушить. ‒ Зачем тогда было врать?

Теперь становилось понятным наличие темного дара у Риад.

‒ Она дочь туманного короля?

‒ Я не знаю, ‒ вылупился на меня король в своей обычной - "бальтазаровской" манере. ‒ Матушка только сейчас призналась! Вернее, сначала она призналась отцу, но тот отмахнулся. Говорила, что мать девочки умерла в родах, а сама матушка потеряла своего малыша… что-то вроде ‒ это сама судьба свела их, значит так угодно было богам. Знаешь, я думаю, что она пережила сильное потрясение тогда. Сам я мало что помню. Отец говорил, что королева была долгое время не в себе, оттого девочку пришлось отдать на воспитание знахарке в Эрдинге.

‒ Он боялся, что за ребенком придут с той стороны! ‒ пояснил я. ‒ Почему он не сказал моему отцу о девочке?

‒ Во-первых, твой отец был в курсе! ‒ физиономия Балти сделалась наглой и довольной. ‒ Во-вторых, как я уже говорил, сам узнал обо всем только сейчас. Времени посвящать тебя во все тонкости и хитросплетения нашего семейного древа не осталось. Прости!

Прибью Хаттара при первой встрече!

Я потер лицо. Многое встало на свои места. К примеру, то, что в последние годы безумцы из Туманных долин нападали чаще обычного. В окрестностях Предвечного леса появлялось все больше нечисти, а мой отец выпроводил меня в свое время на службу в столицу.

‒ Салазар мог приказать вообще избавиться от ребенка! ‒ рассказ кузена объяснял многое, да не все, поэтому стоило допросить его с особым пристрастием. ‒ Почему он не спрятал девочку как можно дальше?

‒ Это ты меня спрашиваешь? ‒ кузен откровенно возмутился.

‒ Уверен, ты в курсе! К тому же, неужели Салазар не пытался вернуть ребенка обратно?

‒ Видишь ли, ‒ Балти замялся. ‒ Сбежать из плена матушке помогла Хатра. Думаю, без ведьмы ее величество не справилась бы со столь непосильной задачей.

Подозреваю, что ребенка унести тоже была идея Матаир. Ее величество в том состоянии тоже вряд ли бы додумалась таскать из люлек чужих детей, но свои выводы я не стал озвучивать, чтобы не сбить с мысли кузена.  Не знаю только, для чего это нужно было ведьме, но она явно преследовала свои интересы.

‒ Отец тогда разгребал последствия заговора своего братца, ‒ воодушевленно продолжал повествовать король. ‒ Ему было не до всяких там истеричных дамочек.

А ему ведь стоило присмотреться к Хатре.

‒ Значит, ведьма Матаир пришла с той стороны тумана? ‒ уточнил на всякий случай для себя, хотя и так ответ был ясен, как белый день.

‒ Выходит, что так, ‒ пожал плечами кузен. Похоже, ему и самому было глубоко наплевать на то, откуда была родом Хатра, сестра ли ему Риад, и на сколько безумна его мать. Балти так сильно в этом погряз, что был и сам уверен в том, что вершится правое дело. Однако, сколько от всего этого пострадает народу, он не учитывал.

‒ А теперь ответь мне на еще один простой вопрос.

Я посмотрел в глаза кузену, отчего тот громко сглотнул.

‒ Что происходит, Бальтазар? ‒ понизил голос для пущей вкрадчивости, после чего взгляд короля сделался многозначительно виноватым.

‒ Я и сам не знаю, ‒ он тут же отвел глаза. ‒ Если бы знал, ответил не задумываясь, но не знаю.

Вот врет же, скотина! По лицу было видно ‒ врет. И самое обидное, что сам не понимает, как заврался, оттого ведь и бед столько, а я ещё и Риад потеряю. А он потеряет Эмерильд! Потому что не пущу замуж сестру за этого вруна, пусть он и король Альбериона.

‒ Послушай, величество, ‒ заговорил спокойно, но, между делом, взял дорогого родственника за грудки, примерно так же, как он меня недавно. Балти слегка побледнел, ибо знал, что если встряхну его я, то оборванной рубахой дело не закончится. Дайте Боги, чтобы сам Балти остался целым. ‒ Я, конечно, тебя люблю братской, незамутненной любовью, которая и дала тебе повод так меня облапошить. Будешь молчать дальше, станешь не прекрасным, а ужасным.

‒ Эйд, м-мы же братья… вроде, ‒ в синих глазах плескался ужас, и отражалась моя волчья морда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‒ Кузены, ‒ поправил я. ‒ Если что, не так обидно тебя душить будет!

‒ Ага! Какой хитрый! ‒ оживился король. ‒ Ты же следующий в очереди на престол. В короли захотелось?

От его бреда и собственной злости не выдержал и встряхнул-таки мерзавца. Разок. Отчего королевская рубаха жалобно треснула, а золоченые пуговицы градом осыпались на каменный пол.

‒ Ладно! Ладно! Эйд… прошу, ‒ взмолился Балти, а меня слегка попустило. ‒ Это не я придумал…

‒ А кто? Хатра?!

‒ Риад!

На этот раз сжалился над братом и выпустил из лап ошметки рубахи, правда пара особо помпезных рюшек осталась у меня в руках.

‒ Рассказывай, ‒ вежливо попросил, трансформировавшись обратно в человека. ‒ Все по порядку.

Прошлое

Королеве Риовин жилось при дворе не очень сладко.

Канонический свод законов Анориона требовал, чтобы каждый новый правитель выбирал себе жену из народа ‒ простую девушку без титула и состояния. Делалось это исключительно из желания предков закрепить союз властителей с народом. И пусть самодержцы других государств втихую посмеивались над такими правилами, но у него были и свои плоды ‒ в Альберионе реже всего случались народные восстания. Вернее, они не случались вовсе.

Династические браки могли стать исключением в том случае, если не наследный принц женился на равной себе по статусу, а потом по печальному стечению обстоятельств наследовал трон Альбериона.

Мать Салазара ‒ королева Гвильдехард была дочерью короля соседнего государства, являлась женщиной гордой и неприступной, а законы Альбериона, в частности тот самый о женитьбе короля, ввергали ее в неописуемую ярость. Она всячески боролась против этого самого закона, к счастью безуспешно, но среди знати обрела многочисленных сподвижников.

Невестку-простолюдинку она ненавидела лютой ненавистью, и пока сын-король пропадал в делах славных ‒ заботе и управлении государством, Гвильдехард всячески изводила невестку.

Так вышло, что младший брат Салазара, воспитанный по напутствиям своей матушки, с наследованием престола Салазаром был не особо согласен, поэтому в своих интригах и кознях использовал любую возможность, чтобы подгадить королю.