Саша Суздать - Замкнутые на себя
— В каком зелёном? Русик в жёлто-красном, — убеждённо сказал Ладэоэрд. — Доностос, ты на кого ставишь?
— Я вам поставлю, — возмутилась королева, — мы же за Русика болеем.
— Да, — подтвердил король и повернулся к Манрионе: — А почему бы не поставить? Доностос не обеднеет.
— Королевство обеднеет, потому что проиграешь ты, — ущипнула его Манриона.
— Тише вы, — цыкнула на короля и королеву Вета, забыв о субординации. — Что там внизу говорят?
— Сейчас начнут, — сообщила Онти. — А где Лоори?
— Видать возле Русика.
Блуждающий Неф свечой взвился в воздух и замер в вышине. Перед ним, впереди, возникли двенадцать шаров, которые неподвижно зависли, слегка колеблясь под ветром. Доом пронзительно свистнул и разноцветная стайка юношей бросилась к шарам, мешая друг другу. Первые, добравшиеся до них, хватали шары и мчались вперёд, а за ними летели другие, которым не досталось, вырывая их на лету у удачливых.
В небе закружилась карусель, и только тройка убежавших успела первыми достичь широкого выступа скал ближайшей горы. Постепенно, преследуемые другими, до скалы добрались двенадцать человек, вызвав бурю восторга на всех террасах, а стартовавшие неудачно под весёлый смех возвращались на террасы.
Следующим был спринт — от скалы до дворца Блуждающего Нефа. Доом улетел к скале, а Блуждающий Неф прямо перед дворцом провёл прозрачную плоскость, лёгкой дымкой закрывающей вид на долину. Доом свистнул и юноши, как разноцветные стрелы, стремительно рванули к дворцу. Прозрачная дымка приняла всех, нырнувших в неё, кроме последнего — тому пришлось приземлиться на террасе и сесть на двенадцатое кресло. Юноша сдёрнул маску и его родственники и друзья восторженно его приветствовали.
— Это не Русик, — счастливо воскликнула Вета, забыв о том, что недавно горевала.
По мере того, как проходили соревнования и открывались новые лица юношей, недоумение короля и королевы, Доностоса Палдора и Полинии, не говоря уже о Вете, всё больше возрастало.
— Ах да Русик! — восхищённо говорил Ладэоэрд. — Вернёмся на Контрольную, я ему орден Друзей Короля дам.
— Да я ему могу свой дать, — отозвался Доностос Палдор, показывая на свою грудь, украшенную несколькими орденами.
— Зачем ему твой, я дам, — отмахнулся Ладэоэрд, наблюдая за пикирующими юношами, прыгающими через кольцо над самой водой.
К концу дня осталось последнее соревнование. Двое оставшихся юношей, в красном и жёлтом костюме, должны были с завязанными глазами пролететь через обруч, созданный Блуждающим Нефом в некотором отдалении от дворца, и вернуться назад, туда, где стоял Доом, и сидела десятка выбывших из соревнования.
Доом, как всегда, свистнул и юношам завязали глаза. Они одновременно взлетели и направились к кольцу, ободряемые криками зрителей, направляющих их, а ещё больше сбывающих с маршрута. Жёлтый, запутавшись, блудил зигзагами, а красный уверенно долетел до кольца, пройдя его, развернулся и направился назад, чуть не столкнувшись с жёлтым юношей. Приземлившись на террасу, красный оказался в шаге от Доома.
Зрители разразились аплодисментами, а подлетевший юноша в жёлтом костюме снял маску и отправился к остальным десяти.
— Победил Русик, — азартно воскликнул Ладэоэрд и огорчённо махнул Манрионе: — А ты не хотела, чтобы я на него поставил.
— Маску! Маску! Маску! — сканировали террасы юноше в красном костюме. Тот стоял перед Доомом, не снимая маски, и упорно смотрел на него.
— Ты победил, сними маску, — сказал Доом и юноша сдёрнул маску с лица. Перед ним стояла Лоори.
— Теперь я имею право выбрать себе жениха, — крикнула она во весь голос, а все террасы разразились неимоверным шумом так, что невозможно было понять, одобряют они Лоори или осуждают.
— А где твой жених? — крикнул кто-то, и все затихли, ожидая ответа.
— Спит, — сказала Лоори, и грохнувший за её словами хохот потряс всё здание. У бедных зрителей катились слёзы. Маргина и Мо откровенно смеялись, не сдерживая себя. Онти, повернувшись к ним, воскликнула:
— Вы знали? С самого начала?
— Не только мы, — хихикнула Маргина, — Блуждающий Неф отлично видит сквозь маски. Кстати, тебе тоже пора, — добавила она, глядя на Онти.
— А ты знаешь, Доностос, — воодушевлённо сказал король, — путешествовать намного интересней, чем руководить страной.
— Перетрудился, — ехидно бросила Манриона.
* * *После возвращения в Емен Ерхадин ушёл в королевскую резиденцию слушать отчёт Варевота о последних делах, а Парабаса окружили со всех сторон, расспрашивая о поездке. Он рассказал о загадочном замке среди лесов, о таинственном духе, обитающем в нём, заронив в души слушателей новую сказку, которую будут рассказывать на ночь, чтобы пощекотать нервы себе и другим. Когда слушатели разошлись, унося вести с собой, Парабас остался возле змея, где, забравшись в дальний угол, вытащил из-за пазухи что-то, завёрнутое в тёмную тряпочку. Ещё раз оглянувшись, он присел, чтобы схорониться от лишнего взгляда, и развернул затаённое.
Перед ним, на грязной тряпке, лежала странная посудина с узким горлом, закрытым пробкой. Парабас пощупал сосуд, потом постучал по нему и посудина отозвалась металлическим звуком. Парабасу даже показалось, что оттуда, изнутри посудины, кто-то постучал ему в ответ. Его даже пот прошиб, несмотря на то, что в открытые ворота дуло холодом.
Тогда, в странном здании среди леса, когда хозяин ушёл наверх гоняться за привидением, он, Парабас, подбросив дрова в очаг, отчего-то попёрся вниз, в полуподвальное помещение, где нашёл посреди маленького зала, в круглом прозрачном шаре этот сосуд. Шар оказался крепким. Парабас несколько раз бросал его на каменный пол, но на нём не осталось ни царапинки.
Парабас вытащил его наверх, вышел на улицу, пристроил шар в расщеплённую сосну и принялся колотить по нему топором. Шар не поддавался, и, только когда Парабас от расстройства шуганул его со всей силы, по нему пробежала трещина. Дальше пошло легче и вскоре в руках Парабаса был сосуд, который он замотал и спрятал за пазуху.
Выскочивший из здания взбудораженный Ерхадин тут же взобрался на змея, и они улетели в Емен. Хозяин был хмур и чем-то расстроен, но расспрашивать его Парабас побоялся.
А теперь, дома, Парабас решил открыть сосуд, надеясь найти в нем что-нибудь ценное. Пробка не поддавалась, и Парабас подобрал булыжник на земле. Первый же удар сорвал пробку, и раздалось шипение, которое перешло в свист. Странно зазвенело в голове, и в теле заскользило и задёргалось что-то быстрое, которое тут же устремилось в голову. Свет вокруг померк и Парабас почувствовал, что его как будто вынимают из тела наружу и в тоже мгновение вылезшие глаза увидели его кровавое тело, без кожи. Что-то щёлкнуло, глаза Парабаса отлетели на солому, под ноги змею, чтобы запечатлеть последнюю картину: окровавленные куски Парабаса, выброшенные наружу, были раскиданы вокруг.
Змей удивлённо смотрел на появившиеся порции мяса, столь неожиданно возникшие ниоткуда.
— Гарик, смотри, Парабас нам мяса накидал, — Горелый глотал кусок ляжки, поглядывая на Парабаса, молчаливо смотревшего на змея проваленными глазницами.
— Человечиной пахнет, — улыбнулась Горелла, выбирая кусочек.
Утром Ерхадин спросил у Гарика:
— Ты Парабаса не видел.
— Был здесь и ушёл, — сказал Горелый, — нас мясом кормил.
Ерхадин молчаливо смотрел на обглоданную берцовую человеческую кость, лежащую под ногами, размышляя, хватит ли ему сил, чтобы справиться со змеем. Он не стал расспрашивать змея, как это случилось, чтобы тому не пришлось врать, а Горелый, икая, думал о том, что приятный запах вчерашнего мяса он никогда не забудет.
Каково же было удивление Ерхадина, когда юный Реддик в разговоре с ним сообщил, что видел Парабаса направляющегося за город. Реддик заметил, что Парабас, видать, хорошо отметил возвращение домой, так как был никакой, а на вопросы Реддика ответил молчаньем, странно глядя на него. Ерхадин спросил, в чем была странность, на что Реддик, подумав, ответил:
— Взгляд был холодный, глубокий и чужой, — чем нисколько не прояснил исчезновение Парабаса, а только внёс смятение в душу Ерхадина. «Чьи же кости лежат в загородке змея?» — недоумевал король, понимая, что истина где-то рядом, но ему её не познать.
* * *Следующим утром Сергей разбудил Элайни и сказал собираться.
— Куда, — не поняла она.
— Ты забыла — сюрприз, — таинственно напомнил Сергей. Елайни, улыбаясь, оделась и сообщила: — Я готова.
— Алиду возьмём, — сказал Сергей и вышел к сараю, где Алида хозяйничала возле коровы. Алида на приглашение Сергея отнекивалась, но сдалась, строго предупредив, что ко времени обеденной дойки она должна быть дома. Глеи давно улетели на охоту, так что сопровождения не предвиделось. Закутанная Элайни, вместе с Алидой, разместилась в каюте, а Сергей стал к штурвалу.
