Андрей Жвалевский - Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины

– Размечтался! – бросила Мерги. – А малыш? Его что, здесь бросим на погибель?

В конце концов Шой-Гу решил, что Чиингииха находится в более чрезвычайной ситуации, чем Мергиона, оттолкнулся от песка и устремился в погоню за погоней. Напоследок он гаркнул по-драконьи что-то вроде «Никуда не уходи, я быстро!»

Девочка встала на цыпочки и почесала «малышу» шейку. Шерсть оказалась удивительно мягкой, с нежным пушистым подшерстком. Верблюд от удовольствия прикрыл глаза и наклонился пониже. Потом заглянул Мерги в карман.

– Что там? – удивилась девочка, – ой, горбушка. Как она туда попала?

Верблюд аккуратно взял ломтик хлеба мягкими губищами, снова зажмурился и начал жевать.

– Что же мне с тобой делать? – проговорила Мерги. – А! Нужно тебе имя придумать! Ты у нас будешь… Пушок!

Верблюд от неожиданности открыл левый глаз.

– Ты прав, – согласилась Мергиона, – Пушок не пойдет, очень на Пуховика похоже. Значит, будешь Рыжик. И не спорь! Так будет правильно! Или как тебя назвать?

Рыжик покачал белоснежной головой, но своего варианта не предложил.

– Отлично! – решила Мерги. – А теперь дай-ка я на тебя заберусь, и поедем.

Верблюд послушно опустился на мозолистые колени. Когда Мерги, цепляясь за перекидные сумки, которыми был увешан Рыжик, забралась наверх и устроилась во впадине между горбами, ей показалось, что она на горе. Большой, мягкой, надежной горе. Хотелось ехать все равно в какую сторону.

– А у тебя тут классно! – сказала Мергиона. – Ну, пошли!

Чем хороши верблюды? Когда им говорят «пошли», они молча встают с колен и идут. Мергионе было так удобно в ямке на уютной белой спине, что она некоторое время просто ехала, распевая веселую бедуинскую песню собственного сочинения:

Нас не догонят!Даже на конях!

Рыжику песня пришлась по нраву. Он одобрительно дернул ухом и перешел на мягкую иноходь. Вскоре Мергиона переключилась на долгие и протяжные песни типа «Парней так много непростых на улицах Манчестера», начала клевать носом и, наконец, уснула, обняв мягкий белый горб.

Девочке снилось, что она получила Две Чаши в подарок на день рождения и пожелала, чтобы все-все люди превратились в магов. И в тот же миг сила возвращенного колдовства подняла ее в воздух и понесла неведомо куда.

– Куда? – закричала Мерги, пытаясь управлять полетом, и обнаружила, что несет ее никакая не сила колдовства, а желтый китайский дракон Шой-Гу.

Он повернулся к ней и строго сказал:

– Мерги, не балуйся!

И Мерги поняла, что это ее папа.

– Разве ты дракон? – удивилась она.

– Конечно. А как бы иначе я научился управлять драконами? Ты, кстати, тоже дракон.

Осмотревшись, девочка поняла, что она самая настоящая дракошка – то есть дракон с повадками кошки. Даже крылья у нее были мягкие и пушистые, словно хвост у Пуховика. Мерги попыталась лететь самостоятельно, но тут вышла незадача; только одно крыло Мергионы росло на спине, второе торчало поперек живота. Для того чтобы лететь, приходилось крепко сжимать его руками.

– А твое желание, – продолжал папа, – я выполнить не могу. В инструкции по эксплуатации Двух Чаш четко написано: «Загадывающий желание обязан находиться между Универсальным Исполнителем, быть в здравом уме и твердой памяти».

Мерги начала вертеть головой в поисках Чаш и на секунду выпустила переднее крыло из рук. Крыло вырвалось, больно ударив девочку-дракошку по носу. Мергиона схватила непослушную конечность, дернула ее на себя изо всех сил… и проснулась от обиженного рева.

Стояла тихая лунная ночь. Ну, во всяком случае, она была тихой, пока Мерги не приняла за свое переднее крыло передний горб Рыжика. И чуть его не оторвала.

– Маленький! Котик! – начала Мерги утешать бедное животное, которое продолжало идти мерной иноходью. – Давай я тебе подую! Фу, фу, фу. А хочешь чего-нибудь вкусненького? Да и мне поесть не мешало бы…

«А все припасы возле реки Тарим остались. Интересно, где мы?»

Рыжик остановился, Рука Помощи направила указательный пальчик вперед, и Мергиона увидела в неверном лунном свете фанерку, на которой неверной рукой было начертано:

Welcome to Tibet

«Офигеть!» – догадалась Мергиона.

Глава тридцать шестая. Мергиона узнает о Проблеме 2003

Хочешь похудеть? Посмотри на меня. Ну как?

Уже взошло солнце, а Мергиона Пейджер все не могла успокоиться.

Она стояла на придорожном валуне и твердо смотрела в глаза верблюду Рыжику.

– И как прикажешь тебя понимать? И где это мы тут сейчас? И как это мы оказались за тысячу километров от реки Тарим? Или ты хочешь сказать, что я проспала неделю пути?

Если Рыжик и хотел что-нибудь сказать, то тщательно это скрывал. Он, жмурясь от наслаждения, жевал свежую индийскую зелень. Зрелище было таким аппетитным, что Мерги невольно облизнулась и даже попробовала траву на зуб.

За спиной девочки кто-то громко и отчетливо проглотил слюну. Обернувшись, Мергиона обнаружила, что за ней наблюдает настоящий индийский йог – молодой, но уже основательно истощавший. Йог сидел в позе лотоса и смотрел большими печальными глазами.

– Зря ты пытаешься следовать не своим путем, дитя, – грустно произнес он. – Это несъедобно. К тому же плоть слаба, и для укрепления тела необходимо постоянно ограничивать его в пище.

– Кого его? – спросила Мерги.

– Тело.

– Зачем?

– Для его укрепления.

– Не вижу логики, – сказала Мерги.

– Почему? – удивился йог.

– Я ее вообще редко вижу. Напряженка у меня с логикой. У вас человеческая еда есть?

Человек наморщил лоб, отчего стал похож на собаку породы шарпей. Зато невдалеке подала голос корова.

– Ну, хоть так, – согласилась Мерги. – Меня вполне устроит небольшой свежезажаренный теленок. Пошли, Рыжик!

Йог опять погрустнел и покачал головой:

– Корова у нас – священное и, поверь моему опыту, хорошо охраняемое животное. Телята тоже.

Индус еще раз судорожно сглотнул.

– Что-то не похоже, – заметила Мерги, – что вы так уж хорошо умеете укреплять плоть.

– Думаешь, я родился йогом? По профессии я студент. Программист. Мы неплохо заработали на решении Проблемы 2000 года. Но почему-то никто не захотел финансировать Проблему 2001 и 2002 годов. А стоило нам заикнуться о Проблеме-2003, как нас начали бить. Пришлось экономить и – раз уж все равно экономить – пойти в йоги.

С каждой фразой программист-неудачник становился все печальнее и вскоре начал выражением лица напоминать священное индийское животное.

– Зато я умею на гвоздях спать! – внезапно оживился индус. – Могу показать. Двадцать баксов в час.

– Подумаешь! – парировала Мерги. – А я гвозди пятками забивать умею.

Йог ревниво покосился на девочку, затем напрягся, покряхтел и воспарил над землей прямо в позе лотоса.

– Пятьдесят долларов, – проскрипел он сквозь зубы (видимо, чтобы не утратить состояние просветления). – Не считая чаевых.

Мерги хмыкнула и совершила двойное сальто вперед с места с последующим запрыгом на спину верблюда.

– Бесплатно, – сказала она. – Сдачу можете оставить себе.

Йог-программист смиренно шлепнулся оземь. Мергиона уже решила, что арсенал фокусов исчерпан, но тут он снова подал голос:

– А еще я знаю много старинных мифов и преданий! И сокровенных знаний.

– Да ну их к покемонам, – вежливо ответила Мерги. – Свои девать некуда.

– Зря ты! – вздохнул индус. – Я ведь за дополнительную плату могу столько древних преданий сочинить… Слушай, а давай твоего верблюда съедим!

– Верблюда? – опешила девочка от столь резкого перехода. – Ещё чего!

– А есть еще чего? Нет? Ну, тогда просто верблюда. Животное он не священное, но вполне съедобное. И упитанное.

Рыжик перестал жевать зелень и начал внимательно себя разглядывать. Потом, решив, что он действительно слишком упитан, повернул голову на 180 градусов и посмотрел на Мергиону.

– Нет, – сказала Мерги, – это друг. Разве можно есть друга?

– Ладно, – разрешил йог, – ты можешь не есть.

Объект гастрономического спора повернулся к находчивому студенту и улыбнулся. Индус сразу замолчал. Верблюжьи зубы оказались неожиданно большими, квадратными и очень убедительными. Не вызывало сомнений, что такими зубами можно перетирать не только колючки, а еще, к примеру, камни. Или, к примеру, йогов.

– С другой стороны, плоть слаба… – пошел на попятную йог.

«Все, больше здесь делать нечего», – подумала Мергиона. Видимо, Рыжик пришел к такому же мнению. Верблюд взбрыкнул и понесся резвым галопом. Мерги пришлось срочно вцепляться в его пушистые горбы, и поэтому она не увидела, как худосочный программист погрузился в себя и принялся распевать мантры.

– Ремемба харе центр, – голосил он, – объект идентифицирован хум. Идет в вашем направлении мамба рум.