Ольга Мяхар - Начало пути
— Только… слизь не ешь. Мало ли… заболеешь, — буркнула я и умотала из комнаты.
Вслед мне полетел тупой нож.
19:19
— Не развалишься!
Прямо семейная жизнь какая-то, не успел воскреснуть, как уже на меня орет. И, главное, сам даже с постели встать не может, а туда же, командовать!
— Не пойду, — хмуро, плюхаясь в кресло и складывая ноги по-турецки. — Там дождь!
— Он вот-вот закончится, и вообще слегка моросит. Сиггун, ты точно хочешь вылечить перелом или так, нервы мне мотаешь?
— Точно.
— Вот и вали на кладбище. Тут недалеко. Куртку на голову натянешь — и вперед!
— Не хочу. Я кладбищ боюсь.
— Блин, чего его бояться! Все мертвецы здесь! Причем живые! Я бы на твоем месте в дом заходить боялся! — разорялся маг, багровея от ярости.
Я уже говорила, что терпение и спокойствие — это не про него? Сообщаю.
— Все равно! Вдруг… там кто-нибудь остался?
— Разве что скелеты, у которых нет и намека на мышцы и связки, чтобы шевелиться!
— Вот я приду, наклонюсь, и вдруг — раз, из земли рука вылезет…
Маг молча на меня смотрел, сдерживаясь из последних сил. Стою, думаю, что это и впрямь будет уж точно не страшнее похода на кухню, где зомби рядами стоят, желая получить хоть немного мяса.
— Н-да.
— Вали на кладбище!!! — сорвался великий и ужасный, швырнул в меня подушку.
Пришлось встать и сбежать. А то он уже подсвечником прицеливался.
— И без желтой травы не возвращайся! Она там одна такая! Не перепутаешь!
Фыркаю и натягиваю капюшон на голову. Зря он сомневается в моих способностях найти новый вид желтой травы. Очень, очень зря.
Блин, рука…
Ладно, пойду на кладбище. Иначе до утра я не доживу. Она уже и чернеть начала, опухает местами, а там, где касаюсь, еще долго остаются небольшие вмятинки. Маг предположил, что еще немного, и начнется гангрена. Я… не хочу быть однорукой идиоткой, бегающей по чужим мирам. Мне и с двумя-то рукам непросто, а с одной… Ладно, что там за трава-то? Два пучка уж как-нибудь нарву.
Сбегаю по почти обвалившейся лестнице, расталкивая замешкавшихся зомби и крепко стиснув зубы. Страшно. Жуть. А что делать?
20:01
Темно-то как, и вся трава черная! А я даже свечку не взяла! Идиотка.
Стою, оглядываюсь, щурюсь. Луна, зараза, снова скрылась за тучами. Хочется взвыть и послать все далеко и надолго. Нет, ну почему это должна быть именно я?
Вокруг разрытые могилы, покосившиеся оградки, волки воют подозрительно близко. Стою под дождем, с рукой на перевязи, и, сложившись пополам, разглядываю траву, которая растет мелкими кустиками то тут, то там.
Может, побольше нарвать? Дома увижу, чего это я насобирала.
Интересно, когда это дом некроманта стал и моим домом.
Так-с… вот это…
Позади меня что-то затрещало и заскрипело. Я попыталась было обернуться, но за ногу с силой схватили и дернули так… — никто бы не устоял.
Вторая нога подломилась, и я рухнула на землю. Удар отрезвил, отозвавшись такой болью в поломанной конечности, что впору было выть. Мокрая почва подо мной задрожала, потекла куда-то вниз, заставляя меня скользить. Я попыталась было ухватиться за траву, но она мокрая, никак толком не удается. А потом подо мной разверзлась пустота, и я с визгом рухнула в открытую могилу, подняв целый фонтан брызг и с головой скрывшись в жиже, которую намешал из земли дождь.
Весело? Не очень. Пока выбралась из воды, постоянно оскальзываясь и падая обратно на колени, пока откашлялась, задыхаясь, пока смогла встать на ноги… — Я думала, там и останусь навечно. Ан нет. Стою. Меня трясет. Руку я просто не чувствую, а глаза как раз на уровне края могилки.
И такое холодное, жуткое ощущение внутри, что с одной рукой я из этой ловушки не выберусь. Больно стены скользкие, а уцепиться не за что. И звать некого. В округе только зомби бродят, да и ночью на кладбище в дождь… ни один идиот, кроме меня, бродить точно не будет. Это факт. Живой, по крайней мере, точно.
Закусив губу, прислонилась здоровым плечом к земляной стене и зажмурилась, глотая слезы. Что-то я… часто плакать стала. Видать, нервы сдают. Не выдерживаю.
— А ты уверен, что здесь остался хоть один закопанный?
— Да нам закопанного мертвяка и не надо. Слышал, что рассказывали: их тутошний некромант призвал, а монеты они оставили, когда вылезали. Сколько раз тебе еще повторять?
Застыв, смотрю наверх, еще не веря. Здесь люди? А что они тут… да какая разница! Так, надо позвать…
Нет, если бы меня ночью позвали из могилы, при этом подпрыгивая и выглядя так, как я сейчас… я бы рванула на первой скорости, теряя пятки, достоинство и желание идти помогать.
— А здесь? — Голоса постепенно приближались. Я затаилась, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.
— Вот сам и лезь. А я посмотрю, как ты потом родителям будешь доказывать, что упал с кровати в очень грязную лужу…
Всхлип и громкий пронзительный рев был ему ответом.
— Ладно, только заткнись!
Рев мгновенно оборвался.
— Я иногда тебя просто ненавижу, ты в курсе?
— Угу. Лезь давай, а то мокро и холодно.
— Не наглей, мелкий!
Я приподнялась на цыпочки и осторожно выглянула из могилы. Рядом с соседней стоял паренек, на вид лет пяти, и с интересом смотрел, как парень плотного телосложения, упершись рукой о ее край, готовится спрыгнуть вниз.
Короче, я не выдержала. Вроде не пугливые.
— Э… мм… извините, а что конкретно вы ищете?
Парни замерли. Малыша затрясло, но он не обернулся. Зато обернулся старшенький и, увидев только всклоченную грязную макушку и ярко горящие глаза как раз на уровне земли, заорал, рванул вбок, поскользнулся и рухнул в могилу. В соседнюю. Ребенка затрясло еще сильнее.
— М-мама… А-арчи-и-и…
Из могилы донесся тихий, но очень эмоциональный мат.
— Ммм… я очень извиняюсь, что напугала. Но ты понимаешь…
Взвизгнувший ребенок рванул вперед и тоже прыгнул в соседнюю могилу. А я всего-то за пяточку его потрогала. Нервный какой. А чего тогда на кладбище поперся?
Тоже мне герой!
20:32
— Не… получается. Ух! Блин…
Стою, наблюдаю за тем, как периодически над могилой появляется голова паренька, он подтягивается, цепляясь за скользящие комья земли вперемешку с травой, и… падает обратно, срываясь.
Мальчик притих и не орет. Он вообще с тех пор, как я голос подала, разговаривал мало и тихо, но я все слышала. Дождь, кстати, стихать начал.
— Я, может, конечно, лезу не в свое дело, но так ты только выбьешься из сил…
— Заткнись! — расхрабрился тот, что поменьше, подпрыгнув, чтобы меня увидеть. — Без тебя разберемся.
Глаза, правда, у него были круглые и сильно испуганные.
— Н-да. Ладно, тогда без сантиментов.
— И не колдуй! — В меня чем-то бросили. Судя по ощущениям, это ком земли. Зато как точно, прямо в глаз засветил.
Скриплю зубами, шлю проклятия, в соседней могилке притихли, испугавшись последствий собственной храбрости.
— Вот щас как в тараканов превращу! — рявкнула я, счищая с лица мокрые потеки грязи. — Нет, одного в таракана, второго в гусеницу! И посмотрю, как вы там, сволочи мелкие, выбираться будете.
— Не надо в тараканов. Мы… все сделаем. Мы ж не знали… что ты колдующее… умертвие.
— Сам ты «умертвие»! Ведьма я!
Снова тихое шушуканье.
— Ага, ври больше! Ведьмам по ночам делать больше нечего, как в могилах сидеть и вампиров пугать!
— Каких вампиров?
Удивленное молчание.
— То есть ты даже не в курсе, на кого посмела голос поднять? — уточнил тоненький детский голосок.
— Нет. Не до того было.
— Подними меня.
Встаю на цыпочки, чтобы увидеть. Над соседней могилкой показалась встрепанная грязная голова мелкого.
— Я, между прочим, принц! Чистокровный вампир в сто сороковом поколении, — сообщил ребенок, злобно сверкая глазками. — А ты меня напугать пыталась!
— Я не пыталась, я напугала. Слушайте, мы так и будем ругаться или начнем искать выход из ситуации? Лично я замерзла, сломала руку и…
— А у нас мазь есть! — радостно сообщили из недр могилы. Видать, подросток. Арчибальд вроде его зовут.
— Какая мазь? — заинтересовалась я.
— Классная. Все повреждения заживляет. Хочешь?
Киваю, забыв, что меня не видно.
— Кивает, — сообщил принц другу.
— Тогда вытащи нас! Ты же ведьма. Тебе это как нечего делать.
— Гм. У меня рука сломана. Мне теперь есть что тут делать.
— Да? — разочарованно. — Сильно?
— В трех… нет, уже в четырех местах, — соврала я.
— О как… больно небось.
— Ты даже не представляешь как.
— Да поставь ты меня. На землю поставь! Я за помощью сбегаю. Нет, не боюсь. Да найду я куда бежать!
Мелкого с трудом, но выпихнули наверх. Над могилкой показалось лицо подпрыгнувшего паренька. Оба с надеждой смотрим на пытающегося отряхнуться малыша.
