Terry Pratchett - Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)
– Ребята, по-моему, нам пора по домам, – с трудом проговорил он.
– Какая красивая ночь, однако… – мечтательно сказал Пекарь, не двигаясь с места. – Смотри, как мерцают звезды.
– Хотя чуть похолодало, – возразил Джейсон.
– И пахнет снегом, – добавил Возчик.
– О да, – согласился Пекарь. – Вот именно. Снег в середине лета. Там, куда солнце не светит, всегда так…
– Слушай, заткнись, а? – поморщился Джейсон.
– Да что это с тобой?
– Да все! Нас не должно быть здесь! Неужели вы ничегошеньки не чувствуете?
– Сядь, – велел Ткач. – Успокойся, все в порядке. Лично я ничего не чувствую, кроме воздуха. И в кувшине еще немножко укипаловки осталось.
Пекарь откинулся на спину.
– Я вспомнил старую историю. Об этом самом месте, – возвестил он. – Однажды один человек охотился здесь и заснул.
В темноте забулькал кувшин.
– Ну и что? – поинтересовался Возчик. – Я, например, каждую ночь засыпаю. Что в этом особенного?
– Но этот человек, проснувшись и вернувшись домой, увидел, что жена его живет с другим, а дети знать не знают, кто он и как звать…
– Со мной такое почти каждый день случается, – мрачно заметил Ткач.
Пекарь принюхался.
– Слушайте, а ведь правда пахнет снегом. Чуете? Такой резкий запах…
Кровельщик прилег и положил голову на руку.
– А я вот что скажу… Если б точно знать, что моя старуха выйдет замуж за другого, а мои оболтусы наконец отвалят и перестанут обжирать мою кладовую, – честно говоря, я бы стрелой примчался сюда с одеялом. У кого кувшин?
Джейсон сделал глоток укипаловки и сразу почувствовал себя значительно лучше. Видимо, едкая жидкость добралась-таки до нервов и растворила их напрочь.
Однако, собравшись с силами, он все же вынес на общий суд заманчивое предложение:
– Эй, ребят, у меня в кузнице охлаждается в корыте еще один кувшин. Ну, что скажете? Может, все пойдем туда? Ребят? Эй, ребят?
Но в ответ он услышал только храп.
– Эх, ребята…
Джейсон встал.
Звезды в небе закружились.
Джейсон мягко упал на спину. Кувшин вылетел из его рук и покатился по траве.
Звезды ярко мерцали, а ветер был холодным и пахнул снегом.
Король обедал в одиночестве, то есть, иными словами, он обедал на одном конце стола, а Маграт – на другом.
Однако им все же удалось встретиться у камина, чтобы выпить по бокалу вина.
В такие моменты они не знали, что сказать друг другу, поскольку еще не привыкли проводить время в обществе другого человека. Таким образом, разговоры их были весьма загадочными.
И касались в основном предстоящей свадьбы. Королевская свадьба отличается от свадьбы простолюдинов. Во-первых, у вас уже все есть. Традиционный список свадебных подарков, включающий полный комплект столовых приборов и столовый же сервиз на двенадцать персон, выглядит несколько неуместно, если у вас уже имеется замок с таким количеством полностью обставленных комнат, что многие пришлось закрыть, и в них даже, в строгом соответствии с теорией эволюции, развились особые виды пауков. Но вы не можете попросить гостей сложиться и подарить вам, скажем, Армию в Красно-Белых Мундирах, чтобы она подходила к обоям на кухне. Члены королевской семьи, когда женятся, получают либо мелкие подарки, типа замысловатых яиц с часовым механизмом, либо громоздкие, крупные предметы, типа герцогинь.
Во-вторых, есть еще список гостей. Даже на обычной свадьбе с ним возникают значительные сложности, и трудности эти связаны с престарелыми родственниками, которые истекают слюнями и потеют, братьями, которые становятся агрессивными после первой же рюмки, и разными людьми, которые не разговаривают с другими людьми из-за того, Что Те Сказали О Нашей Шэрон. Это что касается обычной свадьбы, а члены королевской семьи вынуждены иметь дело с целыми странами, которые становятся агрессивными после первой рюмки, с целыми королевствами, которые Разорвали Дипломатические Отношения с другой державой, после того как Кронпринц Сказал Это О Нашей Шэрон.
Тем не менее Веренсу удалось со всем этим разобраться, однако следовало еще учитывать проблему различных видов, населяющих Диск. Гномы и тролли, живущие в Ланкре, неплохо ладили друг с другом, поскольку не имели общих дел, но слишком большое их количество, собранное под одной крышей, особенно если спиртное течет рекой и особенно если оно течет в направлении гномов, могло привести к тому, что одни принялись бы Отрывать Руки другим опять-таки потому, что Их Предки Сказали О Нашей Шэрон.
Ну а в-третьих…
– Как та девушка, которую сюда принесли?
– Я велела Милли присматривать за ней. А что там делает эта парочка?
– Понятия не имею.
– Но ты же король.
Веренс смущенно поежился.
– А они – ведьмы. Что-то не хочется задавать им лишние вопросы.
– Почему?
– Они же могут ответить. И что мне тогда делать?
– О чем хотела поговорить с тобой матушка?
– Ну, ты знаешь… так… о всяком.
– Не о… сексе?
Лицо Веренса вытянулось – так обычно выглядит человек, который готовился к лобовой атаке, но вдруг узнал, что что-то мерзкое происходит за его спиной.
– Нет! Что ты… А почему ты спрашиваешь?
– Нянюшка пыталась дать мне материнский совет. Мне ничего не оставалось делать, кроме как прикинуться дурой. Подумать только, они относятся ко мне как к неопытной девчонке.
– О нет, ни о чем подобном мы не говорили.
Некоторое время они молча сидели рядом с огромным камином, оба красные от смущения.
– Э-э… а ты заказал эту книгу? – немного погодя спросила Маграт. – Ну, ту самую… с гравюрами?
– О да. Да, заказал.
– Ее уже должны были прислать.
– Почтовая карета приезжает раз в неделю. Завтра, наверное, будет. Мне самому надоело бегать наперегонки с Шоном, чтобы перехватить ее.
– Ты – король. Можешь приказать ему не бегать.
– Мне не хочется это делать. Он так остро все воспринимает.
Огромное полено, горящее в камине, хрустнуло и развалилось надвое.
– А разве можно заказать книги об… этом?
– Можно заказать книги о чем угодно.
Оба, как по команде, уставились на огонь. «Ей не нравится быть королевой, – подумал Веренс. – Я это вижу. Но когда выходишь замуж за короля, становишься королевой. Так во всех книгах сказано…»
А Маграт тем временем думала: «Он был таким милым, когда носил колпак с серебряными бубенчиками и спал на полу перед дверью хозяина. Тогда я могла разговаривать с ним, ничего не стесняясь…»
Веренс хлопнул в ладоши.
– Ну, похоже, мы все обсудили. Завтра будет тяжелый день, приезд гостей и все такое прочее.
– Да, день будет длинным.
– Почти самым длинным. Ха-ха.
– Да.
– Наверное, грелки в наши постели уже положили…
– Шон научился с ними справляться?
– Надеюсь. Во всяком случае, больше одеял я навалить на себя не могу.
Зал был действительно большим, тени прятались по углам, собирались кучками.
– Должно быть, – очень медленно произнесла Маграт, не отрывая глаз от пламени, – в Ланкре было не очень много книг. До этого времени.
– Грамотность – великое дело.
– Люди как-то обходились без них.
– Да, но делали все неправильно. Все по старинке да по старинке…
Маграт смотрела на огонь. «Ну да, с фантазией в Ланкре всегда было туго», – подумала она.
– Что ж, пора уже ложиться, как ты думаешь?
– Думаю, ты права.
Веренс снял два серебряных подсвечника и зажег свечи вощеным фитилем. Один подсвечник он передал Маграт.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Они поцеловались, развернулись и разошлись по своим спальням.
Простыни на кровати Маграт как раз начинали дымиться. Она вытащила грелку и выбросила ее в окно.
А потом с ненавистью посмотрела на свой гардероб, который почему-то одновременно служил и уборной.
Маграт, вероятно, была единственным человеком в Ланкре, которого волновали проблемы биопереработки. Все остальные придерживались простого принципа: сгниет все, что угодно – только время дай.
Дома у Маграт – вернее, там, где она раньше жила – уборная располагалась в дальнем конце сада. Маграт она нравилась. Ведерко золы – и все проблемы решены. К тому же в уборной на гвоздике висел прошлогодний «Ещегодник», который всегда можно было почитать, заскучав, а на двери был красивый вырез в виде виноградной грозди. Раз в несколько месяцев Маграт копала другую яму и просила кого-нибудь помочь перенести будочку на новое место.
Но что представлял собой местный гардероб, он же туалет? Это была небольшая ниша с деревянным сиденьем, расположенным над квадратным отверстием, которое вело в самый низ крепостной стены, в своего рода яму, где раз в неделю происходила биопереработка посредством органо-динамического процесса, более известного под названием «Шон Ягг и его тачка». Это Маграт еще могла понять. Это некоторым образом вписывалось в общую теорию знати и простонародья.
