Фамильные ценности (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Добрый день, инора! — поприветствовал её инор Альтхауз. — Вы хотели меня видеть.

— Добрый день! Смотрю, и инорита Вальдфогель здесь…

— А где ещё должна быть единственная внучка моей невесты, леди фон Кёстнер?

— Невесты? У меня несколько другие сведения. А именно: инорита Вальдфогель, обманом втёршись в ваш дом, занимается незаконной практикой.

— Помилуйте, инора Крузе, какой незаконной практикой? — вполне естественно удивился инор Альтхауз. — Инорита нам любезно помогла с зельем, которое рекомендовал целитель из Гаэрры. Иначе нам ежедневно пришлось бы ездить в Гёрде, потому что для этого зелья требуется свежее приготовление, понимаете?

Иноа Крузе понимала, что её пытаются обдурить, и ей это очень не нравилось. Обычно она инора отзывчивая, но не тогда, когда ей срочно нужно привлечь студентов для пользы деканата, или тогда, когда её обманывают. Вот и сейчас глаза её грозно прищурились, а рот сжался в гневную щель.

— Неужели? — она смерила взглядом сначала инора Альтхауза, потом бабушку, которая вовсе не казалась счастливой невестой. — И когда же свадьба?

Инор Альтхауз растеряно замер, приоткрыв рот, но Вальдемар пришёл ему на помощь тут же:

— В Храм мы собирались ехать сегодня после завтрака, так что, честно признаться, инора, вы нас задерживаете своими глупостями.

— Это вовсе не глупости, а нарушение целительской этики. В письме говорилось о вполне определённых вещах. Некрасивых поступках, бросающих тень как на наш факультет, так и на профессию целителя.

И похоже, письмо было очень убедительным, если инора Крузе выехала сама, не доверив проверку кому-нибудь из подчинённых.

— Письмо анонимное? — уточнил Вальдемар. — Видите ли, инора, существует некая дама, которая всеми силами хочет воспрепятствовать счастью моего дяди. Она уже неоднократно рассоривала инора Альхауза и леди фон Кёстнер. Я уверен, это письмо — её рук дело.

— То есть, инорита Вальдфогель, вы не ведёте никакой запрещённой практики?

Она обращалась ко мне, но ответил опять майор:

— Разумеется, нет. Разве я позволю, чтобы при мне делалось что-то незаконное? Инорита сопровождает бабушку, как ближайшая родственница и единственная внучка. — И поскольку сомнение никак не уходило с лица иноры Крузе, майор добавил: — Если вы хотите убедиться, что мы говорим правду, можете проехать с нами в Храм.

— Вот именно, — вставил наконец слово и инор Альтхауз. — Мы так долго ждали этого дня с милой Луизой, а вы нас задерживаете.

Бабушка молчала и даже улыбалась, как положено счастливой невесте. Одно плохо — улыбка выглядела приклеенной.

— Пожалуй, я вас подожду, — усмехнулась инора Крузе. — Поздравлю молодожёнов в числе первых. Экипаж я не отпустила, так что вас не стесню, напротив, могу кого-нибудь взять к себе.

— Спасибо мы лучше вместе доберёмся, — отказался инор Альтхауз. — По-родственному.

Инора Крузе хмыкнула и уселась на диване с видом: «Не уеду, пока не смогу убедиться, что вы мне сказали правду».

— Луиза, милая, ты же не заставишь нас всех ждать? — спросил инор Альтхауз, которого предоставившаяся возможность не просто взбодрила — она его буквально омолодила.

— Каролина мне поможет, милый, — ответила бабушка, всё так же неестественно улыбаясь. — Мы поторопимся.

Как только мы вышли из гостиной, она вцепилась в моё плечо и зашептала:

— Каролина, я не готова вот так, сразу. Замужество — это серьёзное дело, нужно прикинуть плюсы и минусы.

С учётом того, сколько лет бабушка и инор Альтхауз были знакомы, плюсы и минусы уже наверняка подсчитывались не единожды, так что для меня прозвучали паникой, а не аргументом.

— Во-первых, ты мне вчера пообещала, что согласишься сразу, как инор Альтхауз сделает предложение.

— Так я же не отказываюсь, — возмутилась бабушка. — Я согласна. Но не прямо сейчас. Это неприлично: выходить замуж без хотя бы месячной помолвки.

— А, во-вторых, если ты не выйдешь замуж сегодня, у меня будут очень серьёзные неприятности. Между прочим, благодаря твоей подруге, иноре Линден.

— Бывшей подруге, — с воинственным видом сказала бабушка.

— А она это знает?

— Пока мы не будем ей говорить, что она раскрыта, — пробурчала бабушка. — Ах, Каролина, неужели нельзя отложить свадьбу хотя бы до послезавтра? Это бесчеловечно, заставлять меня выходить замуж в старом платье.

— Зато оно проверенное и очень тебе идёт, — ответила я. — Возможно, в новом ты будешь смотреться куда хуже…

Больше всего я боялась, что бабушка непременно найдёт предлог и затянет со своей помолвкой ещё на лет тридцать. Бедный инор Альтхауз не выдержит такого длительного ожидания. Я вообще удивлялась, что он до сих пор холост.

— Ах, Каролина, ничего ты не понимаешь… — простонала бабушка.

— Я понимаю, что если ты отложишь свадьбу, то мне запретят практиковать, — ответила я. — И это куда серьёзнее, чем то, что ты выйдешь замуж в том замечательном тёмно-синем бархатном платье с золотистыми лорийскими кружевами. Ты в нём выглядишь не старше тридцати лет.

— Ты мне льстишь, дорогая, — смутилась бабушка.

— Вовсе нет. Вот увидишь, какими глазами на тебя посмотрит инор Альтхауз.

Последний аргумент оказался решающим, и бабушка согласилась на синее бархатное платье. Оно ей на самом деле необычайно шло, хотя надевалось редко, потому что такие платья надевают по случаю, а не просто так. В Гёрде ничего подобного не предполагалось, так что то, что это платье вошло в наш багаж, иначе как предвидением не назовёшь.

Бабушка волновалась так, словно выходила замуж впервые. У неё тряслись руки, и она постоянно порывалась куда-то бежать. Надеюсь, Вальдемару с дядей сейчас попроще, а то вдруг инор Альтхауз решил, что ждал счастья слишком мало и невесте нужно дать подумать ещё лет десять?

Из комнаты жаждущих помогать горничных я выставила и приступила к причёске невесты. На её светлых волосах седина почти не была видна, да и сколько там её, этой седины? Но бабушка переживала по этому поводу страшно, даже заявила, что в её возрасте замуж выходить уже неприлично.

— Считай, что ты выходишь замуж ради меня, — предложила я. — Или я такой жертвы не стою?

Бабушка ненадолго задумалась, поэтому причёску я закончила без её ценных советов. Цветы в качестве украшений было решено не использовать, а драгоценностей в нашей семье почти не сохранилось. Но нитка крупного жемчуга и жемчужные же серьги прекрасно дополнили платье. Дополнила образ капелька косметики, чтобы заретушировать возраст и подчеркнуть естественную красоту.

— Ты выглядишь как королева, — заключила я.

— Скажешь тоже, королева, — польщённо заулыбалась она, разглядывая себя в зеркало. Вид ей явно нравился.

— Уверена, инор Альтхауз подумает точно так же, — коварно напомнила я про жениха. — Он наверняка уже не находит себе места, переживая, как бы не сбежала с таким трудом заполученная невеста.

— Лина, неужели никак нельзя отложить? — опять запаниковала бабушка.

— Можно, но у меня будут неприятности.

— Ах, — вздохнула она и героически сделала шаг к двери.

За дверью пришлось её подстраховать, потому что невеста внезапно попыталась пройти мимо гостиной, где её уже ждал жених. И выглядел он куда уверенней невесты. Наверняка племяннику не пришлось выслушивать предложение о переносе даты свадьбы.

— Луиза, ты выглядишь божественно, — сказал жених. — Ты не представляешь, как я рад, что этот день наконец настал.

Инора Крузе, о которой забыли все, кроме меня, скептически улыбнулась, решив, что представление устраивают исключительно ради неё.

— Если вы собирались сегодня заключить брак, то не стоит тянуть, — сказала она. — Иначе я решу, что вы меня обманываете.

— В некоторых вопросах торопливость излишня, — сухо ответила бабушка и, опираясь на руку жениха, двинулась к выходу из гостиной, высоко подняв голову.

За ними пристроилась инора Крузе, Вальдемар же предложил руку мне и прошептал очень тихо, чтобы никто не услышал: