Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать (СИ) - Цвик Катерина Александровна

– Детство какое-то…

Я вспыхнула. Возможно, со стороны это и смотрелось по-детски, но если бы все получилось по плану, то он бы сейчас так не говорил! К тому же я не знала, как дракон отреагирует на эту проблему. До этого она успешно замалчивалась, и никто ничего не делал, чтобы что-то изменить. Нам нужно было привлечь к инциденту как можно больше внимания, чтобы ситуацию с домовыми никак нельзя было умолчать или как-то иначе замять. Если смотреть с этой стороны, то у нас точно получилось…

Вот только что ему возразить сейчас?

Агаша всхлипнула, и мы с ректором перевели на нее взгляды.

– Тильда хорошая! Она нам помочь хотела! Всем до этого было все равно! – шмыгнула носом девочка. – Детство?! А по-взрослому нас обрекли на медленное угасание и смерть?! Мама уже месяц с постели не встает! Так по-взрослому, да?!

Брови ректора, едва вернувшись на место, снова взметнулись вверх, а домовушка испугалась своей смелости и, разрыдавшись, постаралась спрятаться за мою юбку.

Ректор явно растерялся и посмотрел на меня.

– Почитайте, там все написано, – я указала на листок, на который он так и не взглянул, а сама присела и обняла домовушку.

«Домовые умирают по нашей вине! Нет безразличию!» – гласил заголовок нашего буклета. А дальше коротко и емко описано, что к этому привело, а главное – кто виновен. А что? Академия должна знать своих «героев», пусть их уже здесь и нет. Но ничего, наш привет обязательно дойдет до госпожи Шаболданской и, надеюсь, испортит ей спокойную пенсию. Здесь учатся дети не последних людей королевства и далеко не всех из них можно обвинить в жестокосердии. Госпожа Шаболданская посчитала живых мыслящих существ пылью под ногами, не стоившей ее наивысшего внимания. Что ж, пусть не жалуется, когда ей ответят тем же. И вообще, мне кажется большим упущением, что права нечисти в нашем обществе никак не защищаются. Да, между людьми и нечистью за долгие годы уже сложился определенный вид взаимодействия, которого все придерживаются, но, как оказалось, случается всякое.

В сгустившийся тишине из-за приоткрытого окна послышался нарастающий шум множества голосов, а потом дружное:

– Не дадим домовым умереть!

– Нет произволу!

Прочитанное явно привело ректора в замешательство, а от услышанных лозунгов его лицо вытянулось еще больше, и он направился к окну. Мы с Агашей удивленно переглянулись. Я взяла ее на руки и тоже сделала несколько шагов, чтобы увидеть, что там происходит.

Рука-лицо! Что они творят?!

На лужайке перед окнами ректора собралась и скандировала большая часть адептов академии. Кто-то явно проникся происходящим, а кто-то стал частью этого движения за компанию. Стелла с Кассандрой летали вокруг на метлах и раздавали всем, у кого еще не было, наши размноженные листовки, а Алай с Нэллой спешно рисовали и раздавали всем желающим плакаты.

Когда я услышала громкий бас, перекричавший всех разом: «Тильда, мы с тобой!», то невольно подумала, что внедрение ведьм с сообщество адептов-магов проходит семимильными шагами. А когда грянуло дружное «Тильда! Тильда! Тильда!», и ректор, медленно зверея, повернул голову в мою сторону, поняла, что процесс внедрения не мешало бы замедлить.

– Я не виновата, – помотала головой, сама обалдев от происходящего. – Они сами пришли!

Ректор резко выдохнул, закрыл окно, приглушая звуки, и посмотрел на домовушку.

– Агаша, я уже понял, что в стенах академии с вашими родными обошлись очень плохо, и хотел бы поговорить со всеми, кого уволила госпожа Шаболданская: домовыми, дворовыми и прочей нечистью, если они есть. Не могли бы вы организовать нам встречу?

Домовушка на моих руках все еще до конца не успокоилась и всхлипывала. Она не сразу прониклась услышанным, а потом перевела на меня испуганный вопросительный взгляд.

– Вы ведь им поможете? Правда? – облекла я в слова то, что сейчас не могла вымолвить домовушка.

– Очень постараюсь, – хмуро глядя на меня, ответил ректор. – Агаша, часа вам хватит? – Она судорожно кивнула. – Отлично, тогда через час жду всех в актовом зале. Можете идти…

Я облегченно выдохнула и развернулась, чтобы поскорее удалиться, но…

– …А вы, адептка ван Клиф, останьтесь. С вами у меня будет отдельный разговор.

Я чуть не застонала. А свобода была так близко!

Агаша погладила меня по голове, подбадривая, и исчезла в точечном портале, которыми умеют перемещаться только домовые.

Я же медленно обернулась и вымучила улыбку.

Мужчина скрестил руки на груди, несколько секунд постоял, раздумывая, и наконец подошел почти вплотную:

– Адептка ван Клиф, вот скажите, что мне с вами делать?

– А что-то делать обязательно? – хлопнула я ресницами.

– Однозначно, – давил он меня взглядом.

– А может, не надо?

Я закусила губу и с мольбой посмотрела на дракона. Смотреть ему в глаза так пристально было ошибкой. Они затягивали, словно омуты, лишали связных мыслей. Звуки пропали, губы пересохли. Закусив нижнюю, я провела по ней зубами, одновременно увлажняя и делая больно в надежде прийти в себя, но сделала только хуже – взгляд дракона переместился на них, и воздух между нами словно загустел. Мужчина сглотнул, расплел руки и сделал ко мне шаг.

– Ведьма… – прошептал он совсем рядом.

Глаза дракона потемнели, ноздри затрепетали, втягивая мой запах. Мое дыхание прервалось, кончики пальцев закололо от желания прикоснуться к этому мужчине. Но нельзя! Я уже не помнила, почему нельзя – мысли путались, – но совсем недавно я точно знала, что нельзя.

Взгляд выхватил пятно от торта на его лице.

– У вас пятнышко, – прошептала я и лишь в миллиметре от его лица остановила свои подрагивающие пальцы. – Я… сейчас, – опустила руку, чтобы отыскать в кармашке платочек, только взгляд от мужчины отчего-то оторвать так и не смогла.

– Ведьма… – хрипло повторил дракон, перехватывая мою руку.

Вторая сомкнулись на моей талии и притянули к горячему сильному телу. Голова закружилась. Нельзя? А может…

Тук-тук-тук.

От резкого стука я вздрогнула всем телом. Вырвалась из теплых объятий и отскочила от мужчины, шалея от произошедшего. Сердце стучало где-то в горле, а мысли все никак не собирались в кучу.

Не дожидаясь разрешения ректора, дверь его кабинета распахнулась и в него вошла высокая красивая шатенка с обалденной улыбкой.

– Майкл, как я рада тебя видеть!

Сердце внезапно кольнуло острой иглой… ревности? А когда девушка, не замечая меня, шагнула к мужчине, привычным жестом положила ладонь ему на грудь и, приветствуя, поцеловала в щеку, у меня в груди что-то оборвалось.

– Что там во дворе происходит? И… что это у тебя? – она мазнула по его щеке пальцем, затянутым в белую ажурную перчатку, как раз в том месте, которого я так и не решилась коснуться.

Мужчина ее не оттолкнул, лишь перевел на меня чуть растерянный взгляд.

Игрушка. Вот кто я для него. Как я могла хотя бы на секунду подумать иначе и допустить мысль, что…

– Майкл? – девушка меня заметила и вопросительно посмотрела на дракона, хлопая длиннющими ресницами. – Это твоя адептка? Надеюсь, я не помешала воспитательной работе?

– Кхм, – прочистил горло мужчина, – нет, но…

– Простите, – все еще ощущая тепло его горячей руку на талии и не в силах больше здесь оставаться, произнесла я, – я пойду… Мне надо… – махнула рукой в сторону окна. – Скажу, что вы все решите, – и почти выбежала из кабинета.

– Тильда! – послышалось прежде, чем я успела захлопнуть за собой дверь.

Но я бы не откликнулась на этот зов, даже если бы мне грозило отчисление. Не сейчас…

Столкнулась с колючим взглядом секретаря и, словно ошпарившись, поспешила на выход из деканата. В мыслях и чувствах царил полный сумбур. Я неслась по коридору, ничего перед собой не видя, поэтому, когда передо мной возник ван Дуз, еле успела притормозить и не врезаться в этого самодовольного павлина.

– Тильда! – окинув меня взглядом, улыбнулся он. – Надеюсь, тебя отчислили?