Алекс Громов - Историкум 2. Terra Istoria
Но об этом Иван рассказывать книгуну (так и не назвавшему своего имени, ну да ладно!) не стал. Убедился, что собаки не чуют в том ничего подозрительного, и занялся другими делами. Да и тот сам вроде успокоился, увидев псов. Может, думал, что его, взяв предоплату натурой, с дворнягами необученными в дорогу на убой отправят? А снарядился-то он вполне по-походному — жилет-многокарманница, рюкзак, штаны и куртка пятнистые, а ботинки высокие и явно хорошо разношенные. Не первый раз на дело идет, точно. А это хорошо — значит, раньше-то выжил. А то время на дворе лихое — снесут голову почем зря и даже гранитного обелиска с насупленной физией не поставят. И книжку мемуарную с добрыми словами и парсунами не издадут…
«Должна же быть у человека мечта», — вспомнились Ивану слова книгуна. И подумалось сразу, что у кого-кого, а у его помощника Тима точно есть. Появилась она у славного юноши сразу после того, как до общины юго-западных архивников дошли смутные слухи, что где-то далеко в западном направлении есть дивное царство великой бизнес-вумен, иначе говоря, владычицы амазонок. Необычна тамошняя жизнь — отринув символику белоснежных березок, выбрали логотипом первообразным оливковые рощи и торчащую среди них загородную резиденцию с фронтоном и колоннами. Среди немногочисленных относительно достоверных сведений об амазонках был отрывок их боевого гимна:
Живет моя отрада
В высоком терему,
Но в терем тот советский
Нет хода никому.
А у повелительницы амазонок есть дочь на выданье, и достанется царевна тому, кто сможет на любом механическом транспортном средстве добраться до ее мансарды высоко над землей. А потом еще и представить подробный и обоснованный план экономического развития.
Тим был уверен, что уж у него-то всё получится, надо только выяснить точные координаты чудо-царства и обзавестись достаточно прыгучим транспортом. Планы сватовства юного собачника к бизнес-принцессе недолго оставались тайными, поэтому Тима частенько подкалывали, предлагая ему построить особые пружинные ходули или оборудовать собачью упряжку встроенным дельтапланом.
Иногда до архивной общины доходили и другие слухи, в которых бизнес-королева представала злой феей, царство которой грозит верной гибелью любому добру молодцу. «А иные называют ее Чужой Комиссаршей, — бормотал очередной пришлый сказитель, пригревшись у гостеприимного очага, — впавшей в левый уклон, порожденный пропащим бизнес-проповедником и фундаменталистским олигархом Иудушкой Троцким…»
Впрочем, никакие темные наветы не могли поколебать решимости Тима, уверенного, что прыгучий транспорт и бизнес-план — это, конечно, важно, но простое мужское обаяние еще важнее. И это качество он усиленно оттачивал. В результате ему частенько приходилось отсиживаться на псарне, пока чей-то свирепый папа или украшенный рогами муж рыскал в окрестностях с топором наизготовку. Потом всё утрясалось и устаканивалось — до очередного несанкционированного визита Тима в чью-то чердачную светлицу или будуар подвального типа.
Вот и сейчас он примчался задолго до назначенного часа и, радостно хихикая, поведал, что дочка старшего смотрителя третьего водонакопительного бака, конечно, не принцесса, но очень даже ничего. А смотритель с дежурства всё равно никуда бы не делся.
— Ох, нарвешься ты рано или поздно, — проворчал Иван.
— Дык я же тренируюсь! Вдруг оказия на запад, а я не в форме…
— Будет тебе оказия и вот прямо сейчас! Иди собирайся быстро, охальник заслуженный!
Три человека — Иван, книгун и Тим — и три пса тронулись в путь еще до рассвета, когда в серых сумерках теряют бдительность вражеские дозорные и удаляются прочь на пересменку ночные тати. Путь проложен пусть и более длинный, зато начало его пролегало сквозь угодья архивных.
О чем в утренний час мечтают странники? Где они хотели бы в тот миг оказаться? Там, где светло, тепло и вкусно. Мечты о кондитерском складе хоть и всплывали в разговорах при каждом удобном случае, но проходили по ведомству мифов и легенд. А вот места, по которым шел сейчас маленький отряд, — бывший пустырь, распаханный под огороды, свиноферма на месте автобазы, грибные плантации на заглубленных этажах бывшего офиса электрокомпании, обширный парк с каскадом прудов, где разводили рыбу, — совсем другое дело… Это реальные достижения! Почти оазис бытового задушевного счастья.
Правда, есть нюанс неблаговидный — между грибными местами и парком находился многоэтажный квартал, как следует обжить который не было возможности — до семнадцатого этажа воду ручными насосами не загонишь, а на паровой насос даже для одной высотки дров не напасешься. Да и печками не получится отапливать такую громадину. Сейчас на крышах высотных домов квартала стояли дозорные, благо квартал господствовал над местностью. А постоянно люди жили лишь на первых четырех этажах, куда можно было воду таскать ведрами и дров хватало для печурок. Вот если бы найти руководство по получению так называемого солнечного тепла… То здесь бы возник такой очаг цивилизации, что в самом Стоунхендже позавидовали. Недаром еще при первой встрече даже такой уважаемый в архивной общине человек, как многоопытный сантехник дядя Вася, не преминул спросить у книгуна: «Так ты хочешь клад с чертежами найти? А документация на машину, которая из солнечного света тепло делает, там будет? Мы тебе тогда скидку сделаем». Но есть ли там, в заветном чертежном кладе документация на солнечные батареи, книгун, по его словам, не знал. А то бы мог быть награжден посмертно.
В предрассветных сумерках Иван, книгун и Тим с собаками вышли к частоколу, к вышке, на которой дежурили часовые. Начальник дозора, убедившись, что перед ним свои — а чужих ни впускать, ни выпускать без особого приказа не след, — приоткрыл калитку. Поплутав в лабиринте захаба, оберегающего ворота и калиточку в них от любителей входить без приглашения, зато с тараном и с разбегу, путники вышли на широкий Калужский тракт, по которому в этот сумеречный час уже двигались верховые и пешие, ползли груженые телеги. До пикового часа[9], когда всё движущееся приобретало скорость черепахи, было еще далече.
Дабы не привлекать внимания, на Джулика надели небольшой вьюк, на вид такой же, как у остальных двух псов, но на самом деле много легче. Будь книгоискака совсем налегке, чей-нибудь внимательный взор сразу распознал бы, с какой целью вышел в путь маленький отряд. И побежал бы этот глазастый докладывать кому-то из окружающих злодеев об увиденном возможном потаенном отряде. А злыдни — они-то на сокровища да величие падки. И не удивительно, ведь одно из другого вылазит…
Некоторую опасность для экспедиции представлял сторожевой пост на перекрестке, но сейчас тамошние стражники были благодушно настроены или слишком ленивы, чтобы усиленно рыться и мудрено допрашивать. Тем более что смена была знакомая, Ивану уже случалось здесь проходить. И даже провозить под носом у стражи Синего Замка тщательно упакованные книги, свою долю из найденной Джуликом дачной библиотеки тоже доводилось. Сказка-объяснялка была всегда наготове — идем-де за копченой рыбицей, коей торгует артель с Пахры. Наличных денег не имеем, все расчеты бартером — слово было уже незнакомое, каждый раз Иван напрягал память, пытаясь припомнить, что оно означало. Знал ведь когда-то. А сейчас просто употреблял. Как заклинание на забытом древнем языке. Этакая прежде деловая тарабарщина. А, вроде как условность на условность, шило на мыло, а мыло — дальше…
Синий Замок Бывалого Комиссара
Свернули на дорогу, а там, выбрав момент, когда попутчиков не было, а из зданий на другой стороне не просматривалось, быстро спустились по крутому склону в узкий овраг. По дну журчал едва заметный ручеек. Близлежащие камни были украшены победными картинками, одна из которых, впрочем, была скорее эротического свойства и представляла собой наглядную рекламу сразу двух любовей настоящего опытного мужчины в элитной ватной телаге и знатной ушанке, перепоясанного самцовым поясом.
— Места-то какие благодатные, — пробормотал книгун. — И вода есть, а там что, на том берегу… неужели лес?
А ведь до Катастрофы многие городские люди сие только на картинках, движущихся и неподвижных, и видали. А, может, и вовсе считали придуманными диковинками. Рекламными сказками, в коих восхвалялась всякая продукция. Реально из отходов сделанная, но по сказке — из кисельных берегов вычерпанная и в чудо-тару залитая… А тем временем восторжения продолжились. Как говорится: восторгнулся сам — восторгни товарища.
— И лес, и поля-огороды. И по ту сторону тракта лес с прудами, не хуже наших.
— Да-а-а!.. И чье это?
