Владимир Пучков - На службе у Кощея
Богатыри дружно ввалились в лодку.
– Сделаешь так, — поучал Соловья-разбойника Илья, — пока мы на середину выгребаем — приготовься. Набери побольше воздуху. Чтобы до самой Кумарии хватило...
– Ты, Илья, в мое ремесло не суйся, — обиделся Соловей. — Не мешай! Дай водоизмещение прикинуть! — Он принялся что-то вычислять на пальцах. Затем замер и вдруг стал быстро раздуваться, превращаясь в огромный, безразмерный радужный пузырь.
– Сейчас рванет, братцы! — испугался не на шутку Добрыня. — Скорей на середину выгребай!
Илья схватил весло и в два гребка вывел ладью на место старта.
Хорошо кататься в лодке,Где на брата по молодке,А пока молодок нет,Мы объедем целый свет! —
продекламировал Яромир, подняв руку.
– Класс! — уже привычно восхитились богатыри. — Ты бы хоть записывал!
– А я и запи... — договорить Яромир не успел. Что-то ухнуло невдалеке, богатыри упали на дно лодки, парус оглушительно щелкнул, и наступила тишина, нарушаемая только резким свистом воздуха.
– Что это было, братцы? — простонал Яромир, мотая враз отяжелевшей головой.
– Что, что, — проворчал Муромец, осторожно выглядывая из-за борта. — Летим, вот что!
– Как летим? — испугались богатыри, постепенно приходя в себя и принимая сидячее положение. — А и вправду летим!
– Ёшь твою медь! — восхитился Добрыня. — Это ж какая красота!
18
Соловей-разбойник поработал на славу. Невероятный порыв ветра поднял лодку с богатырями буквально под облака и продолжал дуть с неослабевающей силой, унося друзей в сторону Кумарии. Два или три суденышка, оказавшихся поблизости, летели параллельным курсом. Ничего не ведающие купцы решили, что наступил конец света, и выли от ужаса. Далеко внизу проносились леса и поля, мелькали речки, похожие на тонкие голубые ленточки. Кое-где виднелись деревни. Местные жители стояли разинув рты, тыча пальцами в небо. Какая-то обнаглевшая ворона попыталась угнаться за ними, но Илья цыкнул на нее, и глупая птица от испуга кувыркнулась через голову и отстала.
– Хорошо летим! — прокричал Илья, с трудом перекрывая рев ветра.
– А как садиться будем? — внезапно озадачился Добрыня.
– А руль-то на что? — отмахнулся Муромец, — Авось как-нибудь выправим!
Между тем скорость все нарастала и нарастала. Скоро совсем стало невозможно сидеть. Ветер с такой силой бил в лицо, что не давал дышать. Друзья снова улеглись на дно. Один Илья попытался восхищаться стремительным полетом, но едва он открыл рот, как невесть откуда взявшаяся ворона влетела в него, спасаясь от катаклизма. Скорее всего, это была все та же нахальная птица. Илья заткнулся, с трудом выплюнул ворону за борт и устроился рядышком.
– Сущее наказание! — прокричал он. — Ни тебе перекусить, ни тебе поспать! Ох, Яромирка, втравил ты нас в приключение!
– А тебе бы все пожрать! — проворчал Добрыня. — Вороны, что ли, мало, ха-ха-ха!
– Я ее не ел! — обиделся Илья. — Она же в перьях!
– Не было у ней перьев, — возразил Добрыня. — Ветер все повыщипал! Натурально голая ворона, хаха! — Он снова попытался рассмеяться, но встречный ветер каким-то непостижимым образом скомкал ему усы и бороду в один комок и этот комок с удивительной точностью вбил Добрыне в рот, на манер кляпа.
– Спасибо, Соловей! — крикнул Муромец. — Вступился за друга!
– А-ад... ста... аться... — донеслось до них из невообразимой дали.
– Ну Соловей! — разозлился Добрыня, с трудом освобождаясь от бороды и отплевываясь. — Ну, погоди!
Вскоре стало холодно. Ледяной пронизывающий ветер отнимал последние крохи тепла. Даже у Муромца покраснел кончик носа. Друзья придвинулись друг к другу потесней, и Яромир оказался в самой середке. Первым не выдержал Попович.
– Интересно, далеко ли до Кумарии? — спросил он, стуча зубами.
– Вопрос, конечно, злободневный! — отстукал зубами Добрыня.
– А что так скоро-то? — удивился Илья. — Али надоело? Ну, сейчас глянем! — Он перегнулся через борт и стал всматриваться в проносящийся под ними пейзаж.
– Скоро, братцы, уже степь пошла!
– А чего ж так холодно-то?
– Это от страху, — авторитетно заявил Муромец. — Мне вот не страшно, так и не холодно!
– Ха-ха! Ему не холодно! — развеселился Добрыня пуще прежнего. — Сосулька на носу в два аршина наросла, а ему не холодно!
– Где сосулька, где? — Илья неуловимым движением смахнул мутную сосульку за борт. — Нету ничего!
– Было, было!
– Нет, не было!
– Яромирка, скажи, была сосулька или нет? Яромир поднял голову. Ветер начал стихать, лодка уже летела тише, и в этот момент против солнца вдруг что-то блеснуло. Витязь невольно вгляделся и ахнул. Прямо по курсу медленно плыл летучий корабль и из его золоченой трубы, которая так и сверкала на солнце, валил густой, черный дым.
– Братцы! — завопил он не своим голосом. — Братцы! Догна-али!!!
Богатыри как по команде уставились на летучий корабль.
– Вот они, демоны! Братцы! — крикнул Илья. — Еще немного — и мы с ними поравняемся! Короче, действуем так: я правлю прямо на корабль, а Добрыня берет багор — и на абордаж! Возьмем извергов!
На корабле тоже заметили погоню. Стало видно, как засуетились и забегали матросы, через минуту корабль содрогнулся, изверг из золоченой трубы какой-то особенно черный, едкий дым и загудел низким, закладывающим уши ревом. Однако все эти манипуляции не слишком-то увеличили скорость летучего судна. Лодка богатырей их явно нагоняла.
Очевидно, капитан понял, что дело швах, и на палубу высыпали лучники. Как последний и самый весомый аргумент. Однако Илья Муромец оказался быстрее. С криком: «Я вам покажу, как с оружием баловаться!» — он схватил весло и, размахнувшись, швырнул в сторону врагов.
Вращаясь, как вертолетная лопасть, весло со страшным шуршанием пронеслось над палубой, сметая лучников и заодно часть надстроек.
В следующую минуту на палубу выскочила высокая черная фигура. Уставив в сторону богатырей горящий взгляд, фигура показала им такой недвусмысленный жест, что друзья буквально взвыли от злости.
– Колдун! — завопил Яромир. — Ну все, попался!
Однако сам колдун так не считал. В следующую секунду он вытащил за руку маленькую упирающуюся фигурку и, погрозив богатырям кулаком, принялся махать руками, очевидно, с намерением учинить какую-нибудь пакость.
Илья порыскал глазами по дну лодки, чем бы запустить в злодея, но ничего подходящего не нашел. Между тем откуда ни возьмись на палубе летучего корабля закружился черный вихрь. В одно мгновение он вырос до небес, как корова языком слизнул колдуна вместе с маленькой фигуркой и, бешено вращаясь, умчался прочь.
– Куда, сволочь?! — запоздало крикнул Яромир. — А ну, вернись!
Но кричать было уже поздно. В следующее мгновение ладья с богатырями стукнулась о борт летучего корабля. Илья Муромец первым перескочил на палубу, за ним поспешили остальные. И вовремя! Добрыня прыгал последним. Едва он оттолкнулся от ладьи, как та, закувыркавшись, полетела вниз. Друзья вовремя подхватили Добрыню, не дали упасть со страшной высоты.
– Ну вот и хорошо, вот и славненько! — пробасил Муромец, потирая руки и глядя на подступающую к друзьям стражу. Кумарских ратников было немного, но все они были хорошо вооружены, одеты в кольчуги и вид имели презлющий. Особенно выделялся здоровенный бугай саженного роста. Яростно вращая глазами, он уставился на богатырей.
– Ну, что зенки-то вылупил? — не выдержал Добрыня. — Ты своим пылесосам прикажи: пусть оружие-то бросят, а то, часом, порежутся!
– Кишмиш бешбармак! — заверещал бугай. — Кызылкум курага!
Услышав команду, кумарские ратники ринулись с копьями наперевес, но в этот момент Яромир двинул кому-то по морде, и толпа тут же отхлынула, озадаченно поглядывая на упавшего товарища. Товарищ лежал тихо, только иногда подрыгивал ногой.
– Убил, шайтан! — ахнул кумарин. — Савсэм карачун! — Упавший ратник снова дрыгнул ногой, словно подтверждая сказанное. Потом медленно приподнял голову и, не открывая глаз, слабо шевельнул пальцем. Указывающий перст уткнулся в Яромира.
– Убийца! — простонал ратник. — Он убил меня. Братья, отомстите за меня!..
– Ну, теперь все! — оскалился кумарский бугай. — Мы вас будим резить! На кусочка пилить!
– Да неужто? — насмешливо удивился Илья. — Ну, давайте, а мы посмотрим!
Однако кумарцы не спешили. Напрасно их начальник кричал и брызгал слюной, закатывая глаза, и грозился всеми карами. Ратники трусливо переминались с ноги на ногу и отводили в сторону плутоватые глаза. Наконец Илье это надоело.
– Ты долго тут плясать будешь, хамово отродье? — нахмурился он. — Чего людей травишь? Давай один на один сразимся!
– Мине нельзя: я — начальник! — заволновался кумарин. — Тебе шиш, а мине бакшиш!
– Чего это он глаголет? — удивился Илья. — Умом, что ли, тронулся? Ты, вражина, или по-своему лопочи, или по-русски говори, а то тебя понять невозможно!
