Пирс Энтони - Долина прокопиев
– Мы и ессть, – хором ответили они.
– А я Ветошкой зовуссь, из рода донных прокляторов. Я на него ссилу наседала, но не знала какую, а она оказалассь проклятием. Пропал голубок, пропал кассатик. Вот я к вам и пришла, может, вы его отыщете.
Копуша посмотрел на Чекс. Эхс.., пропал!
– В замке очень много полезных заклинаний! – не растерялась Айви. – Я ссейчасс ссбегай и отыщу нужное.
Копуша вздохнул. Может, и в сайом деле все не так уж плохо…
Глава 9
В ГИПНОТЫКВЕ
Эхс то пробирался через заросли, то вдруг оказывался на поляне. Он не знал, что ждет его дальше, потому что внутри гипнотыквы все было возможно. Сам Эхс раньше в Мире-По-Ту-Сторону не бывал, но от отца много о нем слышал. Если кто в глазок гипнотыквы заглянет, рассказывал Загремел, то тут же его душа оказывается внутри, а тело остается лежать снаружи. И будет оно лежать до тех пор, пока кто-нибудь бедолагу от глазка не оттащит. Если же не оттащить тело, то душа так и будет бродить внутри, а тело снаружи начнет худеть, худеть и в конце концов погибнет. Судя по рассказам папы-Загремела, в тыкве много веселого и интересного. «Папочка-то повеселился, – грустно вздохнул Эхс, – да только где огру смех, у неогров слезы». А Эхс все-таки считал себя человеком, а не огром.
Не повезло ему. Старушкино благословение проклятием оказалось. Так ведь сам напросился, сам!
Вот и смела его бабулина сила в яму; не поленилась, прямо к глазку гипнотыквы доставила. Ветошка, несомненно, примется искать его и наверняка.., не найдет. Проклятие уж постарается перегородить дорогу и своей хозяйке, не допустить ее сюда, к гипнотыкве, к его одиноко лежащему телу.
А можно ли выбраться собственными силами?
Тут Эхс глубоко задумался. Надо постараться вспомнить все, что Загремел рассказывал о гипнотыкве…
Что-то папаша еще такое упоминал… Ну конечно!
Именно в гипнотыкве живут кобылки-страшилки, доставщицы плохих снов. Именно кобылки-страшилки могут свободно проходить в гипнотыкву и выходить из нее, без всяких «виз».
В таком случае, не отыскать ли одну из них?
Может, она согласится помочь? Кобылка доставит Ветошке сон, рассказывающий о том, где именно он, Эхс, оказался, и тогда уже можно ждать помощи.
Пусть не сразу, но все-таки будет надежда.
Еще из рассказов папы запомнилось Эхсу, что кобылки-страшилки как будто берут за свои услуги какую-то плату, ужасную. Но что за плата и почему ужасная – этого Эхс не помнил. Ну ничего, в свое время станет ясно.
Куда же идти, чтобы отыскать кобылок? Загремел говорил о каком-то пастбище, на котором они пасутся, но чтобы до него добраться, надо сначала пройти мимо призраков, потом через Медный город, в котором живет медный народ. Эхс не знал, что это за народ такой, но надеялся признать, когда увидит. В общем, пора было отправляться в путь.
Теперь Эхс повнимательнее присмотрелся к вьющимся вокруг него тропам. Такое впечатление, будто они брошены кем-то на поверхность, да так небрежно, словно макаронины на тарелку. Одна тропа соединялась с другой, все это смешивалось, скрещивалось, перекрещивалось. Какая куда ведет? То ли к замку с призраками, то ли к Медному городу, то ли к пастбищу?
Есть только один способ проверить. Эхс поставил ногу на одну из троп и немного прошел по ней.
И тропа тут же услужливо выпрямилась, как бы намекая: иди по мне и придешь, куда собирался прийти.
Эхс шел, но все время был настороже. Он не верил таким вот гладеньким тропам, чаще всего они приводят прямехонько к…
А вот и она, древопутана? Так он и думал.
Эхс хотел повернуть в обратную сторону, но не смог. Тропа оказалась односторонней.
Назад – не пойдешь, в сторону – еще неведомо, на что напорешься, впереди – древопутана. Что же делать?
А вот хищное дерево отлично знало, что ему делать, и уже тянулось к Эхсу своими щупальцами.
С такой гигантской, с такой кровожадной древопутаной Эхс встретился впервые. Такое лишь в страшном сне могло присниться.
Страшные сны! Ну конечно! Гипнотыква – это своего рода шкатулка для хранения страшных снов.
И наверняка кобылки-страшилки приходят к этой страшной древопутане, чтобы потом унести ее образину и подарить какому-нибудь сладко спящему жителю Ксанфа. Кобылки, несомненно, очень ценят эту древопутану, как некий незаменимый реквизит.
Значит, возле древопутаны и надо остаться, и подождать, пока прискачет кобылка, а потом попросить ее унести наружу известие о нем. Но древопутане мысли Эхса были безразличны, она продолжала тянуть к нему свои железные щупальца. И первое уже коснулось его лица. Эхс увернулся, но щупальце не отставало. Коготь вцепился ему в волосы и потянул вверх.
Эхс выхватил нож и полоснул по щупальцу.
Зеленый сок полился из раны и дерево застонало: «О-о-о!» И уже не одно, а шесть щупалец разъяренной древопутаны стали приближаться к Эхсу.
С шестью ему не справиться! Эхс присел и быстро пролез под деревом, за которым мирно продолжалась односторонняя тропа. Но вскоре она резко оборвалась, и Эхсу ничего не оставалось, как отправиться назад, к древопутане, вокруг которой за эти мгновения тоже успело произойти кое-что интересное. Дело в том, что пройденный Эхсом участок тропы успел раствориться, и лес тут же надвинулся на прежде вольготно раскинувшуюся древопутану. Она неожиданно оказалась в окружении зарослей, с которыми тут же вступила в борьбу.
Эхс опять приближался к древопутане, а древопутана была занята важным делом – сражением с неожиданно возникшими соседями.
От напряжения громадный рот древопутаны искривился, а в стволе вдруг открылся гигантский глаз.
Эхс замер, надеясь, что глаз его не заметит. Но древопутане было не до Эхса, она усердно хрустела, шелестела и шуршала. Пасть ее была просто набита ветками, листьями, корнями.
Эхс понял, что теперь самое время скрыться. Он проскользнул на соседнюю тропу, но она тут же исчезла. То есть по ней Эхс мог попасть только в одно место – в пасть к древопутане.
И тут Эхс решил воспользоваться своим магическим талантом отрицания. Отыскав очередную тропу и поставив на нее ногу, он тут же сказал: «Нет».
И тропа, хоть и склонная исчезнуть, все же осталась на месте. Эхс удивился: оказывается, его талант и здесь, в гипнотыкве, тоже действует!
Чем дальше отходил Эхс от древопутаны, тем тропа становилась уже, и наконец, словно тонкая ниточка, затерялась в новом клубке тропинок. Получалось, что тропа ни к чему Эхса не привела, разве что к окончательному убеждению, что самая ровная дорога не всегда самая лучшая.
Эхс посмотрел на путаницу тропинок. Сколько их тут! И неужели каждая ведет к древопутане?
Какую же выбрать? Допустим, вот эту…
Но Эхс стал теперь вдвойне осторожным.
Прежде чем идти, он сделал по тропе несколько шагов вперед, а потом несколько шагов назад. И тропа не исчезла, значит, она была обычной, обоюдосторонней!
Но и обоюдосторонняя тропа может привести к беде. На этот раз бедой оказалось гнусное морское чудище, именуемое морским кряком. Обычно кряки ловят и пожирают беспечных пловцов, неутомимо трудясь в родной водной стихии. Но этот кряк парил в воздухе над тропой, У него были такие же длинные щупальца, как и у древопутаны, и такие же присоски.
Эхс заметил кряка, а кряк заметил Эхса и радостно поплыл к нему, шевеля щупальцами.
Эхс на всякий случай вытащил нож, хотя понимал, что таким оружием кряка не победить, и быстро пошел по тропе, надеясь оторваться от грозного противника. Но он чувствовал – убежать не удастся.
Кряк плыл по пятам.
Можно сказать «нет», только понравится ли это тропе? И вдруг в Эхсе проснулось огромное желание – сбросить с себя разом все эти путы. И как только одно из щупалец коснулось его, Эхс швырнул нож в сторону.., и огромные ручищи стиснули вражье щупальце – ручищи огра Эхса!
Он схватил одно щупальце, размозжил, дернул за другое.
От боли кряк замер, как и древопутана. Потом быстрый бросок – и полдюжины щупалец ринулись в бой. Эхс перехватил их, яростно сжал и накрепко завязал в узел.
Испуганный кряк, беспомощно помахивая узелком, прекратил борьбу и тихо удалился. Эхс остался властелином тропы. Он пошел по ней и вскоре уперся в заросли. Тогда Эхс развернулся и пошел назад, но и на противоположном конце ничего нового не обнаружил. Это была тропа, которая никуда не вела. Главным смыслом ее существования было то, что над ней висел кряк.
Ну ничего, вокруг оставалось еще великое множество троп. Эхс дошел до средины никуданеведущей тропы, посмотрел по сторонам и заметил тропу, которая отходила под прямым углом от никуданеведущей. Эхс отыскал палку, чтобы было чем отбрасывать колючие ветки и прочие назойливые помехи, после чего осторожно ступил на тропу.
С каждым новым шагом все вокруг Эхса менялось. Тропа, с которой он только что сошел, тоже изменилась, сделавшись почти невидимой, а то, что он продолжал видеть, казалось теперь каким-то извилистым, хотя еще секунду назад тропа была совершенно прямой. «Да, здесь, в тыкве, не заскучаешь, – вздохнул Эхс. – Каждую секунду все меняется».
