Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ) - Свадьбина Любовь

Раз уж Санаду так хочется белку с таким именем.

Иномирная сущность поднимает лапу и, оскалив зубы в улыбке, приветственно всем машет.

Но менталисты на бедного иномирца смотрят хмуро, настороженно. Наверное, из-за того, что на нём тоже нечто вроде абсолютного щита, не позволяющего ощутить намерения. А без ощущения добрых намерений клыкастый оскал выглядит несколько двусмысленно. Всё же мимика белки не пригодна для стандартных человеческих улыбок.

– Идём, – я подхватываю белку под мохнатую лапу и тяну к более привычным мне местам на галёрке.

Аудитория наполняется скрежетом сдвигаемых стульев и шелестом бумаг: это менталисты дружненько покидают места на траектории нашего с белкой движения. Что поделать: тонкая душевная организация у них, меня сразу предупреждали. Даже удивительно, как я оказалась среди этих трепетных девушек и юношей.

Мы с новопоименованным Антонием устраиваемся на самом заднем ряду. Стул под громадной белкой традиционно поскрипывает. Белка аккуратно раскладывает письменные принадлежности.

– А ты писать умеешь? – интересуюсь я, хотя правильнее спросить: как ты собираешься такими когтями держать перо?

Антоний неопределённо дёргает головой.

– Если что, я конспектами поделиться могу, – предлагаю бодро.

Менталисты, согнанные нашим движением, перемещаются на передний ряд, поближе к выходу, и устраиваются там. Нервные ребята.

Даже Ника, заходящая в аудиторию с кульком пирожков, при виде Антония сбивается с шага и шумно сглатывает. А потом как-то странно вздыхает и с видом обречённого садится на стол посередине аудитории.

Перемена продолжается.

Мы и сидим в молчании. Я всё думаю о… Санаду и его печальной истории любви: вот уж ему не повезло так не повезло. Антоний, вздохнув, пытается запихнуть хвост под стол и скрипит несчастным стулом. Менталисты настороженно наблюдают за нами. Ника жуёт пирожки.

Идиллия…

Перезвон, оповещающий о начале лекции, отрывает меня от мысленного повторения злосчастной записки, которую я так безусловно удачно увидела прежде, чем успела всерьёз задуматься о Санаду, как о мужчине.

– Странно: лекция началась, а Санаду нет, – нарушает ход моих мыслей Бэксил.

А Яслена почему-то недовольно смотрит на меня, словно это я виновата в опоздании Санаду, хотя я ни сном, ни духом, и вообще только что с другой лекции.

Антоний вздыхает.

Время идёт.

Может, Санаду получил ответ Мары, и теперь ему не до нас?

Додумать эту мысль не успеваю: с громким хлопком возле кафедры поднимается столб серой дымки. Она развеивается, являя нам…

Санаду.

Правда, в первый момент я его даже не узнаю: чёрные волосы приглажены, подчёркивающий стройную фигуру костюм непривычного благородно синего цвета. Между полами расстёгнутого пиджака (именно пиджака, а не камзола) серебряным растительным узором поблескивает парчовый жилет. Подобный узор вьётся по острым уголкам воротника рубашки. В пышном шёлковом платке-галстуке сверкает гранями булавка с крупным синим камнем, такие же камни посверкивают в выглядывающих из-под рукавов запонках, будто вплетённых в серебряные узоры на манжетах. И даже на руке, сжимающей папку, сейчас темнеет крупным камнем печатка.

Выглядит Санаду обалденно. Аж до перебоя в сердце. До невозможности оторвать от него взгляд… Сексуально.

«Он что, на свидание собрался?» – мелькает шальная мысль.

Понравилась глава?

Глава 3

Санаду мгновенно находит взглядом меня и улыбается.

Менталисты дружно поворачиваются в мою сторону.

– О, у нас новый студент! – лишь после этих слов Санаду переводит взгляд на сидящего рядом Антония. – Рад видеть вас на моём занятии. Надеюсь, наша тёплая компания растопит лёд вашего непонимания. Только чур чаем сокурсников не поить. И не сокурсников тоже не надо.

У меня нервно дёргаются губы, приходится их закусить, чтобы не рассмеяться: чаёк был знатным! Я многозначительно переглядываюсь с прячущей пирожки Никой. Антоний же понуро опускает ушки с кисточками и громко, с каким-то трагичным подвывом, кивает.

– Отлично, – тоже кивает Санаду. – Я рад, что мы договорились. И нет, – он поворачивается к скучковавшейся в одной зоне группе менталистов. – Я не собираюсь рассказывать подробности о чае, это не шутка, и я категорически против того, чтобы вы его употребляли. Если застану за этим занятием – пожалеете.

Антоний вновь протяжно вздыхает. Он что, планировал менталистов угостить? Или сам этот чай попивает, а запрет Санаду на свой счёт принял?

Санаду смотрит на иномирную сущность так, словно тоже задаётся этим вопросом, но с коммуникацией проблемы, так что наше любопытство остаётся неудовлетворённым.

– Клеопатра и рыжий, не отрывайтесь от коллектива, спускайтесь сюда, – Санаду указывает на первые ряды.

И снова на меня он смотрит куда больше, чем на непредсказуемую и непонятную иномирную сущность. Догадывается, что я видела его письма? Вроде слишком радостный он для этого. Вообще выглядит слишком довольным на фоне того, что я прочитала в черновиках его писем. Или Мара ему ответила, вот и радуется?

И нужно ли писать об этих наблюдениях Танарэсу?

Под Антонием взвизгивает отодвигаемый стул, я тоже поднимаюсь и послушно спускаюсь к первому ряду. К счастью, хотя бы менталисты уделяют больше внимания Антонию. Хотя, нет, Яслена смотрит на меня. И на Санаду. Переводит взгляд между нами поспешно и мрачно.

– А остальные, – Санаду небрежно взмахивает рукой, и запонка в его манжете ярко вспыхивает, – рассаживаются в шахматном порядке.

Тяжкий вздох менталистов звучит так знакомо, так в очередной раз показывает: студенты всех миров похожи.

– Хвостатых это тоже касается, – Санаду указывает на Антония.

Антоний лапкой касается своей груди и делает вопросительно-несчастную морду.

– Да-да, тебя это тоже касается, – повторяет Санаду. – Будешь у меня контрольную писать.

– Пи-и? – выдаёт Антоний жалобно.

– Ну, не совсем, – качает головой Санаду. – Или, вернее, не для тебя.

С шелестом письменных принадлежностей и одежды, скрежетом стульев по полу и шумными вздохами менталисты расползаются в указанном порядке, а Санаду подходит к месту, где я устраиваюсь, и, прислонившись бедром к столу, смотрит на меня сверху вниз.

И что смотрит? Я вопросительно поднимаю бровь. Санаду едва слышно хмыкает и тоже задирает бровь.

С сопением и скрежетом Антоний усаживается за стол позади меня.

– Сегодня у нас контрольный опрос, – доверительным тоном сообщает мне Санаду. – Он рассчитан на тех, кто обучался с начала года, поэтому ваше прохождение теста не будет оцениваться. Он позволит мне понять, что вы успели усвоить самостоятельно, какие представления имеете об этом направлении магии и применении способностей. Так что можете расслабиться.

– Да я и так не нервничаю, меня же всё равно выгнать не могут, пока диплом не получу.

– Или замуж не выйдете, – с полуулыбкой добавляет Санаду.

С громким «БАМ!» падает на пол сумка Яслены.

Санаду оглядывается.

– Извините, – бормочет она. Её бледное лицо заливает румянец. – Извините, я не специально.

С моего места видно, как Санаду изгибает бровь с очень скептическим выражением лица.

Что, Яслену так шокирует предположение, что я могу замуж выйти раньше, чем получить диплом? Ну, всё будет зависеть от качества обучения.

Подхватив сумку, Яслена поднимается на средние ряды аудитории и оглядывается на Санаду в тот момент, когда он снова поворачивается ко мне.

– Поспешите, – советует Санаду, – чем дольше вы рассаживайтесь, тем меньше времени у вас на контрольный опрос.

Не только студенты, но и преподаватели во всех мирах одинаковые… Хотя, нет. Вот смотрю я на Санаду, поблескивающего вышивкой на манжетах и воротнике рубашки, крупным камнем в булавке галстука, своими тёмными пронзительными очами, и вынуждена признать: чего-чего, а таких обалденных преподавателей мне в земной жизни не встречалось.