ЖнецЪ. На службе Е.И.В. (СИ) - Федотов Антон Сергеевич

Есть, слетела "рубашка"!

Воронцов скривился от боли в прокушенном языке, тут же почувствовав яркий привкус крови во рту.

Тьфу.

— Сука! — орал истязатель, пытаясь протереть глаза.

Ну да, жжется. Али Матвей не владетель своей Крови? Вот только боль — меньшая из твоих проблем, Кирилл Евгеньевич. Теперь Воронцов по Следу Крови рано или поздно до него доберется, куда бы тот не скрылся.

Если, конечно, переживет сегодняшний день!

Сука, выдохнул еще раз Лунин, нанося страшный удар в голову.

Сознание жнеца помутнилось. Что-то он слишком часто стал теря…

УДАР!

Как его тело упало на пол, едва кавалергард отпустил стопор, удерживавший тушку внештатного канцеляриста на весу, Матвей уже не почувствовал.

Глава 2

И оказался Кирюша Лунин не кобелем, а сукою.

С момента словесной перепалки прошло не менее двенадцати часов. По крайней мере, по словам Ольги. Сам Матвей еще не очень ориентировался в пространстве, так как сотрясение "не кобель" ему обеспечил с гарантией. Так же как и обязательный поход к дантисту. Так что у узника Волоконских (а Волоконских ли?) было время решить куда обращаться — к целителям или дантистам. Вторые "классическими" методами восстановят оскал, а первые, что будет естественнее и надежнее, просто отрастят выбитые или поломанные зубы. Есть одна мааааленькая загвоздка: ну вот не умеют целители работать безболезненно. От двух до четырех суток, в зависимости от сложности восстановления зубов, колбасить будет нещадно. Да еще и обезболивающие практически запрещены. Не совместимы они, видите ли, с тонкими вибрациями целительных заклятий! Парень распухшим от жажды языком пока не мог оценить полный ущерб, нанесенный своей фотокарточке. Ах, да… Если раньше раз в четыре часа им выдавали по маленькой пластиковой бутылке воды, то теперь, похоже, что решением Кириллушки, сей привилегии узники были лишены.

В таком разрезе и об обещании старика о кормежке тоже вспоминать не стоило.

А времени прошло немало…

Говорить тоже не хотелось. Рот лишний раз они перестали открывать еще часов семь назад, чтобы вместе с выдохом тратить меньше драгоценной влаги. Вот только и вся слюна, что удалось "скопить", была "выпита" много часов назад. И пусть тот, кто считает, что двенадцать часов без живительной влаги — не так много, проведет на себе эксперимент. Допускается даже без отягчающих обстоятельств в виде сотрясения и вони.

В туалет их не выводили вот уже пятнадцать часов.

"Ничего, Кириллушка, — думал про себя Матвей когда становилось совсем дурно. — Мы отсюда выберемся, и тогда сотворю я с тобой что-нибудь страшное!".

Впрочем, оценивая выражение лица очень неплохо державшейся Ольги, парень все чаще стал ловить себя на мысли, что "страшным" вполне может стать аренда тушки Лунина девушке на несколько часов. Уж она-то точно будет знать, что делать! И памятью плохой не страдает. "Молот ведьм"[3] по сравнению с судьбой придурка, решившего покуражиться за их счет, покажется доброй детской сказкой. Идиот явно выписал чеки, которые не сможет оплатить, если счет будет предъявлен. Вернее, "когда", а не "если".

Обсуждаемый объект появился еще минут через пятнадцать после того как Матвей стал всерьез задумываться, насколько еще ему хватит сил оставаться в сознании. В руках он держал тонкий стакан с водой. Сволочь.

Сделав смачный, с шумом и выдохом, глоток, он поставил стакан между пленниками на таком расстоянии, что ни один не смог бы до него дотянуться. Гадко ухмыльнувшись на прощание, он, так и не произнеся не слова, покинул импровизированную камеру.

А, нет, не сволочь. Сука!

Трижды.

Оставил стакан и ушел. Стеклянный стакан. Идиот. А он точно служил на Кавказе?

А то ведь как в той песне получается:

Минут пять ушло у Матвея на смену положения. Если вытянутся на всю длину "поводка" кандалов, то он доставал до тары сааааамыми кончиками ботинок, которые с него так и не сняли (дважды идиоты!).

Идеально выверенным движением, он совершил ювелирный толчок, заставив влажный стакан проскользить сантиметров десять по ламинату. В сторону Ольги.

Та не подвела. Так же вытянувшись на всю длину, она смогла перенести скованные стяжкой щиколотки над вожделенной тарой. Зажав икрами стакан она подтянулась обратно к стене и сделав медленную, буквально выверяя каждый миллиметр "складку" таким образом, чтобы при подъеме ног под тяжестью оставшейся воды сосуд "проворачивался" в импровизированном захвате, вложила его в свою ладонь.

— Пей, — прохрипел пересохшим языком единственное за много часов слово Матвей, стараясь не слишком жадно пялиться на то, как девушка мелкими глоточками насыщает свой организм живительной влагой.

Матвей же, чтобы не думать о воде, поражался всему пафосу ситуации. Как древний герой он был скован кандалами. Нет, из курса артефакторики он прекрасно помнил, что именно такое строение блокираторов обеспечивало максимальное сдерживание Дара. Но сама ирония… Черт! Такие мысли не слишком отвлекали от саднящего пересохшего горла. А других он придумать не успел.

— До конца, — с тщательно скрываемым желанием добавил он, видя, что девушка остановилась ровно на половине.

С большим трудом остановилась.

Парню лишь осталось пожать плечами на ее вопрошающий взгляд. Не видел он способа передать сосуд, не разлив воду.

— Кинь мне стакан, — прохрипел он, убедившись, что последняя капля допита.

Но тут организм и глазомер Демидову подвели. Стакан разбился прямо у ног парня.

Ольга же виновато глянула на осколки, но Матвей лишь успокаивающе покачал головой.

Сделав нечто похожее на недавние экзерсисы Ольги, пусть и куда более "дубово", он ощутил правой ладонью донышко стакана, с торчащим острым осколком.

В тот же миг, острое стекло впилось в его левую ладонь.

— Ты что делаешь, — полувоскликнула, полупрохрипела Демидова.

Матвей лишь покачал головой, требуя не мешать. Отправлять себя на тот свет он не собирался. В конце концов, если бы так хотелось, то он давно мог откусить себе по примеру ниппонских шиноби язык. Смерть нелегкая, но… Смерть.

Иногда спасает.

Девушка же замолчала.

Вслепую собственной кровью при помощи стекла нарисовать на кандалах не самый простой символ ему удалось всего за полчаса.

Треск сработавшей Печати Разрушения едва не заставил парня заорать от боли в разодранных запястьях. Небольшой взрыв, буквально расщепивший камень, бесследно не прошел, вогнав крошево в его тело. Ходящими ходуном руками, он старательно вывел аналогичный символ на перемычке поножей. Сами "браслеты" он пока решил не снимать. Все равно после разрушения общего контура как подавители они уже никуда не годились, а если он лишиться еще и ног…

Спустя еще полчаса мучений и множество порезов у обоих, удалось срезать стяжку с рук девушки. Ногами она занялась сама.

— Сколько нужно…, - прохрипел Матвей, кивая на распухшие запястья и щиколотки Ольги.

— Минут двадцать, — ответила знакомая с внутренней работой девушка.

Воронцов лишь кивнул, буквально в этот миг выпадая в целительный транс.

Сколько-то до начала активной фазы побега он свое тело восстановить успеет.

Вот только достаточно ли этого?

Из теплого целительного транса Матвей "вывалился" резко и сразу. Не то чтобы ему очень этого хотелось, но пора было начинать действовать. Дар вернулся, но чуда за жалкие двадцать минут не произошло. Да, чуть меньше саднило горло и удалось хотя бы как-то остановить кровь. Вот только головокружение подсказывало, что все равно он ее потерял немало. А сколько еще предстоит?..