Ярослав Кудлач - Тяга к странствиям
Майк запнулся и виновато посмотрел на ошеломлённых приятелей.
— Забыл, — грустно сказал он. — Не могу объяснить. Очнулся, словно после обморока. Лежу на траве. Ночь. Деревья вокруг незнакомые, запахи странные. А главное, звёзды чужие! Ну, думаю, попал ты, Майк. На другую планету попал. Тут в кустах как зашуршит! Я чуть не помер со страху. Стал искать дыру, а её нет! Она только в одну сторону работает! Побрёл я куда-то наугад, слышу — моторы шумят. Оп-ля, говорю сам себе, здравствуйте, братья по разуму.
Продрался сквозь заросли, а там дорога, и по ней автомобили ездят. Тут мне сразу полегчало: Земля-матушка, стало быть. Вышел на обочину, начал машину ловить… Дальше уже не так интересно. Скажу только, что австралийцы не лучше инопланетян. Ни черта не понимают! Битый час выяснял, где я нахожусь…
С этими словами Майк набрал воздуха и выплюнул жвачку, послав её по крутой траектории через ближайший забор.
Совершенно обалдевший Штефан выдавил:
— Ну ты, старик, даёшь…
— Да ведь это просто событие века! — выпалил Герхард.
— Точно! — снова заулыбался Майк. -
Мы теперь свои имена золотыми буквами впишем в историю. Три мушкетёра: Майк, Герхард и Штефан.
— А Катастрофич — Д’Артаньян! — хохотнул Герхард.
— Тише! — испугался Штефан. — Не зови лихо…
Они заозирались, ожидая, что из-за деревьев появится унылая физиономия Мирко, но вокруг всё было спокойно.
— Вот что, парни, — объявил Майк, — это надо отметить. Поехали в город, я угощаю. А заодно обсудим, что нам делать дальше. По-моему, наступает совершенно новая жизнь…
* * *На следующий день в голове у Штефана с самого утра теснились разные нехорошие соображения.
Вчера друзья многое обсудили и решили, что пора извещать власти, вызывать учёных, короче говоря, настало время предъявить «червоточину» общественности. Герхард радостно твердил, мол, теперь всё ясно, как день, а Майк составлял список лиц, которым они будут звонить наутро. Затем Штефан отправился домой, оставив приятелей за каким-то сложным космогоническим спором. Он хотел побыть один и привести в порядок свои мысли.
Сейчас, шагая по утреннему парку, он ощущал, как внутри него ворочается неприятный червячок. Всё казалось ему странным образом знакомо. Аренс говорил себе, что сама идея наличия дыр в пространственно-временном континууме отнюдь не нова.
Однако Штефана интересовали ответы на главные вопросы.
Первое: как это объяснить с точки зрения законов физики? Второе: что будет дальше? И третье: почему чувство, что он нечто подобное уже где-то видел, десятикратно усиливается здесь, среди вольеров и загонов со зверьём?
Тут он натолкнулся на Катастрофича и остановился как вкопанный. На Мирко лица не было.
— Что случилось? — спросил Штефан, едва шевеля губами.
Слесарь горестно заморгал:
— Катастрофа. Лемюэль опять сбежал.
Так звали бельчонка, которого они подобрали в лесу пару месяцев назад. Зверёк неоднократно умудрялся выбраться из клетки и отправлялся в странствия по заказнику.
Его ловили и поселяли в новый вольер, но неугомонная белка рано или поздно находила какую-нибудь лазейку. За страсть к путешествиям её стали величать Лемюэлем в честь известного персонажа из книги Джонатана Свифта.
— Нашёл дыру в сетке, — продолжал Мирко, — протиснулся и был таков. Теперь его не поймать, далеко ушёл. Дырку-то я залатал, только уже поздно. Лишь бы этого дурачка к орлам не занесло. А может, он уже перебрался через забор и по лесу прыгает.
Но и там он тоже долго не протянет. Бедный Лемюэль!
Катастрофич совсем расстроился и хлюпнул носом. Потом заговорил снова:
— Я только что Герхарда с Майком видел. Они сказали, что отправляются в отпуск, причём в Австралию. Так и просили тебе передать. Как только прибудут на место, сразу позвонят… Эй, ты куда?
Но Штефан уже во весь дух мчался прочь. Выскочив из парка, он перебежал дорогу, прыгнул в машину и рванул в лес, нарушая все правила дорожного движения.
Теперь он понял, откуда возникало смутное чувство «знакомости», которое охватывало его при виде клеток и загонов. Параллель! Дыра в пространстве… Дыра в изгороди… Канарейки, рвущиеся на свободу и не знающие, как вернуться домой.
Погибший попугай, не приспособленный к жизни на воле. Последнюю точку поставил Мирко своим рассказом про сбежавшего бельчонка. Лемюэль тоже нашёл дыру в сетке и оказался в огромном и чужом ему мире… Майка в тот раз изловили и вернули назад в клетку. Повезло, что он оказался в Аделаиде, а ведь мог запросто угодить и в Антарктиду, и в Сахару… Не всё ли равно, в какой угол загона пустить пойманное животное? Но Хозяева, кто бы они ни были, неспособны уследить за всем сразу.
Оставалось надеяться, что двое беглецов не успели уйти далеко. Лишь бы их не занесло в соседний вольер к каким-нибудь хищникам…
Машина затормозила, едва не врезавшись в старенький «форд» Майка, стоявший у шлагбаума. Аренс перескочил через перекладину, словно заправский спортсмен, и побежал по засыпанной ветками и листьями лесной дороге. Главное, говорил он про себя, не уходить далеко, ничего не бояться и дать себя поймать… Не забыть…
Он опоздал.
Выбежав на знакомую полянку, Штефан увидел, что чёрный диск быстро съёживается. Мрак уходил, края дыры колебались, будто резиновые, воздух вокруг них дрожал и переливался мерцающим сиянием. Вот пятно стало совсем бесформенным, словно клякса, расплывшаяся на бумаге. Наконец оно распалось на несколько фрагментов, стремительно завертевшихся вокруг бывшего центра, раздался слабый звенящий писк, и проход бесследно исчез. Неведомые Хозяева починили ограду и удалились по своим делам, а в вольере под названием «Земля» вновь воцарились прежний порядок и спокойствие.
Штефан обессиленно улёгся на траву, подставив лицо солнцу. Поймали или не поймали, бормотал он про себя… По небу плыли облака, вершины деревьев покачивал лёгкий ветерок. Какая красивая ограда у нашего вольера. Любопытно, а кто обитает в соседних загонах?
Телефонный звонок грянул неожиданно и судьбоносно, словно иерихонская труба.
Аренс вытащил мобильник, посмотрел на дисплей и обомлел.
Ничего.
Ни входящего номера, ни хотя бы надписи «неизвестный». Экран был мёртв, он даже не светился, но мобильник продолжал наполнять воздух трелями. Штефан сообразил, что сегодня забыл его включить. Он в страхе отшвырнул аппарат. Сотовый лежал в траве и настойчиво звонил, а Штефан сидел рядом и боялся ответить.
Он понятия не имел, откуда ему звонят. И отнюдь не жаждал узнать, кто именно хочет с ним побеседовать. Но отказаться от такого разговора означало потерять единственный шанс узнать правду и, возможно, вытащить друзей из неизвестности… А кроме того… Никому не хочется прослыть трусом. Даже в собственных глазах. Аренс увидел, как его рука, словно по собственной воле, взяла телефон, а большой палец нажал кнопку вызова…
— Слушаю вас, — торжественно и строго произнёс Штефан Аренс из Рабенвинкеля.
— Говорите!
«Наука и жизнь» № 2, 2011.
