Виктор Гвор - Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите…
В общем, печенеги Киев уважают, а Игоря считают и своим князем. Ну и подогнали по-дружески несколько табунов, окромя своей конницы. Вот они — настоящая конница. А русичи — конноризованная пехота. В принципе, по десятому веку большими толпами самое оно ходить. Никто не задирается, никто не возражает, города сами ворота открывают, стоит только пообещать не грабить. Но как же долго!
Пока до вятичей дошли, пока весь их мед выпили, пока до Волжских булгар доползли, да объяснили им, что Аллах вино пить запретил, а меды и самогон — можно. Пока…
А хазары, как вымерли, уроды. Говорят, даже сборщики дани пропали куда-то. И мелкие бандитские отряды словно запропастились. Майор посчитал: получается, с момента их с Петровичем появления в Киеве. Чуют турки еврейские, с кем дело имеют!
Но когда на их территорию влезли, объявились родимые. Напротив выстроились, парламентера прислали. Тот прискакал и давай базарить. Типа, мол зачем русы на чужую землю пришли. Хазары теперь на север не ходят, русские племена не трогают, даже вятичей от дани освободили. И вообще, хази-руси пхай-пхай, мир, дружба, жвачка! Золотом жвачка, серебром, товарами арабскими, оружием да скакунами. Ой, извините, арабскими товарами не выйдет. Война у хазар с арабами не на жизнь, а насмерть. А с русами они воевать не хотят и не будут, хоть на куски режь.
Пошептался Игорь с Петровичем, остальных воевод послушал и решил, что не дело это. Все знают: хазары — звери коварные. Сегодня ласковые да ручные, а что от них ждать, как арабов перебьют? То-то и оно. Два дня на переговоры впустую потратили, но решили воевать. А как, если противник категорически не желает? Только дружины на рать построится, как эти чурки хитрозадые собрались, да свалили от поля боя подальше. Пока пехота на коней взгромоздилась, пока догнали противника, опять в боевые порядки встали… А хазары снова драпать. Воеводы шуметь уже начинают: хазары, мол, нас в ловушку заманивают. Еще три дня такая странная война продолжалась. А на четвертый прижали хазар к их столице. Вроде, как город, но сильно на большой караван-сарай смахивает. Только стенкой обнесенный. Так себе стенка, сюда пару танков — вмиг разнесли бы на клочки. А кони хоть и стреляют, но не тем и не на такое расстояние. Их стрельба даром что химическим оружием считается, убойная сила никакая… А из города опять парламентера прислали.
— Рус, — кричит, — князя давай, да! Великий каган-бек с Великим князем говорить будет. И пусть мелочь всякая под ногами у Великих не путается.
Дружина в штыки, мол, не ходи, князь. Обманут, убьют, а другого князя нет у нас. Потом жены твои передерутся, выясняя, какой Святослав настоящий!
Но все же решили пойти. Нехорошо от переговоров отказываться. Приехали. С обоих сторон свита крутая. Не вельможи, бойцы. Морды у всех в шрамах, руки расписаны, железяки бряцают. Одним словом пацаны на забитую стрелку, чтобы разрулить по понятиям. Только «меринов» не хватает. А где их взять, когда все на жеребцах ездят?
Часа два базлали. А толку ноль. То есть совсем. Ни о чем. Каган-бек мужик здоровый, толстый даже, но не жирный, мышцы немерено. На своем стоит твердо: я, мол, своим на Русь нападать запретил, мне с тобой князь, делить нечего, так что не хрена зря мечами махать, вали обратно в Киев. Могу подкинуть мелочишку женам на подарки. А хочешь больше — пошли вместе арабов побьем, да у них отнимем.
На третий час майор не выдержал. Еще бы. Стоят на самом солнцепеке в железо упакованные, да болтают ни о чем. Не то что самогона, воды и той не взяли, горло промочить!
— Да что ты мне — говорит князь, — мозги сношаешь, чурка обрезанная?
Каган смотрит на него с большим удивлением и с ехидной улыбочкой парирует:
— Таки пан антисемит?
— Таки пан просто хамит, — на автопилоте отвечает Рюриков, как всегда на эту фразу отвечал, и только потом до него доходит. — Мишка, ты что ли?
— Нет, блин, бек Коган-хазарский! Ты на кой, майор, за еврейскими войсками шестой день по пустыне гоняешься? Юморист, твою маму!
Глава четвертая
Шестидневная пьянка
— Игорек! — вещал Великий каган-бек. — Вот скажи, я кто?
Дворец правителя за прошедшее с момента несостоявшейся битвы время был приведен в приличествующее проходящему мероприятию состояние и сильно напоминал дачу Петровича, оставшуюся в далеком и невозратимом будущем. Сам Мишка тоже принял вполне привычный вид. Разве что новое тело было значительно больше старого. Зато и пьянело куда меньше, а потому почти недельный загул не оставил на нем заметных следов. Ну почти…
— Ты… этот… — русский князь тоже держался молодцом, но всё же несколько хуже. Мысли немного путались. — Казан Булгарии! — сформулировал он, наконец, свою мысль.
— Ни фига! — отреагировал Петрович, пытаясь поймать убегающую сливу. — Булгары, которые волжские — они мусульмане. А Мишка — Базар Татарии! То есть, Татар Казании!
— Были мусульмане, — радостно сообщил бек, — мы их крестили!
— Это как? — вылупился Петрович.
— Загнали в Волгу и обрадовали, что Аллах их больше знать не желает! Сами же помогали!
— Когда?!
— Позавчера, — Миша задумался, — или позапозавчера… На третий день празднования нашего братания! Ты, Петрович, еще спрашивал, какой они будут конфессии! И решили, шо одесской, как только Одессу построим!
— Почему одесской? — не сдавался Петрович, смутно припоминая, было ли что-нибудь подобное.
— А почему нет? — в лучших традиция ответил Мишка. — Разве Одесса хуже Константинополя? Она гораздо лучше! Будет! А Стамбула не будет! Хрен туркам, а не Стамбул!
Игорь окинул боярина мутным взором, недрогнувшей рукой разлил по стаканам очередную порцию и, выпив, провозгласил:
— Петрович! Было! Кого-то купали! А ты, Мишаня, каган Хазарии! Во! То есть, главный среди евреев!
Коган взвыл, как будто ему прищемили мужское достоинство:
— Помилуйте, товарищ майор! Какие здесь к Хибиням евреи? Сала не жрут, представляешь? Самогону приличного днем с огнем не найдешь! И неприличного — тоже! Что это за евреи? Мало ли кто что читает! Мусульмане тоже все обрезанные, но они же не евреи! Единственный еврей во всей этой тряхомудии — я! И прикинь, тут нашлись уроды, которые пытались меня в чем-то обвинять!
— И де они? — спросил Великий князь, пытаясь попасть в рот какой-то странной закуской.
— Где-где? В пи… — каган посмотрел на хорошенькую девушку, массирующую ему пальцы ног, и поправился. — То есть, на арабском фронте! Где им еще быть! Те, кто пока живы. Я там такой штрафбат организовал! Как всех перебьют, подойду с основными силами и устрою маленький погром.
— Истинно восточное коварство, — грустно констатировал Петрович. — Миша, в тебе говорит кровь кагана.
— Петрович, — взревел Коган, — где я возьму другую кровь?! Ты же сам меня загнал в это тело! С местным уровнем медицины менять кровь немного рискованно. А с местным уровнем интриг — вообще самоубийство.
— Слушай, Миша, — вмешался князь, — а за каким хреном тебе сдались арабы?
— Да, — поддержал Асмунд, — точно. Они же сейчас культурные. У них наука, математика всякая. Они даже самогон уже гнать умеют!
— Русы тоже теперь умеют, — парировал Коган, — но из них не вырастают Ясиры Арафаты!
— Ты ж в Израиле никогда не был! — сказал майор.
— Во-первых, это легко исправить. Как лозунг: «Иерусалим должен быть еврейским». То есть, татарским! Тьфу, хазарским!
— Кстати, о татарах…
— Брось, Петрович! Перекрестим Чингисхана в Чингисхаема и скажем, что так и было. Тоже мне, проблемы.
— Не, бек, это ты гонишь. Он добром не согласится.
— А кто сказал, что добром? Хотя после хорошей пьянки с парой штофов самогона — согласится! Тоже мне, сотрясатель весенний!
— А во-вторых? — спросил Петрович.
— Что во-вторых? — вылупил глаза каган-бек.
— Ты сказал: «во-первых», значит должен сказать: «во-вторых».
— А о чем я сказал: «во-первых»?
— О Израиле. Кажется.
— А что мы там забыли?
— Или о Ясире Арафате.
— А-а… Во-вторых, мы так портим историю, что одному хрену известно, где будет пакостить этот самый Арафат. Может в Армении!
— Мужики, — привлек внимание князь, — давай еще по одной. За нас с вами, и за хрен с ними! Кстати, Петрович, если каган — Коган, то где Иштван с Готлибычем? В Венгрии и у фрицев?
— Сомнительно, — произнес боярин, — но я посчитаю.
— Когда?
— Как самогон кончится…
— Тьфу на тебя! — хором сказали оба правителя. — Не дай бог!
— Пока новую партию гнать буду, посчитаю, — поправился Петрович. — А вы лучше о боге подумайте. О религии, то бишь. А то у вас подданных всяких как грязи, а религии единой нет.
— Счас сделаем, — произнес Мишка, — долго, что ли!
— Без проблем! — подтвердил Игорь Олегович. — После шестой дозы соорудить мировую религию — как два пальца об асфальт. Труднее разнести ее по всему миру. Может не хватить штыков.
