Александр Бачило - Правильная сказка
— Рыба?
— Ну, конечно! Вода в Ессейке сами знаете какая. Вот рыба и пропиталась, только чиркни.
— И сгорела? — спрашиваю.
— Вчистую! Одни угольки остались.
Смотрю на детишек, а у них у самих глаза как угольки светятся, уши каждое маринкино слово ловят.
— М-да, — говорю. — Что же вы такой ценный экземпляр не уберегли? Наука теперь и не узнает, как эта рыба выглядела.
— Я знаю! Я! — закричала вдруг курносенькая девочка, подбежала к стене, провела по ней рукой…
И тут я, ребята, чуть не сел, где стоял. Стена осветилась во всю ширину, будто солнце в окно заглянуло, небо голубое засияло, а далеко внизу, смотрю, земля. Дома, деревья, дорога — и всё летит навстречу.
— Вы… где это такую штуку взяли? — шепчу.
— С собой привезли, — Серёга деловито так. — Это глаз осы. Что она видит, то и мы.
— Вот она, рыба! — радуется девчонка.
И вижу — действительно. С кучи на кучу мусора пересигивая, несётся здоровенная монстяра — рыбий хвост, рог на носу, зубастая пасть, а по бокам лапы так и мелькают! И не просто несётся, а приближается со спины к каким-то людям в военной форме.
Вдруг Маринка как закричит:
— Да ведь это наши! Стой! Не надо! — и к выходу.
Остальное я уж на бегу сообразил, прыгая за ней через ступеньки.
Глаз осы. Телекамера на летящем беспилотнике. А там, в подвале, — экран. Значит, Баир, Глеб и Славка лежат в засаде и не знают, что сзади к ним зверюга приближается.
Как же я бежал! Но Маринка всё равно впереди оказалась.
— Баир, зажигалку! — вопит, перепрыгивает через лежащих и прямо нос к носу сталкивается с рыбой.
Та только рогом мотнула — Маринку отбросило через всю улицу, как куклу, и в стену дома ударило. Я на бегу сажу в рыбью морду из «макара» номер 2873, но без заметного эффекта. А эти трое все глазами хлопают.
— Да поджигай же её, суку! — ору Баиру.
И тут, наконец, полыхнуло. Глеб со Славкой еле успели отскочить с опалёнными мордами. Баир кое-как уберёгся, только хэбэшка на нём загорелась. Но мы его быстро притоптали — и к Маринке. Лежит, не шевелится, голова запрокинута.
— Девочка моя. — шепчу, — пожалуйста, будь жива!
— Руки убери, — стонет. — Знаю я вас…
Утёр глаза рукавом по-быстрому. Вроде никто не заметил.
— Ну, что, тореадор, — спрашиваю, — крепко приложилась?
— Нога… ох! И ребро. Ничего, терпимо. Помогите встать.
Подхватили мы её под руки и бегом назад, в подвал.
От рыбы одни угольки остались, но ведь рыба эта наверняка не последняя тут.
— Главное, я был уверен, что ты детишкам заливаешь! Так, для налаживания контакта… Баир! Почему не доложили про такую экзофауну?
Удивляется.
— Да я в первый раз такую вижу!
— Ничего-то ты, командир, не понял, — тихо говорит Маринка.
Это уж точно. Ладно, разберёмся. Вот и подъезд. Спускаемся по ступенькам… Стоп. Подвальная дверь закрыта. Не просто закрыта, а заперта на все свои стальные запоры. Стучу рукояткой пистолета.
— Бесполезно, — говорит Маринка. — Они не откроют.
— Почему это не откроют?
— Потому что игра не окончена. Солдатики ещё живы.
— Какие солдатики?! О чём ты?
Сияет глазищами своими загадочно.
— А ты не заметил, Витя, что было самое странное в этих детях?
Ничего себе вопрос!
— Да в них вообще всё странное! Что ты хочешь — дети войны!
Качает головой.
— Не то. Самое странное — у них не было ни одной игрушки. Ни куклы, ни медвежонка, ни самолётика. Какая бы ни была война, дети должны играть.
— Ну и что?
— Они играют в нас.
Та-ак. Этого мне только не хватало! Я послал ребят следить за обстановкой на улице, а сам присел возле Маринки.
— Ты только не волнуйся, — говорю. — У тебя просто лёгкая контузия. Головой ударилась…
— Подожди, послушай. Эту рыбу я действительно придумала. Ничего такого раньше не было.
Опять двадцать пять за рыбу деньги!
— Как не было?! — спрашиваю. — А кто ж тогда тебя рогом…
Но она договорить не даёт.
— Это они её создали. Так же, как раньше — каменных гигантов, секача, шипохвоста… Это все их игрушки — экзофауна и солдатики. Они напускают на нас зверей и смотрят через осиный глаз, кто победит.
— Ни черта себе игры! Да разве может нормальный человек…
— Они не люди, Витя.
— А кто?!
— Не знаю.
Сижу я рядом с Маринкой на полу под дверью, прислонясь к железу затылком — так легче соображать, — но всё равно чувствую себя таким же контуженным. Потому как начинает мне казаться, что она дело говорит!
— То есть ты хочешь сказать, что вот эти мальчишки и девчонки и есть наши враги?
— Нет. Они хоть и не люди, но всё равно — дети. Просто им рассказывали плохие сказки.
С ума я сойду от этих сказок!
— И что же нам теперь делать?
— Им нужно помочь.
— Во-от, — вздыхаю облегчённо. — Слава богу, начинаешь в себя приходить. Вывести их отсюда мы впятером не можем. Можем только попытаться дойти до своих и вернуться со спасателями.
— Им не нужны спасатели, — улыбается Маринка. — Им нужна мама… А вы идите.
— То есть как это — идите?! А ты?!
— А я буду сидеть здесь и рассказывать сказки.
— Где здесь? Под дверью?! Они тебя даже не услышат!
— Услышат, — смеётся. — И увидят.
И показывает куда-то на потолок. Я поднимаю голову. Прямо над нами на потолке, вцепившись лапками в извёстку, сидит белая оса…
Оставался самый сложный участок перед станцией. Землю здесь будто трактором вспахали. В любой момент из-за бугра может появиться клешня секача, щёлкнет наобум, и ничего не успеешь сделать, сколько ни поливай себя дезодорантами…
— Баир! Рви первым! Славка, за ним! Глеб!
Нормально прошли ребята. Теперь я. Последнему идти труднее всего. Если секач почувствовал сотрясение почвы, мог уже и подрыться поближе. Прыгаю с кочки на кочку. Но вот, наконец, и стена. Можно передохнуть. Однако только присели, как совсем рядом, за стеной, вдруг просыпалась щебёнка.
Так, ребята. Похоже, у нас гости. Баллоны приготовить. Толовые шашки. Да, и зажигалку на всякий случай. Сам же оттягиваю затвор своего верного «макара» номер 2873. Толку от него мало, но как-то мне всегда с ним спокойнее…
Шорох ближе. Ещё ближе… Вот сейчас появится из-за угла… Кто? Секач? Шипохвост? А может, сразу оба?
И тут они появились. Вдвоём. Плюшевый медведь и весёлый розовый поросёнок. Оставляя в пыли круглые нечеловеческие следы, они бодро зашагали по дороге, распевая во всё горло:
— Куда идём мы с Пятачком — большой-большой секрет! И не расскажем мы о нём! О нет, и нет, и нет!
