Елена Плахотникова - Типа в сказку попал
– Блин, какого?…
– Просыпайтесь, Алексей Тимофеич! Просыпайтесь!…
– Ну?…
– Вы проснулись?
– Угу.
– Нужно срочно в операционную…
– Ну?…
– Черепная травма.
– Угу.
– Клиента уже готовят, а…
– Ну-ну!…
– Анестезиолог заболел.
– Угу.
– И анестезии мало.
– Что опять?!
Я, кажется, начинаю просыпаться.
– Что делать будем, Алексей Тимофеич?
– Хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается, – повторяю знакомые слова.
– Что?! Что вы сказали?…
Вижу изумленное лицо старшей сестры и окончательно просыпаюсь.
– Шутка, Семеновна, шутка. Идем в операционную. Прорвемся, не в первый раз.
Из глаз женщины исчезает озабоченность. Верит она мне. Раз Тимофеич сказал прорвемся, значит, все будет в порядке.
Легко работать с людьми, когда они в тебя верят.
За что я люблю ночные дежурства? За то, что они намного спокойнее дневных.
Намного. Спокойнее.
Яркий свет, как удар. Глаза сами собой закрываются.
3
Глаза все-таки пришлось открыть. Какой-то идиот напоил меня кислым пивом, насильно, а я эту дрянь тут же выблевал. После такого глупо притворяться спящей красавицей.
Свет по глазам не ударил. Темновато было в этой комнате. А вот вонь шибала конкретная. Похоже, кто-то здесь уже пил пиво и оно ему понравилось так же, как мне. А еще в это пойло явно чего-то подмешали. У меня начались глюки. Или продолжались.
Пол качается. Стены дрожат. По ним ползают точечные светильни или жуки-светляки. Дверь тоже дрожит. Не пойму, арочная она или обычная. И закрыта она или открыта, тоже не пойму.
Бригада врачей-изуверов куда-то подевалась. Вместо нее появилась троица… не знаю уж кого. В смысле, вот так с ходу определить профессию этих мужиков не берусь. Но то, что они садисты, и слепому видно. А кто еще станет раздевать нормального пацана, ложить ему на плечи шест и привязывать к нему руки. Только садисты и извращенцы. Нормальный грабитель не будет портить нормальный прикид. А эти уроды разодрали мои вещи на запчасти. Все. Чем им, интересно, носовой платок не понравился? Чистый же был.
Лица у всех троих настолько пусты, что кажутся одинаковыми. И, как сказал бы Витька, печать интеллекта им ставили на другое место.
Стоп, ошибочка вышла. К копью меня привязали, а не к шесту. Вот как повернул голову налево, так сразу и понял: к копью. Это чего ж получается? Стражников каких-то моя троица играет? А я, типа, главный преступник тут. Кто-то из знакомых пацанов решил фильм прикольный снять, со мной в главной роли, так что ли? Киношники и не такой пейзаж отгрохать могут. За бабки, понятное дело. Ну, а если не фильм, тогда чего?…
Кажется, со мной так уже было. Кажется, решал я уже вопрос-вопросов: И де это я?, вот только не помню, решил или как. И про пацанов я читал, что попадали в другой мир или в другое время. Целая серия была. Мужской клуб называлась. Так там герой с ходу, уже с третьей страницы врубался что по чем. То ли указатель какой читал, то ли встречал кого, кто ему все по понятиям раскладывал. Так это книги, а по жизни как разобраться? Кто я – пленник или герой кины?
Мои охраннички загалдели. Оказывается, пока я вертел головой, нашей компании прибыло.
Мрачный серокожий мужичок в рясе до колен обошел меня, осмотрел со всех сторон, потыкал пальцем в живот – еще один извращенец? – и буркнул:
– Годится.
На незнакомом языке, между прочим, сказал, а я понял. Ну, прям, полиглот. Никогда за собой такого не замечал. И то, чего старший из стражников сказал, тоже понял. Через слово-два, но понял. Типа, служим и делаем, о Великий… И тут же меня под локти и из комнаты. А чтоб быстрее ногами шевелил – в копчик копьем. Два копья оказалось у охранников. Одно ко мне примотали, а второе у какого-то урода в руках осталось. Блин, как же быстро можно идти, когда к заднице копье приставят! Я даже тому, в рясе, на пятку наступил. Мол, осади ретивого служаку. Ну, он осадил, а мне по морде лица надавал.
Сухонький старичок, сухонький кулачок, но абыдно же! Не-е, такое кино не по мне. Хотел сказать пару ласковых режиссеру, а мы, оказывается, уже пришли.
Широкий квадратный проем, стены как бы ни в мой рост толщиной, высокие каменные ступени… вниз. Пять штук насчитал. Каменные плиты под ногами, толстенные колонны.
В лесу родилась елочка, в лесу она росла. И выросла в три обхвата…
Такая вот детская песенка мне вспомнилась, как на колонны глянул. Было этих елочек тут… много, скажем, если не считая. От них зал меньше и ниже кажется.
Меня поволокли между ними. Быстро. Едва успеваю ногами перебирать. Краем глаза кубы меж колоннами замечаю. Высотой со стол. И хлам какой-то на них. Рассмотреть бы… это во мне археолог-любитель проснулся. Но мы мчались так, будто на самолет опаздывали.
Свернули раз, другой. Оказывается, и в центре зала колонны стоят. Из-за одной выскочил знакомый старик. Только поверх рясы он еще сетку накинул. С клочками меха, кожи разных цветов и шкурок с чешуей.
Падла буду, если кожа не человеческая!
Мужики, а чем это вы тут занимаетесь? Может, без меня продолжите? А я домой пойду…
Шевельнулись в голове такие мысли, а озвучить не успел. За стариком еще один персонаж нарисовался. На толстопузого доктора похожий. Только в черном прикиде. В руках – кусок каменной плиты. На манер разноса. Чего-то нарисовано на ней, финтифлюшки какие-то лежат, а в центре бокал стоит. Литра на три. Из темного стекла или полированного камня. Из бокала дым поднимается. Вроде, от ходьбы качаться он должен. Дым. Но ни фига! Столбом вверх.
Мужик с разносом оббежал меня несколько раз, старик чего-то забормотал. И тут дым ко мне потянулся. Ощупывать, вроде как, стал.
Во спецэффекты! Своими глазами вижу, а не верю.
Но дыхание на всякий случай задержал. На сколько мог, понятное дело, настолько и задержал. Приходилось нырять на глубину, но я все-таки не японская доставательница жемчуга. Даже того, чего вдохнул, мне хватило. В ушах зазвенело, перед глазами поплыло.
Пока я плакал и моргал, старик на мне какие-то знаки карябал. На груди, на животе, на этом самом, чем нормальный мужик гордится. Карябал старик и бормотал чего-то. Ни слова я не понял на это раз. И не увидел ничего. В смысле, рисунков. Тайные знаки, короче. Только вонючие, после такого шаманства мне в душ захотелось. Срочно.
Кисточку и плошку с какой-то жижей старик на плиту поставил. Потом руками помахал – благословил нас на доблестный труд, типа. А сам за колонну свалил. Бокалоносец рявкнул чего-то и за ним. С понтом, я свое дело сделал, теперь ваша очередь.
Меня потащили дальше. Только помедленнее. Я по сторонам успевал замечать кое-что. На одном столе композицию увидел. Вроде, как муляж парочки в момент соития. И в натуральных размерах. Материал, правда, не понятный. А прошли мимо стола – паленым завоняло. Запах горелой человечены я в любом состоянии узнаю.
Еще несколько столов и опять парочка. Эти горизонтально-вертикальную позу отрабатывали, когда их облили чем-то горючим и подожгли.
Да не-е, фигня… Не могли они в той же позе остаться. Поменяли бы. И не один раз. Огонь и с трупами всякие штуки выделывает: так мышцы иногда сокращаются, хоть смейся, хоть пугайся, а тут… Муляж он и есть муляж. Только материал странный. Или это специально для туристов? Чтоб пугались и не скучали, типа. Напугали ежа голой жа. Они б еще скелет поставили. Как в анатомичке.
Чего-то надоело мне все это. И развлекалово не интересное, и фильм дурацкий. Хотите дальше снимать –без меня.
Только открыл рот, а мне быстренько напомнили, что ногами все-таки надо шевелить. И я зашевелил быстрее. А чего делать, когда напоминают с помощью копья. Ну, доберусь до заказчика, все выступающие части отрежу! Бесплатно!
Возле какой-то колонны меня остановили, развязали руки, толкнули вперед. Обошли мы ее, и тут я увидел цель нашего похода, так сказать.
4
Пока я стоял и хлопал глазами, мне придали конкретное ускорение. По большой ягодичной. Я пробежал пару шагов, оперся об камень, чтоб не упасть, и оказался аккурат между ног бабы. Хотя баба из нее такая же, как из болонки волкодав.
Были у меня девки и моложе, а эта… не скажу, что она была такой плоской, чтоб перепутать ее с пацаном. Но вот одетой, да в мужской прикид – это еще как сказать. Но одежды на ней не было. Только полоски тусклого серебра. На шее, руках, животе, на широко раздвинутых коленях.
Не каждую ледь уболтаешь так раскрыться. За бесплатно они все в целомудренность играют. Говоришь, типа, Гюльчатай, покажи…, а из-под паранджи слышишь: Позолоти ручку, красивый. Позолотишь, заберешься под паранджу, а потом хоть новую ей покупай, с сеткой погуще.
Не думаю, что девке удобно. В такой позе мышцы быстро затекают. Особенно, если неподвижно лежать. А девка лежит и не шевелится. При мне, по крайней мере. Лицо у нее детское. Невинное, можно сказать. (Шлюхи с таким фэйсом большим спросом пользуются.) И спокойное, как и спящей. Или мертвой. И глаза закрыты. Только ресницы чуть подрагивают. Симулирует обморок. Или притворяется. Мол, нет никого дома, и дома самого тоже нет.
