Наталья Котрасева - Сердце ведьмы
— А что это мы все обо мне и обо мне, давайте лучше о Вас поговорим! Такой… видный мужчина заслуживает этого!
Незнакомец то ли правда смутился, то ли сделал вид, а потом сам ответил комплиментом на комплимент. Выслушав извилистую тираду, прославляющую его красоту, Локи почувствовал, что у него начинают гореть щеки. Таких вещей ему раньше никто не говорил; хотя, это было вполне объяснимо — в женщину он раньше тоже никогда не превращался. Оказывается, в смене пола были свои преимущества.
— «Возможно, стоило делать это почаще», — решил он про себя.
— И как же зовут столь прекрасную деву? — Спрашивал тем временем незнакомец, склонившись в его сторону.
— Лок… — начал был Локи, но вовремя понял, что говорит совсем не то, что нужно, и быстро исправился, — Лофт.
Произнеся свое новое имя, он и сам поморщился — ну надо же, придумать такую чушь! Но незнакомец на странное имя прореагировал спокойно.
— А тебя как называть? — быстро спросил Локи, не давая тому времени задуматься.
— О… Хо… Харбард! — почему-то вдруг начав заикаться, ответил седой.
— «Волнуется, — удовлетворенно подумал Локи. — Значит, я ему понравилась! То есть, понравился. То есть… ну, не важно».
Дальше разговор протекал по стандартному сценарию: Хардард купил еду и выпивку и стал развлекать симпатичную незнакомку рассказами, в то же время не забывая наливать ей пива. Локи не отказывался. Как это не парадоксально, от еды и пива тошнота прошла, и сейчас он чувствовал себя просто замечательно. Вначале его несколько напрягало то, что споить и затащить в постель пытаются его — он привык быть атакующей стороной, но после пятой кружки это уже проблемой не казалось.
— «Я ведь всегда могу сказать нет!» — было его последней разумной мыслью за вечер.
Следующая связная мысль пришла к нему в голову следующим утром, и была она примерно такого содержания: «Где я, кто я и кто этот тип рядом?»
На вопрос «кто я» ответить оказалось проще всего. И с тем, где он находится, Локи тоже сразу разобрался — судя по обилию соломы вокруг, это был чей-то сеновал.
Про то, кто седой тип, лежащий рядом, Локи тоже быстро вспомнил.
Но вот суммарный итог ответов на все три вопроса поставил его в тупик: почему он лежит на сеновале рядом с Харбардом, да еще и абсолютно голый?
Несколько идей на этот счет у него появилось, но эти мысли Локи отогнал — его и так сильно тошнило.
Он неловко приподнялся на локте, стараясь не очень шевелить головой, которая просто раскалывалась на части, но случайно задел Харбарда, и тот открыл глаза… вернее, свой единственный глаз. Как смутно припомнил Локи, еще вчера, когда он игриво сорвал с Харбарда шляпу и обнаружил, что у того органов зрения вдвое меньше, чем нужно, седой рассказал ему, что потерял глаз в пьяной драке в родной деревне.
Харбард тоже сел, зевнул и улыбнулся Локи.
— Доброе утро, милашка! — сказал он, — надеюсь, этой ночью тебе было так же хорошо, как и мне!
Этой фразы оказалось достаточно для того, чтобы догадки Локи о том, чем именно они занимались на сеновале, переросли в уверенность — внезапно он вспомнил большую часть вчерашнего вечера. Локи быстро отполз в дальний угол, где его наконец-то стошнило.
— О-о-о! — жалобно сказал он, быстро забрасывая следы преступления соломой, а затем ползком передвигаясь в сторону вчерашней недопитой кружки пива, чтобы прополоскать рот. Такого он даже от себя не ожидал. Хотя… сейчас, когда головная боль почти прошла, а воспоминания приобрели некоторую отчетливость, он понял, что, кажется, неприятного в них было мало. Хардард явно знал свое дело. Локи, не вставая с четверенек, задумчиво уставился в пространство. Возможно, все, что случилось, не было так уж плохо, обидно только, что вспоминались только какие-то разрозненные отрывки, картине не хватало целостности. Может, стоило…
Локи вздрогнул, когда ему на заднюю часть опустилась тяжелая мужская рука, и раздался голос Харбарда:
— А не повторить ли нам это снова?
— Да! — без дальнейших раздумий сказал Локи и, развернувшись, бросился бородачу на шею.
В течение следующего часа никаких членораздельных звуков с сеновала не раздавалось, а потом вдруг наступившую тишину прорезал голос Харбарда:
— Милашка (эта фамильярность Локи несколько раздражала, и он уже начал подозревать, что Харбард просто забыл его имя), а не подскажешь ли ты мне, как мне добраться до… (тут он назвал какое-то совершенно незнакомое Локи место).
Локи обычно такими деталями не заморачивался, поэтому честно ответил, что не знает.
Такой ответ Харбарда удивил.
— А ты что, никогда не бывала за пределами своей деревни? — спросил тот, пытаясь поудобнее свернуть свой плащ, чтобы подложить его под голову.
— Я сейчас за пределами своей деревни, — парировал Локи. — Разве я говорил… э… говорила, что здесь живу? Наоборот, мне казалось, что это ты…
— Да нет, нет, я здесь проездом. Я сам родом из глухого, забытого… богами села. А здесь-то ты что делаешь, милая?
— Ищу местную знахарку. — На этот раз Локи не видел смысла скрывать правду.
— А-а… А зачем она тебе?
— Да так, проблемы со здоровьем, — уклончиво ответил Локи.
Харбард несколько напрягся и отодвинулся чуть подальше.
Заметив это, Локи весело рассмеялся:
— Да нет, нет, ничего такого, чем ты мог бы заразиться.
— «Ну, разве что ты меня сожжешь и съешь мое сердце», — мысленно добавил он.
— Да я ничего такого и не подумал, — солгал Харбард. — Ты на такую женщину не похожа. Впрочем, и на крестьянку ты не очень похожа. — Он повернулся к Локи и пристально посмотрел на него, задумчиво перебирая пальцами бороду.
Локи чертыхнулся про себя. Да, угораздило же его спьяну сказать, что он крестьянка. По нему же с первого взгляда видно, что он мотыги в руках не держал! Надо было сказать, что он дочь эрла… или пастушка, по крайней мере.
На лице Харбарда тем временем отразился напряженный мыслительный процесс:
— Вчера, когда мы разговаривали, ты упоминала Йотунхейм…
Локи напрягся:
— Да, я слышала много историй про страну великанов, моя матушка очень любила их рассказывать.
Взгляд Харбарда стал еще более задумчивым:
— Но ты говорила так, будто сама там была. И местность ты очень похоже описывала…
— Похоже на что? — быстро спросил Локи, сам начиная вспоминать некоторые несоответствия в разговоре.
Теперь уже Харбард, замявшись, промолчал.
В голове у Локи еще немного прояснилось.
— А вот ты Иггдрассиль очень детально описывал, — продолжал вспоминать он вслух. — И, когда я упомянула Рататоск, ты сказал, что в последнее время ее совсем не было видно и что она болеет. Откуда тебе это знать? Что-то в твоей «глухой, богами забытой деревне» слишком хорошо осведомлены о последних событиях в других мирах!
— Ладно, ты меня поймала. — Харбард вскинул руки и натянуто рассмеялся. — Я, и правда, из глухой деревни, но давно там не был, уже лет десять. Последнее время я много путешествовал и бывал в разных мирах, даже в Йотунхейме…
— И, расскажи мне, как же йотуны отпустили тебя обратно? Насколько я знаю, с людьми они не очень-то дружат!
— А тебя?
— Что меня?
— Тебя они как отпустили? Я так понимаю, что ты сама тоже там бывала. И вот ты здесь, цела и здорова, вернулась из мира великанов…
Пока Харбард произносил эту фразу, в голову Локи закралось подозрение… он-то спокойно ходил по всем мирам, так как не был человеком. А кто сказал, что Харбард им был?
Проклиная себя за излишнюю доверчивость (вполне объяснимую — в последнее время Локи испытывал некоторый стресс, что, должно быть, сказалось на его умственных способностях), он быстро прочитал заклинание но, вместо того, чтобы узнать истинную природу Харбарда, вдруг оказался отброшен в угол.
Впрочем, и Харбард тоже; ошарашено поднимаясь и потирая ушибленную спину, Локи заметил, что того ударной волной отнесло к противоположной стене.
— Ох! — сказал Локи, держась за поясницу.
К таким результатам могло привести только одно — если бы оба они прочитали одно и то же заклинание одновременно.
Локи встал, отряхнулся и, не желая тратить силы на поиски своего платья, уже не таясь, прочитал заклинание и оказался одет и причесан.
Заметив это, Харбард повторил его маневр и оказался облачен во вчерашний серый плащ и широкополую шляпу, закрывающую пол-лица.
Что делать дальше, ни один не другой пока не решили.
И, пока они настороженно рассматривали друг друга из противоположных концов помещения, в голову Локи прокралась еще одна здравая мысль: если Харбард прячет половину лица с «выбитым в пьяной драке глазом» (в правдивости этой истории Локи теперь тоже сомневался), то он боится, что по этой примете его опознают. А ведь он определенно что-то слышал раньше про одноглазого странника, бродящего по мирам… К сожалению, головная боль и снова начавшая его мучить тошнота мешали сосредоточится.
